Странный и очень яркий сон приснился сегодня ночью. Дело происходит в Норвегии, на какой-то площади старинного города. Только что произошёл необычайной силы снегопад, и весь город на несколько метров завалило снегом. Под снегом оказалась огромная толпа собравшихся на площади горожан.
Я знаю, что там, под толстым слоем снега, замертво застыли люди, лихорадочно пытаюсь им помочь, раскопать, зову на помощь. Из-под сугробов показываются воздетые вверх руки, страшные заледеневшие мёртвые лица: женщины, мужчины, дети... Тут же, по этой же площади, прохаживаются праздничные и праздные зеваки, не обращая на случившееся внимания. На мои отчаянные просьбы помочь раскапывать и хотя бы по-человечески похоронить погибших — назидательно указывают, чтоб я не вмешивался, это дело полиции. У меня могут быть из-за этого неприятности и т. д. В ужасе просыпаюсь...
Теперь любой полицейский сможет отбарабанить собачий вальс по первому требованию руководства
Сразу после завершения исторического процесса переаттестации порося в карася глава МВД Рашид Нургалиев так определил первоочередную задачу своего подвергнутого реформе ведомства: «Мне кажется, давно назрела ситуация, чтобы провести мониторинг в стране, узнать, кто что слушает, читает и смотрит».
Есть такое понятие «просвещенный консерватизм». Но что это как не противоречие в терминах? Консервировать можно только что-то мертвое, какие-то останки, тогда как просвещенность – если понимать ее в традиционном ключе как просвещенность свыше – есть – есть всегда живой, динамичный контакт с Источником жизни, который в принципе, по определению, не может быть ни законсервирован, ни зарезервирован за кем-то или за чем-то. То же самое касается традиции, понимаемой как консервация чего-то отжившего, тогда как традиция – это процесс передачи того, что, например, Г. Иванов назвал как-то применительно к поэзии «неугасимым светом» и «драгоценным знанием»:
Зачем этот текст?..
(Любимый ученик шефа.)
Знал бы пытливый и, по всей видимости, многомудрый Любимый ученик шефа, что от слова ЗАЧЕМ меня всегда в дрожь бросает, то непременно заклевал меня куда более основательней (Читай комментарий к посту "Деньги").
Любой вопрос, который начинается с этого слова, ставит меня в тупик.
Представьте себе глухомань, скажем, в Костромской области, мертвую или полумертвую деревню, заросшее кладбище и руины храма, в котороый вы попадаете, преодолев заросли крапивы через пролом в стене и вдруг видите в алтаре сооруженный на скорую руку маленький престол, лампаду, икону - все чисто, готово к Литургии, которую здесь неведомо кто и когда служит неведомо для кого. Хотя - почему ведомо? Ведомо...
Ярославские чиновники в роли подопытных парнокопытных
Французский философ XIV века Жан Буридан доказывал, что поступки живых существ зависят не от их воли, а от внешних причин. Он приводил в пример голодного осла, по обе стороны от морды которого на одинаковых расстояниях кладут две абсолютно равные охапки сена. Осел должен будет умереть с голоду, потому что он не сможет сделать выбор между двумя охапками сена.
( калейдоскоп впечатлений от фильма)
И часто от бессонных планов, Упав лицом на кулаки,
Устало говорил Ульянов: “Мне трудно, Ленин. Помоги!”
А. Вознесенский
Посмотрел я недавно в интернете фильм Сагалаева «Оптина пустынь. Воины Господа», будучи к этому подвигнут комментариями одного своего друга и коллеги. Решил оценить и сравнить впечатления. Сравнил и оценил. Фильм заставил подумать не столько даже о своём формальном предмете — Оптиной пустыни и её насельниках, но скорее об особом преломлении христианства в нынешнем постсоветском русском сознании и вытекающем из этого многом другом. Впрочем, обо всём по порядку.