…собственно, Орфей не мог не спуститься в Аид, не усмирить и не умилить, а тем самым обезоружить охрану своей игрой. Но ушел ни с чем, в отличие от другого Орфея, не просто туда проникшего, но и потоптавшегося всласть на рухнувших медных вратах. Он вывел и Эвредику, и всех остальных. И после этого путь поэта – это следование именно за этим Новым Орфеем: натиск и взлом, а не стенания о несовершенстве мира, не комбинирование смыслов ради неожиданности комбинации (хотя и то, и другое - компоненты пения, как и все вообще).
Человек, которому повезло, — это человек, который делал то, что другие только собирались сделать.
Жюль Ренар
Если бы каждый раз, когда о ней пишут и говорят, когда её видят и чувствуют, она появлялась, сколько бы счастливых людей было! Да вот беда: эта вертихвостка играет с нами в какие-то игры, а правила знает только она сама. Она может вам улыбнуться, показать свой хвост, чтобы вам почудилось, будто вы вот-вот ухватитесь за него… Что? Удалось?
А. И. Герцен в своё время тонко подметил: «Если бы в России строго выполнялись все законы и никто не брал взяток, жизнь в ней была бы совершенно невозможна».
Данные областной статистики, обнародованные на состоявшемся намедни заседании регионального антикоррупционного Совета, свидетельствуют: жить в России можно. И даже неплохо. Но не всем.
Началось поздним вечером 11 февраля в русских и армянских селах Борчалу/ Лорети/Лори и Ахалкалаки. Одновременно, конечно, ожили и осетинские querrillos. К полудню следующего дня под контролем большевиков оказались Гори, Душети и весь Борчалинский уезд. Расквартированные в регионах подразделения Народной Гвардии были разоружены практически без боя и без посторонней помощи. Призыв к «лесным людям» атаковать издал и сформированный в тот же день Сухумский окружком КПГ(б). Это, конечно, была еще не полноценная гражданская война, но уже что-то, в чем при желании можно было увидеть ее признаки. А желание имелось.
Что еще было читать летом пожаров, как не «Лето в аду» (один из вариантов перевода названия последнего, что написал Рембо – «Une saison en enfer»; обычно – «Пора в аду»)? И стало вдруг совершенно ясно, почему этот юный бомж, которого то и дело отправляли в обезьянник за бродяжничество, этот создатель поэзии («любовь нужно выдумать заново») в том виде в каком мы ее знаем (и уже не представляем в другом), покончил с ней (поэзией) раз и навсегда. И стал из поэта сначала контрактником, завербовавшимся в Чечню (у нас это была б Чечня), а потом, дезертировав, негоциантом, торгашом в Африке (ходили слухи, что он даже работорговлей не брезговал, но это вряд ли). Короче, быть кем угодно – только не так называемым «поэтом». Почему?
А ведь и впрямь, воистину дубленой «шкурой» надобно обладать любому депутату. Ибо иначе не вынести ему те напраслины и злоязычия, коими осыпают его недруги.
Тем более отрадно видеть, что, скажем, депутатам муниципалитета Ярославля плевать на то, что о них подумают и даже скажут, хотя бы и собственные избиратели. Чисты их помыслы, а потому ничего лучшего в голову не пришло, как воспользоваться трагедией с обрушением дома по проспекту Ленина, чтобы реанимировать дискуссию о необходимости… перевода работы депутатов на профессиональную основу.
К уходу Мездрича из Волковского театра
Ярославская пресса отозвалась сюжетом «Городского канала» и двумя статьями в «Северном крае» и «Золотом кольце». На ситуацию в Театре имени Волкова отозвались известные театральные деятели Павел Руднев и Григорий Заславский.
А я живу с ощущением пустоты. У меня нет иллюзий относительно того, что Мездрич –рождественский дед Мороз. Я лично знаю нескольких людей, которые при нем были уволены или переведены на другие должности по истечении срока контрактов или за пьянство. Я понимаю, что вводимая им контрактная система лихорадила многих. Но я, много лет наблюдая театральную жизнь Ярославля, успела убедиться: театр без деспота или если выразится мягче – лидера- существовать не может. Если художественный лидер – режиссер работает в тандеме с талантливым театральным менеджером, есть все основания ждать, что в театре будет настоящая жизнь, а не сонное болото. Нет лидера с художественной программой, интересным почерком, театр обречен на прозябание. (Не берусь судить о достоинствах и недостатках контрактной системы в театре – поскольку не специалист). Я сужу только с позиции зрителя.