Тема Фоминой недели – неверие в воскресение. Не только Фома, но и другие ученики не поверили женам мироносицам, восприняли их слова как бред (согласно синодальному переводу, как «пустые слова»). И это понятно. Представьте себя на их месте. Представьте, что на третий день после похорон к вам в дом вбегает ваша знакомая и уверяет, что покойник жив и она только что его видела. Галлюцинация, что же еще. Вполне закономерная и, пожалуй, неизбежная для пылкой женщины, пошедшей за Тем, в Ком видели Мессию, Царя Израилева, ради Кого они, Его ученики, оставили все и вот оказалось, что Он никакой не Мессия, а скорей всего сумасшедший, как и говорили фарисеи. Если же это так (а так, если верить Писанию, где прямо сказано «проклят всякий, висящий на древе»), то и мужская психика, мужской ум перед фактом такого чудовищного крушения всех надежд, всех представлений о Боге и мире, о добре и зле оказываются у опасной черты, за которой – мрак безумия, возможно, самоубийство, уже совершенное Иудой.
"Должны ли цивилизации непременно вести друг против друга войны? Не являются ли взаимоотношения цивилизаций друг с другом гораздо более сложными, чем предполагают прочерченные из политических соображений линии фронта между ними?
Когда мусульмане на взлёте своей цивилизации с почтением называли немусульманского Аристотеля Mu'allim al-Awwal (= Первым Учителем), а своего великого философа аль-Фараби классифицировали как Mu'allim ath-Thaanii (= Вторым Учителем), они ни минуты не раздумывали над тем, что греческий источник, из которого они черпали в полной мере, происходит из Daar-al-Harb (= Дома войны).
Отдадим должное командованию УПА. Оно понимало, что немцы уже не вернутся, что воевать придется в окружении, имея отдушину разве что через польскую границу, но все-таки, как завещал великий Донцов, верило в себя, ибо, что бы там ни болтали всякие рационалисты-агностики, но аще Дух Нации с нами, то кто на ны? . В предвидении предстоящей «войны после войны» по инициативе Шухевича был сформирован «Украинский Главный Освободительный Совет» (УГВР), и в конце лета, когда советские войска, развивая успешное наступление, ушли дальше на запад, все началось по новой.
Один раз в год я непременно перечитываю, пересматриваю, перелистываю или просто вспоминаю мои любимые книги: "Завтрак у Тиффани", "Убить пересмешника", "Повелитель мух".
Конечно, как и всякий сибарит, сожалею, что не могу перечитывать эти книги в оригинале (чёрной завистью завидую своим друзьям по "Культурной эволюции", которые знают английский в совершенстве!). Потом прощаю себя, устраиваюсь на каком-нибудь диване и начинаю священнодействовать. Как мальчишка, оставшийся дома один и неожиданно нашедший любимое лакомство, я смакую каждую страницу, добавляю к уже имеющимся впечатлениям новые и страшно радуюсь открытиям. А они всегда есть! Поэтому и перечитываешь…
Обманутые в лучших чувствах и крайне обиженные на гитлеровцев, однако и не имеющие особого выбора, «бандеровцы» смиряли эмоции, прилежно служа хозяевам, аж до конца 1942 года, когда, анализируя ход события на Волге, лидеры ОУН(б) пришли к выводу: время показать Берлину, что они не халявщики, а партнеры, пришло. 17-23 февраля 1943 года в селе Тернобежье на Львовщине состоялся III (Чрезвычайный) Сбор на предмет пересмотра генеральной линии партии.
А это МОЙ поэт! БАХЫТ КЕНЖЕЕВ!
"Кенжеев — легкий поэт. И поэзия его легкая. В том числе и в том старинном, двухсотлетней давности — Батюшкова да Вяземского — смысле: сплошные безделки — элегии (пусть не в буквальном обозначении жанра, но по духу Кенжеев — поэт элегический), послания, перечисления любимых мелочей, вальяжное слежение за календарем, хотя бы даже отсчитывающим эсхатологическое время…" / Ольга Лебедушкина
С первых часов Великой Войны националисты активно развернулись в тылах РККА, благо имелся опыт аналогичных действий в Польше. Двигаясь в авангарде немецких войск «походные колонны» обеих ОУН, входя в городки и села, организовывали там новую власть. «Идем быстро, весело, - писал Ярослав Стецько в письме Бандере, которому покидать Краков не разрешив, - успешно создаем милицию, которая поможет убирать евреев».