Отдадим должное командованию УПА. Оно понимало, что немцы уже не вернутся, что воевать придется в окружении, имея отдушину разве что через польскую границу, но все-таки, как завещал великий Донцов, верило в себя, ибо, что бы там ни болтали всякие рационалисты-агностики, но аще Дух Нации с нами, то кто на ны? . В предвидении предстоящей «войны после войны» по инициативе Шухевича был сформирован «Украинский Главный Освободительный Совет» (УГВР), и в конце лета, когда советские войска, развивая успешное наступление, ушли дальше на запад, все началось по новой.
Один раз в год я непременно перечитываю, пересматриваю, перелистываю или просто вспоминаю мои любимые книги: "Завтрак у Тиффани", "Убить пересмешника", "Повелитель мух".
Конечно, как и всякий сибарит, сожалею, что не могу перечитывать эти книги в оригинале (чёрной завистью завидую своим друзьям по "Культурной эволюции", которые знают английский в совершенстве!). Потом прощаю себя, устраиваюсь на каком-нибудь диване и начинаю священнодействовать. Как мальчишка, оставшийся дома один и неожиданно нашедший любимое лакомство, я смакую каждую страницу, добавляю к уже имеющимся впечатлениям новые и страшно радуюсь открытиям. А они всегда есть! Поэтому и перечитываешь…
Обманутые в лучших чувствах и крайне обиженные на гитлеровцев, однако и не имеющие особого выбора, «бандеровцы» смиряли эмоции, прилежно служа хозяевам, аж до конца 1942 года, когда, анализируя ход события на Волге, лидеры ОУН(б) пришли к выводу: время показать Берлину, что они не халявщики, а партнеры, пришло. 17-23 февраля 1943 года в селе Тернобежье на Львовщине состоялся III (Чрезвычайный) Сбор на предмет пересмотра генеральной линии партии.
А это МОЙ поэт! БАХЫТ КЕНЖЕЕВ!
"Кенжеев — легкий поэт. И поэзия его легкая. В том числе и в том старинном, двухсотлетней давности — Батюшкова да Вяземского — смысле: сплошные безделки — элегии (пусть не в буквальном обозначении жанра, но по духу Кенжеев — поэт элегический), послания, перечисления любимых мелочей, вальяжное слежение за календарем, хотя бы даже отсчитывающим эсхатологическое время…" / Ольга Лебедушкина
С первых часов Великой Войны националисты активно развернулись в тылах РККА, благо имелся опыт аналогичных действий в Польше. Двигаясь в авангарде немецких войск «походные колонны» обеих ОУН, входя в городки и села, организовывали там новую власть. «Идем быстро, весело, - писал Ярослав Стецько в письме Бандере, которому покидать Краков не разрешив, - успешно создаем милицию, которая поможет убирать евреев».
Однажды на просторах "Культурной эволюции", беседуя с форумской нимфой Светланой, я к стыду своему не смог толком ответить на вопрос, знакома ли мне современная поэзия. Выкручивался позорно. Уверял, что остановился на ныне покойном Иосифе Бродском, что двадцатый век хранит ещё такое множество поэтических тайн, что на мой век хватит… Одним словом, лепетал, краснея.
Именно в период «пацификации», когда польские силовики перестали оглядываться на мнение международной общественности, сжигая дома террористов, арестовывая всех подозрительных и стреляя на шум, к рулю и пришел Степан Бандера. Вопреки байкам биографов, утверждающим, что именно он родил ОУН, как Авраам Исаака, парень был незаметный, как говорят в Англии, заднескамеечник. Ни в кругу отцов-основателей, ни в списках делегатов судьбоносных конференций 1926-30 годов его не было и быть не могло просто по молодости.