Не будь Джеймс Станислав Белл, родившийся 213 лет назад, 8 января 1797 года, сыном миссис Агнессы Белл, в девичестве паненки Агнешки Замчинской, дочери майора Войска Польского, эмигрировавшего на Остров после провала бунта Костюшки, мы, скорее всего, вообще ничего не знали бы о нем, ибо прожил бы жизнь пристойную, но тусклую, не познакомившись ни с Джеймсом Лонгуортом, ни, тем более, с Дэвидом Урквартом. Впрочем, не станем забегать вперед...
Образчик психоделического реализма
На интернет-форумах в кучках самого разнообразного продукта то и дело находишь подлинные перлы народного творчества. Иные из этих бабочек-однодневок достойны самого пристального внимания исследователя русской изящной словесности: оригинальные, искрящиеся юмором метафоры, причудливые потоки творческого сознания, взрывы феерической фантазии, выплетающиеся в весёлый текст, не могущий оставить равнодушным непредубеждённого читателя. Также и исследователь будущих религиозных движений пост-постмодернистской России, ныне находящихся в стадии зарождения, чудак-религиовед, вряд ли пройдёт мимо подобных творений безымянного гения с унылым равнодушным взглядом.
- Этот цветик, - сказала старушка, - не простой. Он может исполнить все, что ты захочешь.
ВАЛЕНТИН КАТАЕВ.
- Вот на тебе! Перестань сейчас же! А ещё мальчишка… Это сказка, выдумка, понарошку всё!
- Ты…лети, лепесток…иии-иии…
- Да, что же это такое! Пацану уже три года! В кои-то веки решил сыну на ночь сказку рассказать… Сынок, послушай! Давай успокоимся и начнём сначала. Наверное, я что-то перепутал в этой самой сказке.
Мантия мэра Ярославля почему-то всё более походит на тришкин кафтан
Кировский суд отменил разрешение властей на строительство в ставшем уже знаменитым парке Дружбы очередного культурно-развлекательного центра.
Странный и очень яркий сон приснился сегодня ночью. Дело происходит в Норвегии, на какой-то площади старинного города. Только что произошёл необычайной силы снегопад, и весь город на несколько метров завалило снегом. Под снегом оказалась огромная толпа собравшихся на площади горожан.
Я знаю, что там, под толстым слоем снега, замертво застыли люди, лихорадочно пытаюсь им помочь, раскопать, зову на помощь. Из-под сугробов показываются воздетые вверх руки, страшные заледеневшие мёртвые лица: женщины, мужчины, дети... Тут же, по этой же площади, прохаживаются праздничные и праздные зеваки, не обращая на случившееся внимания. На мои отчаянные просьбы помочь раскапывать и хотя бы по-человечески похоронить погибших — назидательно указывают, чтоб я не вмешивался, это дело полиции. У меня могут быть из-за этого неприятности и т. д. В ужасе просыпаюсь...
Теперь любой полицейский сможет отбарабанить собачий вальс по первому требованию руководства
Сразу после завершения исторического процесса переаттестации порося в карася глава МВД Рашид Нургалиев так определил первоочередную задачу своего подвергнутого реформе ведомства: «Мне кажется, давно назрела ситуация, чтобы провести мониторинг в стране, узнать, кто что слушает, читает и смотрит».
Есть такое понятие «просвещенный консерватизм». Но что это как не противоречие в терминах? Консервировать можно только что-то мертвое, какие-то останки, тогда как просвещенность – если понимать ее в традиционном ключе как просвещенность свыше – есть – есть всегда живой, динамичный контакт с Источником жизни, который в принципе, по определению, не может быть ни законсервирован, ни зарезервирован за кем-то или за чем-то. То же самое касается традиции, понимаемой как консервация чего-то отжившего, тогда как традиция – это процесс передачи того, что, например, Г. Иванов назвал как-то применительно к поэзии «неугасимым светом» и «драгоценным знанием»: