Даю вам честное слово, что закрывать окна во время жары я научился у Маркеса. Это его полковник, которому никто не пишет, мне присоветовал. До этого я, как полный идиот, запускал домой горячий воздух, уверяя себя, что проветриваю квартиру…
Ну, о чём ещё можно думать вслух (просто – думать!), когда за окном +40!
30 лет без Высоцкого...
Cегодня я плакал.
В тысячный раз услышал эту балладу. Но уже через тридцать лет после смерти автора. Не люблю всякого рода юбилейные и памятные концерты. И телевизор-то включил случайно. Старательно и почти искренне поют Высоцкого разного пошиба звёзды. И вдруг – Градский! Он пел не по-высоцки, но так, что каждое слово вдруг засияло, мир преобразился и замер…
Не хочу считать себя ретроградом, но вы представить себе не можете, как тоскливо мне стало, когда я осознал значение этого нового явления (слова!). Таким идиотом себя почувствовал! Это ведь для меня, читателя, для меня, зрителя, конечно, неспособного осознать всю глубину художественного произведения, ловкие мальчики и девочки сочиняют эти самые таглайны и слоганы.
Об этой книге я слышал и раньше. Иногда использовал на уроке найденные где-то отрывки из неё. Но никогда не видел её целиком. Ничего не знал о человеке, которому пришла в голову такая идея.
М. Дымов "Дети пишут Богу."
Эта книга родилась не случайно. Ее герои живут рядом со мной, не ведая, что они лицо нашей жизни, зеркало ее, камертон. У них свой мир. Особенный. Мир, от которого мы, взрослые, все время удаляемся, не оглядываясь. И чем дальше, тем непонятнее становится нам эта страна - страна детства. А дети живут своим представлением о добре и зле, чести и бесчестии, человеческом достоинстве ; у них свои критерии - они на "ты " с вечностью.
Никого кроме нас... Как пустынна аллея платановая!
В эти серые дни на бульвар не приходит никто.
Вот — одни, и молчим, безнадежно друг друга обманывая:
Мы чужие совсем — в этих темных осенних пальто.
Все аллеи как будто устелены шкурою тигровою...
Это — желтое кружево листьев на черной земле.
Это — траур и скорбь. Я последнюю ставку проигрываю
Подневольным молчаньем — осенней серебряной мгле.
Что ж, пора уходить?.. улыбаясь, простимся с безумиями...
Только как же сказать? — ведь осеннее слово — как сталь...
Мы молчим. Мы сидим неподвижными скорбными мумиями...
Разве жаль?
Никогда не устану думать о Женщине!
И любить ту единственную, которая послана мне Богом!
Ни одна женщина, встречавшаяся на моём пути, никогда не предавала меня. Скорее наоборот. Ни одна женщина никогда не использовала меня в каких-то своих целях, никогда не требовала от меня не только недостижимого, но и вполне возможного. Поэтому каждый раз, когда предоставляется возможность, я восхваляю и благословляю Женщину.
Читаю книгу Льва Друскина "Спасённая книга" и постоянно хочу делиться с вами, милые мои "заглядыватели" в мой блог, своими читательскими переживаниями.
Я почти уверен, что среди детей не может быть атеистов. До безверия нужно дорасти. Вера же ребёнка бывает неистовой.
Несколько дней назад на уроке мы с ребятами читали мифы о подвигах Геракла. Как это часто бывает, разговор незаметно перешёл на совсем иную тему. О боге и вере в него. Признаюсь, что не обошлось без педагогической "провокации". Мне страшно хотелось, чтобы ребята раскрылись, чтобы не искали какие-то затёртые пути, а высказывались открыто и эмоционально. Так и получилось.
"Ах, когда всё это было?! Да и было ли когда?"
… Я собираю его стихи по крохам. Ругаю себя, что, распродавая свою библиотеку в 1990 году, не сохранил его книжку стихов в тонком переплёте…
В интернете нашёл эту страничку. В интернете о нем до обидного мало. Вот наиболее часто встречающееся:
ДРУСКИН Лев Савельевич (1921-90) , русский поэт. С 1980 в эмиграции. В поэзии — философские размышления, тема природы, религиозные мотивы. Сборники стихов: "Ледоход" (1961), "Стихотворения" (1970), "Прикосновение" (1974), "У неба на виду" (1985), "Свет в окне" (1990) и др. Воспоминания "Спасенная книга" (1984).
У Варлама Шаламова как-то спросили, какую бы он добавил заповедь к библейским десяти. И он сказал: "Не учи".
Вот не было меня рядом с тем, кто спрашивал, а теперь сиди и размышляй: что имел ввиду писатель.
Не поучай? Ты ведь не пророк, не гуру, не высокопоставленный чиновник.
Преклоняться никто не будет. Сходить с ума от весомого слова никто не станет. Даже взятку никто не предложит.