Три стиха из Нагорной проповеди и Иосиф Бродский
Евреи добивались своего, когда готовы были подставить шеи под римские мечи, восстание же привело к разрушению Храма и Иерусалима, распаханного и засеянного солью, к департации и запрету иудеям жить в Святом Городе, к утрате соотечественниками Иисуса своей земли почти на два тысячелетия, к национальной катастрофе. Силы были слишком неравны и ничем кроме тысяч распятий и морей крови, к ужасам блокады, когда женщины варили собственных детей, выступление маленького, но гордого народа и не могло привести. Не было одержано и нравственной победы, как в Кесари, где Пилат был вынужден уступить, расписаться в своем поражении. Отсюда вывод: в ситуации явного превосходства врага в силе, когда физическая победа над ним невозможна, у тебя есть шанс победить его духовно, а именно это и есть подлинная победа. Победа Духа, а не грубой силы. Именно такая победа принесет плоды в будущем. Именно она и делает это будущее возможным. А «непротивление, панове, мерзко», – как сказал молодой Бродский в своей «Речи о пролитом молоке».
Воскресенье мы с Танькой ждали по-разному. Я – с тоской, она – с нетерпением.
- Воскресенье, - говорит мама, - единственный день, когда можно хоть куда-то выйти.
Всё бы ничего, вот только выходим мы всё время в одно и то же место, в парк культуры и отдыха. Но сказать маме, чтобы мы поменяли маршрут - боимся. Я боюсь, потому что на стене возле родительской кровати висит ремень. Папа боится, потому что он не хочет слишком часто слышать, что он изверг, который загубил мамину жизнь. Или что он пьянчуга, который лучше бы женился на своём собутыльнике Аркашке.
Три стиха из Нагорной проповеди и Иосиф Бродский
Сегодня я хочу поговорить об одной из самых известных рекомендаций Христа, вызывающей наибольший внутренний протест, во всяком случае – у мужчин. Причина, может быть, не столько в самом совете Спасителя подставить другую щеку в ответ на пощечину, сколько в выводах, которые делались из этих слов на протяжении тысячелетий и делаются сейчас, предписывая определенный образ поведения, будто бы христианский, будто бы заповеданный Самим Основателем христианства. Христос, по этой логике, якобы хотел, чтобы Его ученики и последователи были такими половыми ковриками, о которые все, кому не лень, вытирают ноги в то время, как они, коврики, гордятся своим нравственным превосходством над обидчиками.
Выстрел был сделан в правый висок, и пуля вышла вверх с левой стороны, пробив череп. Виднелись брызги крови и мозга. Револьвер оставался в опустившейся на пол руке самоубийцы. Смерть должна была произойти мгновенно.
Изо дня в день, из года в год крепнет во мне убеждение, что красная идеология, подобно злокачественным метастазам распространившаяся по дряхлеющему организму некогдашней «доброй старой» Европы, подобна описанной мрачным гением Эдгара По «маске Красной Смерти». Только, похоже, метастазы эти — не сравнительно медленно растущие раковые, а гораздо быстрее убивающая свою жертву зловещая поросль саркомы.
(Введение во Храм, 2010)
О Введении во Храм ничего не сказано в Евангелии, как не сказано в нем ни о Рождестве, ни об Успении Божией Матери. Но если земная жизнь каждого человека начинается рождением и заканчивается смертью, и в этом смысле Рождество и Успение Богородицы – не подлежащие сомнению факты, то Введение во Храм – не есть ли плод благочестивой фантазии, один из тех эпизодов, которыми пестрят апокрифические евангелия?