Татьяна Розова: "Сейчас идет возврат к тому, что мы вспоминаем о вопросах: «а к чему?», «а зачем?», «а ради чего?»"
Пресс-центру «Розов-инфо» после спектакля удалось взять интервью у Татьяны Викторовны Розовой, в какой-то момент к диалогу присоединился и Сергей Викторович Розов, поэтому разговор получился еще более насыщенным!
Татьяна Викторовна, что для вас работа с текстами вашего отца? Вам легче работать с ними или с текстами каких-то других авторов?
Татьяна Розова: С текстами отца мне работать не просто приятно, я вам скажу страшную вещь, с годами, абсолютно ненарочно, становлюсь цензором драматургии. Видимо, кровь срабатывает, и я слышу, вижу, чувствую плохие пьесы. Розов потрясающий драматург! Какие-то вещи устаревают, уходят, да, но суть не в этом. Он берет театр, берёт коллизию и в ней обязательно есть воздух для артиста. Не даром, когда только появились его пьесы, практически все артисты, которые с них начинали, стали народными и известными. Потому что его пьесы дают объем и разнообразие. Работать над его пьесой - восторг. Когда берешь любую настоящую пьесу, тут же чувствуешь ненастоящую, поэтому очень трудно выбрать современную драматургию и я ее практически не беру. Скорее возьму современную прозу или классику.
Ну а потом, у меня же есть бонус, и какой! Чуть-чуть поменяю слово и ничего, мне можно, я дочка… правообладатель! (Смеется).
Как вы считаете, насколько сейчас актуальны пьесы Виктора Сергеевича и вообще советская драматургия?
Татьяна Розова: Актуальны, конечно! У нас молодежь смотрит спектакль и плачет, и отзывается у них. Когда мы начали первую репетицию, первое, что я спросила у ребят-актеров: «Так, давайте сразу договоримся на берегу, что устарело с вашей точки зрения, что ушло, что не чувствуете?». Они были растеряны: «Ничего. Всё так и есть». Да, какая-то атрибутика, про Терешкову в космосе, например, устарела, но это же не меняет сути. Отец любил говорить: «Человек - две ноги, два глаза, два уха - как человек был, такой он и есть, со всеми радостями, надеждами, страхами».
Сейчас все чаще стали ставить пьесы Розова, не так давно была премьера в театре Маяковского, в РАМТе, сейчас театр на Бронной готовит премьеру. Как вы считаете, чем обусловлена заново возрастающая популярность его драматургии?
Татьяна Розова: Пьес хороших мало. Да и время сумасшедшее было, никому ничего не нужно, никто ничего не хотел, вот и не ставили. А как только все более или менее устаканилось, вернулись к нормальной жизни и его пьесы вспомнили!
Сергей Розов: Сейчас рассеивается химера постмодернизма и постиндустриального общества. Мне кажется, что благодаря этому повороту мы начинаем отличать «качество» от «некачества». Возвращается эпоха, условно названная «модерном», когда производимый продукт должен быть хорошим. Сейчас идет возврат к тому, что мы вспоминаем о вопросах: «а к чему?», «а зачем?», «а ради чего?». В этот момент и начался возврат к хорошей драматургии, не только к Розову, но и к Арбузову, Вампилову, да и к Островскому.
Перед спектаклем вы вспомнили фразу Виктора Сергеевича «Пьеса – это кружево! В которой самое главное – дырки». Сложно ли заполнять эти «дырки» сценическим текстом?
Татьяна Розова: Это как симфония, ее из одних дырок не построишь, а в то же время без дырок нет воздуха. Поэтому появляются паузы, шумы, скрипы, шорохи – это и есть дырки. Молчание и текст должны сосуществовать.
Сергей Розов: У Татьяны Викторовны есть такая фишечка – она любит создавать за сценой какие-то разговоры, добавлять засценическую жизнь героев. Это дает объем и спектакль не замыкается на уровне текста, произносимого на сцене.
Очень интересно и красиво была решена последняя сцена (спектакль «В день свадьбы», режиссер Татьяна Розова - прим.авт.), когда Нюра взбегает по лестнице наверх и словно с берега кричит свои финальные слова. Этого же ведь изначально не было в спектакле?
Татьяна Розова: Да, не было! Ефремов говорил: «Всегда нужно использовать то, что тебе сейчас дала ситуация». Когда мы пришли в этот зал и я увидела эту лестницу и балкон, поняла, что нельзя не воспользоваться этим в сегодняшнем спектакле. Я даже сказала ребятам: «Давайте вернемся и соорудим у нас балкончик».
Есть ли у вас любимые спектакли по пьесам Виктора Сергеевича? Может быть, из тех, что вы видели в советское время, или тех, что идут сейчас?
Татьяна Розова: Конечно! Боюсь кого-то не назвать и не всех, в силу моего юного на тот момент возраста, мне удалось застать. Но спектакль Анатолия Эфроса в театре на Малой Бронной «Брат Алеша» (пьеса по «детской» линии Братьев Карамазовых) – любимый. Безусловно, «Вечно живые» Олега Ефремова в Современнике. Очень интересный спектакль мне удалось увидеть здесь, на «Розов-фесте», несколько лет назад – «В дороге» (режиссер Михаил Егоров, РАМТ – прим.авт.). Спектакль на крошечной сцене и, казалось бы, совершенно другой принцип, но он не исковеркал, не перевел на себя пьесу, он сделал Розова, но очень свежо по форме, по театральной экспозиции и энергетике.
Лизавета Боровикова
Театроведческий факультет, ГИТИС.