Завершилась офф-программа Волковского фестиваля …
А все же главное в театре – артист. Гм…ну да, признаюсь, что это банальность...А, на здоровье! Истории, рассказанные драматургом, - всего лишь значки на бумаге. Режиссерские решения – всего лишь метафоры, существующие в голове постановщика. Но когда первое и второе растворяется в актерах, когда узнаваемые по прежним спектаклям лицедеи внезапно преображаются, открывая в себе новые краски, захватывают тебя так, что невозможно перевести дух, вовлекают тебя в вихрь карнавала или выжимают твое сердце, словно лимон, тогда… Тогда бежишь в театр вечер за вечером, тогда превращаешься в «жука, приколотого булавкой к коробке, как булгаковский Максудов, который «не мог уже существовать без театра, как морфинист без морфия».
«Сколь туго ни застегивай штаны твои, начальство выпорет тебя, если пожелает того!»
Происходящее в Тутаеве лишний раз подтверждает старую аппаратную истину: если вышестоящая инстанция решила назначить паршивой овцой в стаде данного конкретного барана, то не спасут оного ни рекордные привесы, ни небывалые приплоды, ни высокое качество шерсти.
Боже мой, какая ностальгия настигла меня во второй день оф-программы Волковского фестиваля! Актеры Волковского представили литературно-музыкальную композицию Александра Вислова «Раненое сердце» по произведениям и фрагментам биографии Николая Алексеевича нашего Некрасова. Постановка Владимира Майзингера. Звучали знакомые с моего пионерского детства (да-да, свой возраст я не скрываю) стихи, с бойким пафосом были произнесены отрывки из писем, из глубины веков на свет божий вытащили спор между чистым искусством и поэзией социального звучания. В довершении всего на экране показали отрывки из фильма Козинцева «Белинский» 1953 года, где молодой Вицин, загримированный под Гоголя, проникновенно глядя в камеру, возвестил, что надобно писать хорошо, а если плохо, то лучше и не стоит.
О детстве вспоминать всегда интересно. А тут сам будущий бывший президент к воспоминаниям подтолкнул. Но все дела к столу не пускали.
Я вырос в Куйбышеве, но не в старой, «самарской» его части, а на Безымянке. Всего-то за несколько лет до моего рождения в десятке километров от Волги выросли здесь огромные заводы и вокруг них — новый город.
Во второй день Волковского фестиваля стартовала оф-программа. На обновленной Камерной сцене артисты театра им. Волкова представили лабораторные работы по произведениям Н.А.Некрасова – дайджест пробег под названием «На Руси жить…хорошо». Как пояснила завлит театра Татьяна Джурова, Николай Алексеевич не слишком любил вспоминать о своих драматических опытах. Лишь пьеса «Осенняя скука» имела сценическую историю и в дореволюционное время, и на советской сцене. Остальные же наброски, водевили и прочее подернулось пылью веков. (После этого я приуныла: похоже, что архаики, набившей оскомину со школьных времен, было не избежать). Творческую лабораторию открыли работы студентов режиссерского курса А.С. Кузина.
"Я написал бы восемь строк о свойствах страсти..."
- Ах, вот оно что! Так вы у нас впервые… Понятно… Проходите, пожалуйста, садитесь. Я всё постараюсь вам объяснить. Прежде всего давайте договоримся, что вы со всей страстью (бога ради, простите за каламбур!) расскажете обо всём, что вас беспокоит. Без лишних подробностей, насколько это возможно, и доходчиво. Ясно?
XII Волковский фестиваль открылся «Дачниками» Омского академического театра драмы. Спектакль по пьесе Алексея Пешкова в постановке Евгения Марчелли идет с 2003 года, но находится в прекрасной форме – не заигран, не заболтан, остр и динамичен. При том, что сюжет настолько скуден, что умещается в два предложения и три недоумения. Молодая привлекательная Варвара Михайловна, жена адвоката Басова (Е.Потапова), ждет приезда известного литератора Шалимова, в которого она влюблена восемь лет. Попутно перед ней проходят сцены из жизни многочисленных родных, соседей, друзей, и Варвара Михайловна в силу своей доброты и отзывчивости пытается им помочь разобраться в вывихнутых отношениях. Приезд литератора разбивает последние надежды – он НЕ ТОТ, старый, опустившийся, безликий.
Вчера, по ходу беседы о Гражданской войне в США, да и вообще о Валиноре, дорогая varjag_2007 выразила желание узнать подробнее о том, как развивались отношения элит Северной Америки не с неграми и краснокожими, - об этом мною многажды было писано, - а с полнправными белыми гражданами. Что пожелание милой френдессы и боевого друга для меня равно приказу, говорить излишне, но, подумалось вдруг, а ведь и вправду, на эту тему знаем мы мало. Факты вовсе не уложены под сукно, давно известны, за давностию лет легко обсуждаемы, и все же, как ни странно, не на слуху. А интересно же. Итак, в очередной раз напомнив, что ликбезики мои - ни в коем случае не исследования, но лишь точное и скрупулезное изложение легко добываемых фактов в логической их последовательности и безо всякого moralite, - начнем с начала...
Власти Ярославля родительских прав лишились, но алименты требуют сполна
Дождались-таки своего депутаты ярославского муниципалитета, пришел и на их улицу праздник! Да и в мэрии радости не скрывают: это ж какой хомут с шеи сбросили. На последнем заседании постоянной комиссии муниципалитета по бюджету, финансам и налоговой политике представители исполнительной ветви только что не христосовались с народными избранниками.
Посетила вновь недавно одна мысль, которая не первый уж год точит ум. Где-то лет сто или около того назад, когда в России среди людей высшего света в столичных салонах модным сделалось католичество, принято было не только восторгаться единством католического мира под водительством папы (видимо, отголоски первого Ватиканского собора), но и перенимать специфическую экзальтированную набожность — все эти видения окровавленного Распятого, слёзы умиления, воздыхания и экстазы, зарёванные батистовые платочки и исповеди духовнику-иезуиту.