Покаяние в иудейской традиции

– Порождения ехидны! – говорил Иоанн Креститель приходившим к нему на Иордан иудеям, – Кто внушил вам бежать вам от будущего гнева?

День гнева, день Суда, день воцарения Бога над Израилем и всем миром. В христианской терминологии – Страшный Суд. Иоанн самой своей акцией возвещал, что он вот-вот наступит и разве он не наступил для Израиля? Иерусалим был сожжен, распахан и засеян солью, вдоль всех дорог высились распятья, иудеи были и выселены со своей земли и сама их страна переименована – с тех пор она и называется Палестиной. И разве Бог Израиля в лице Иисуса не воцарился над миром? История на этом не закончилась, но что больше – история, которую заносят в анналы Иосиф Флавий и Тацит или история одной человеческой жизни? Согласно Евангелию, душа – жизнь – человека для Бога важней всего мира, а значит и история одного человека ничуть не менее значима, чем история человечества. Страшный суд, конец света? Для кого-то он наступит завтра, для кого-то через 10, 20 лет. И с чем, а точней – какими мы предстанем перед Творцом? С каким лицом? С каким сердцем?

Вопрос: "А почему все-таки царица Тамар не ужилась с первым, русским мужем?" - позволяет мне дать себе отдых от слегка утомивших «околороссийских» тем. Благо, прочитав вопрос, вспомнил я незабвенного Игоря Всеволодовича Можейко. С ним (не путать с Киром Булычевым, которого я, невзирая на подколки самого Игоря, почитал одним из учителей) мне посчастливилось дружить, и был он фанатичным поклонником Руставели. Думаю, многие из читающих этот текст подтвердят: при определенных условиях спровоцировать его на чтение длиннющих отрывков из «Витязя» особого труда не представляло, а если условия были, так сказать, совсем уж определены, великий человек читал бессмертные стихи не только по-русски, но и по-бирмански. Уже тогда интересовавшийся Грузией, я именно от него, знавшего ее историю, по крайней мере, эпохи расцвета, досконально, однажды услышал парадоксальное суждение: дескать, ежели всерьез любопытно, изучай ее по художественной литературе, лучше всего – соответствующих периодов. Потому как грузинские летописи, в отличие от русских, писаных в разных княжествах, а значит, друг другу оппонирующих и дающих материал для анализа, писались в маленьком, издавна централизованном государстве и прилежно редактировались в угоду официальной линии, и судить по ним о чем-то, кроме чистой фактологии, практически невозможно. Сейчас, прочитав много больше, чем было мною читано тогда, признаю: это так. Из этого и буду исходить. Естественно, попросив иметь в виду: все это было так давно, а знаем мы об этом так мало, что все изложенное, разумеется, только одна из возможных версия, правда, кажущаяся мне наиболее верной…

Многие утверждают, что труднее всего начать: сделать первый шаг, произнести первое слово. У меня же по-другому...

...Вот вроде бы сделан и первый шаг, и слово первое произнесено, и у нормального человека должна была бы возникнуть в голове некая последовательность, диктуемая логикой.

А у меня стопор.

Вот здорово бы было с вами поболтать, многомудрые читатели! Не исключено, что так оно и произойдёт, если будете категорически против моего второго слова. А оно только что найдено! Само напросилось…

Я по милости Божией человек-христианин, по делам великий грешник, по званию бесприютный странник, самого низкого сословия, скитающийся с места на место.

Откровенные рассказы странника духовному своему отцу

В какой из религий нет такого явления, как паломничество? При выговаривании этого слова сразу вспоминаются странники, имеющие своей целью достижение заветной мечты — Святой Земли с центром мира, городом Иерусалимом, или Святой Афонской горы с населяющими её подвижниками, или такого суетливого, но и — вечного, Рима. Кто-то иной увидит коловращающуюся вокруг священной Ка‘абы в Мекке Аравийской тьму мусульман, для которых хадж (Hajj), совершённый по меньшей мере раз в жизни, является обязательным «столпом» (rukn) веры ислама. Иной непредвзятый наблюдатель отметит вдруг и толпы мусульман, спешащих посетить бесчисленные места упокоения подвижников исламского благочестия, наипаче же гробницы особо почитаемых суфийских шейхов или пИров на Индостане, а также основанные там же истовыми старцами обители-даргахи, где не престаёт проговаривание или распевание 99-ти «прекрасных Имён» Творца.

Подробно излагать нюансы изменения ситуации на Южном Кавказе после капитуляции Центральных держав, нужды нет. Достаточно сказать: изменилось все. Для всех. И сильно. В Ереване, например, имели все основания пить шампанское. Армения с самого начала своей независимости была верной союзницей Антанты. Она вела тяжелые бои в Карабахе и Нахичеване против турок и их азербайджанских вассалов, она в октябре 1918 года рискнула даже открыть третий фронт, против немцев и «шуцстата» Georgien, отбив у них важные позиции в Лорийском районе. В общем, она честно проливала кровь за общее дело, и вполне могла рассчитывать на самое лучшее отношение. И, понятно, на солидную компенсацию.

Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума…

В переложении одного замечательного потомка эфиопов это звучит так:

С Рождеством!

Если человеку ничего не надо, значит,
у него чего-то не хватает.
Михаил Генин.

Здорово, что мы на протяжении жизни пытаемся найти какие-то слова, объясняющие нам себя же: наши поступки, наши реакции на происходившее и происходящее, наши волнения и недоумения. Понятно, что всё, связанное со мной как с человеком мыслящим и чувствующим – это и есть жизнь.

Считаю нужным пояснить, что, во-первых, данные ликбезики не претендуют ни на новизну, ни на какие-либо открытия в научной сфере. Это всего лишь популярное изложение всем известных фактов, максимум, насколько возможно вообще, очищенных от идеологии и поверяемых логикой, еще раз логикой и ничем, кроме логики. Что касается заголовка, то название данного цикла - "Блеск и нищета куртизанок" -  дано во французском оригинале лишь ради удобства чтения французами, буде они среди читателей имеются, в подтексте же подразумевается, конечно, не кака бы то ни было страна, а исключительно грузинские политики того времени. Хотя, если совсем уж честно, - не только грузинские, да и не только того времени.

Вооруженный четверней сезонов,
сияющих как ярусы ковчега,
всплывает год под шорохом кометы,
бросающей тигриные следы.

И мы вступаем на помост вседневный:
мы нижний ярус отведем для снега,
второй засеем, третий даст нам всходы,
а на последнем будем ждать плоды.