Наши театры – Красноярский Пушкинский и Ярославский Волковский – роднит долгая история, предшествующая сегодняшней встрече. У каждого из театров она была своя, и несмотря на то, что Красноярский Пушкинский существенно моложе Волковского ( кросноярцы отыграли свой 138-й сезон), изрядным академическим багажом могут похвастать оба театра. Роднит театры и то, что каждый из театров в последние годы возглавил молодой режиссер-реформатор. Ну, как молодой… Как говорила героиня в фильме «Москва слезам не верит» - «После сорока жизнь только начинается». Так что и Олег Рыбкин (идейный лидер Красноярской драмы) и Евгений Марчелли (главреж Волковского), пребывающие в одной возрастной категории, находятся в зените творческого потенциала. И обоих художников волнует одна и та же тема – взаимоотношение мужчины и женщины.
Есть и такой перекресток в линиях жизней наших театров - в прошлом году именно по подмостках Первого русского Олег Рыбкин принимал поздравления: он стал лауреатом Премии Правительства России «За вклад в развитие театрального искусства» имени Фёдора Волкова.
Так вот, о любви. Не удивительно, что именно историей любви – спектаклем, поставленным Олегом Рыбкиным по рассказам Ивана Бунина «Темные аллеи» , Красноярский Пушкинский открыл свои гастроли в Ярославле.
Открытие оказалось тем эффектнее, что ему предшествовал вернисаж выставки заслуженного художника России Елены Мухиной, представившей в холле театра свои «Объекты любви».
Художник спектакля Илья Кутянский вместе с режиссером-постановщиком спектакля Олегом Рыбкиным пригласили зрителей на корабль. Именно на этом символичном «Титанике», придуманном режиссером, пытались спастись от судьбы герои различных рассказов Бунина. Зритель знакомится с героями спектакля постепенно, становясь свидетелем то одной любовной истории, то другой.
… Невольно поймала себя на мысли, что не перечитывала Бунина, пожалуй, с отрочества, когда именно «Темные аллеи» были для многих моих сверстниц дверью в мир непонятных, запретных и столь желанных в юности взрослых отношений, связывающих мужчину и женщину. Как волновало это тогда, и с каким «холодным носом» смотрелось это сегодня в театре. Хотя искренне порадовало, что текст был «родной», бунинский, и то, что создателям спектакля удалось избежать нарочитого осовременивания сюжета, чем подчас грешат постановщики классики. Но несмотря на добротную актерскую игру и некоторые визуальные находки сценографии ( к таковым, безусловно, относится документальная хроника столетней давности, демонстрирующаяся на большом экране, что способствовало созданию нужной ауры), мне, как зрителю, не хватило оригинальности, нестандартности режиссерской мысли. Все мизансцены были предсказуемы, и это существенно снижало ожидаемое эмоциональное впечатление. Затягивала действие и повторяемость – одна история следовала за другой, за ней третья и так далее… Отсутствие драйва, какой-то натянутой струны, естественного ожидания кульминации и развязки (каждая история содержала в себе все, от начала до финала) привело к тому, что финал первого действия многие зрители приняли за окончания спектакля и просто-напросто покинули театр, вежливо поблагодарив актеров аплодисментами. Моя коллега искренне удивилась: «А разве актеры не выйдут на поклон?» и так по-моему до конца и не поверил, что ей предстоит осилить еще второе действие.
На мой взгляд, спектакль красноярцев получился добротно-ровным, сшитым крепко и ладно, но несколько монотонным и скучным. А, может, это наш родной Волковский и его творческий лидер Евгений Марчелли приучили за последние пару лет зрителя к эмоциональной встряске и оплеухам на каждом спектакле.
Уже постфактум, после спектакля, придя домой, я поинтересовалась, что писали мои коллеги после премьеры «Темных аллей» в Красноярске. Мне показалось интересным рассуждение по этому поводу самого режиссера-постановщика Олега Рыбкина. Цитирую (к сожалению, не запомнила издание, откуда вырвала этот абзац):
- Мы назвали спектакль «историями любви», но его также можно назвать и «историями без любви». Это вообще очень сложная тема. И я понимаю, почему наша постановка может вызвать у кого-то отторжение... Знаете, романтизма ведь нет. У Бунина нет совсем романтизма, в том понимании, как мы привыкли. У него либо прагматизм, либо совершенно безысходная история, которая ни к чему не приводит. Это, наверное, самый печальный опыт его жизни, который вылился именно в цикл «Темные аллеи». После выхода этого цикла писателя обвиняли в излишнем эротизме, но это истории, написанные художником, глубоко прочувствовавшим страсть и попытавшимся еще раз вернуться в пережитое.
Вот с жанром спектакля «истории без любви» я согласилась бы скорее. И то, что лично на меня спектакль не произвел должного впечатления, не значит ровным счетом ничего. Наверняка многим почитателям бунинской прозы именно красноярская интерпретация показалась максимально удачной.