К началу 18 века картлийский и даже кахетинский останы Ирана более или менее пришли в себя. Убедившись, что с мятежами покончено, Исфахан сменил кнут на пряник, и едва ли будет ошибкой сказать, что главной задачей вали из рода Багратионов в это время стало добиться повышения статуса управляемых территорий до уровня нормальных вассальных ханств. Учитывая дела минувшие, было это не так просто. Центральное правительство осторожничало. Шанс на карьеру имели, как уже было сказано, только мусульмане. При этом, судя по всему, истовость веры сюзерена не сильно заботила, обращение носило, в основном, формальный характер (типа как в позднем СССР, где для вступления в партию следовало, объявив себя атеистом, не очень напоказ ходить в церковь).
О «Походе харитоновцев на восток», 20 июня -16 июля 2010 года
«Куреленип чыккан кун кумуш тууга тен тийди» (на алтайском языке).
«Восходящее лучистое солнце озарило ровным светом горы».
Почему мы решили на этот раз идти пешим походом? И именно по Горному Алтаю?
Во-первых, мы никогда не видели гор, и тем более, на них не бывали! И никогда не были на Алтае, о котором столько прекрасного и загадочного рассказывают в народе! Во-вторых, захотели попробовать свои физические силы в пешем горном походе! В третьих, мы решили сходить на восток!
«Бардак продолжается», - не сдержался во время прошедшей на прошлой неделе пресс-конференции прокурор Ярославской области Алексей Алексеев. И хотя в данном случае сия выразительная реплика относилась к конкретному случаю с обращением граждан в управляющую компанию Дзержинского района, слова эти близки и понятны едва ли не каждому ответственному квартиросъемщику нашего славного города.
Внутренняя борьба рождает сомнения. В этой "кровопролитной" борьбе с самим с собой непременно должен быть победитель. И никак иначе...
Я знал, что когда-нибудь это произойдёт. И "Мысли вслух" превратятся в нечто обязательное, почти бесстрастное, "не живое".
Любопытно получается, други. Как-то незаметно, из кирпичиков, словно бы сама по себе, начавшись с анализа важных, но мелких частностей, складывается панорама во всей её красоте и величии. Еще, конечно, не вся, но, похоже, идет к тому, что вслед за "Гопакиадой", выхода которой в свет ждать осталось не так долго, появится, где-то через годик, а то и меньше, еще одна книжка, о еще одной стране, которую я нежно и искренне люблю. Не думал, честно говоря, не гадал. Ан, с другой стороны, оно, наверное, и к лучшему. Должен же кто-то рано или поздно написать объективную историю не только Украины...
Профессор Юрий Юрьевич Иерусалимский четко, ясно и прямо – в стиле 37-го года – ответил на мою критику его главного детища «Энциклопедии/Антологии». Его «Обращение» подписали три десятка людей, а сам он лично разносил донос по инстанциям (мэрия, областные дума и администрация, Ярославская епархия и пр.) с целой стопой «доказательств» моей вредоносной деятельности:
Даю вам честное слово, что закрывать окна во время жары я научился у Маркеса. Это его полковник, которому никто не пишет, мне присоветовал. До этого я, как полный идиот, запускал домой горячий воздух, уверяя себя, что проветриваю квартиру…
Ну, о чём ещё можно думать вслух (просто – думать!), когда за окном +40!
Разбор полетов был жестокий. К Хворостинину, конечно, претензий не было, к его стрельцам и казакам тоже. Основным виновником неудачи Дума признала Александра, «иже крест целовав, шерть нарушил, не послал своего сына Юрья на помощь». С таким обвинением в Греми прибыли русские послы Савин и Плуханов. Александру, судя по всему, было крайне неудобно. «При владыке Иосифе да при всем лучшем боярстве царь ся каяти», объясняя задержку сугубой географией. Дескать, «ни самому ходить, ни людей своих посылать на шевкала нельзя было, что шевкал живет за горами высокими, дорога к нему тесна».
История присоединения к России Астрахани и ногайских степей, недавно представленная вашему, други, вниманию, казалось бы, самодостаточна. Все "почему" объяснены, все последствия рассмотрены, и точка. Ан нет. История, как и жизнь (хотя, собственно, почему "как и"?), не останавливается на достигнутом, один сюжет, хотим мы того или не хотим, плавно перетекает в другой, не давая ни участникам событий, ни нам, наблюдающим издалека, возможности остановиться., и любое "уже", опять-таки, вне наших (как и вне предков наших) пожеланий и планов, неизбежно влечет за собою "а потом". Что, на самом деле, очень хорошо...