БТР «Гомер. Илиада»
Задача у режиссеров и актеров стояла сложная: тексты эпического произведения тяжело воспринимаются. В постановке, по моим ощущениям, смыслами выделено самое главное, при этом внимание не распыляется на детали. Герои в черных одеждах, отсутствует нагромождение декораций, ты словно погружаешься в концентрат главного. Тексты написаны и озвучены актерами размеренным стихотворным шагом. Это как будто обезличивает каждого героя, делает их равными друг другу: и люди, и боги показаны со своими слабостями, недостатками, личными трагедиями, эгоизмом. Боги приближены к людям, участвуют в их судьбах, но не могут противостоять року. Мысль ужасает: боги не могут! Это парадокс!
Интересное решение режиссеров с расстановкой акцентов: черные одеяния прорежены красными пятнами, это, своего рода, намек на характер и участь персонажа. Среди всех действующих лиц выделяется Ахиллес (Арсений Касперович): внимание приковывается к нему. Вроде бы, в ситуации все равны (и люди, и боги), но подсознательно ощущаешь «вот он! Главный герой!». Хотя подчеркну, что по смыслам мне сложно выделить главного героя: концепция произведения такова, что действующие лица – одно целое.
О чем история? О долге, любви, коварстве и подлости, о героизме и благородстве, о судьбе, о жизни и смерти. Эта история актуальна, хотя, конечно, в современном мире мы не ведем войну с Троей ради Елены, но затронуты традиционные ценности, никогда не устаревающие.
Хочу выделить кинематографичную композицию некоторых мизансцен: действие на сцене подчинено стихотворному ритму, но мы делаем паузы, когда читаем текст, так же и здесь – время как будто останавливается, герои замирают, как на фотографии или картине, и ты разглядываешь их, как мы обычно рассматриваем картины в галерее. Особенно впечатлила сцена, где Афина (Александра Шнырева) водружается на плечи Гектору: простой, понятный, глубокий образ взаимодействия богини и человека.
Привлекает внимание образ бога Сна: отсылка к космосу, нереальности происходящего и вместе с тем в смыслах проведена параллель со смертью: сон сражает человека (и бога: Гера подговаривает бога Сна усыпить самого Зевса), сну невозможно противостоять, сон – миниатюрная версия смерти. Когда пытаешься представить себе бога Сна, вряд ли представишь миниатюрную девушку в блестящей куртке и с огромным молотком в руках (сражает наповал!), невольно улыбаешься подобному решению.
Юмору тоже нашлось место в постановке: внесены элементы абсурда, это заставляет хохотать. Для меня самый яркий пример – когда Диамед (по сюжету он ранит Афродиту на поле брани) попросту укусил богиню за руку. И Афродита, как маленькая девочка, принялась звать папу (Зевса). Здесь идет отсылка к тому, что боги наделены качествами человека, приближены к людям, имеют недостатки и слабости.
Сильнейший эмоциональный аспект (опять же мое субъективное мнение) – последняя сцена, где Ахиллес отдает немощному старцу тело погибшего сына Гектора. Царь Трои предстает немощным, разбитым, рискуя жизнью, он в одиночку идет в стан противника, чтобы выкупить тело сына и похоронить его по всем правилам. Ахиллес поступает благородно: дает обещание на 12 дней (пока идут похоронные мероприятия) не нападать на Трою. К этому моменту ситуация накалена до предела, и эмоционально подобный режиссерский подход вызывает чувство страдальческого благоговения что ли… Не знаю, как назвать это чувство, но вы его ни с чем не перепутаете.
Думаю, что для зрителя постановка тяжела в восприятии. Мне требовалось масса усилий для концентрации внимания, я боялась потерять цепочку повествования. Но фестиваль «Будущее театральной России» создан для того, чтобы выпускники могли демонстрировать свои профессиональные возможности, и, если рассуждать с этой точки зрения, постановка показательна: актеры заключены в жесткие рамки, я бы даже сказала в ограничения (черные одежды, стихотворные тексты – все это обезличивает, усложняет возможность передать характер героя), здесь выпускникам требуется максимум мастерства.