Утомлён я воздыханиями моими: каждую ночь омываю ложе моё, слезами моими омочаю постель мою.
Псалтырь 6, 7
Мы уже неоднократно указывали на то, что проблема так называемой теодицеи является одной из труднейших в честном осмыслении Христова благовестия. Под теодицеей, напомним, подразумевается «оправдание Бога», его предикатов всеблагости и любви — перед лицом страданий заведомо невинных в этом мире. Вспомним Ф. М. Достоевского, вернее, одного из его героев-Карамазовых с его «слезинкой ребёнка» и «почтительнейше возвращаемым билетом».
Человек создан по образу и подобию Творца, Которого он в свою очередь создает в своем воображении по своему образу и подобию (катафатическое богословие). Отсюда и претензии в случае землетрясенья на Гаити или превратностей собственной (или чьей-то) судьбы, не соответствующих сложившимся представлениям о добром Боженьке. И претензии эти – какими бы резкими они ни были – угодней Богу, чем жалкие попытки Его оправдать (Книга Иова). Апофатическое богословие, утверждающие, что мы ничего не можем сказать о Боге, кроме того, что Он непостижим – хорошее противоядие от поспешных выводов, основанных на представлении о Боге, являющихся на деле лишь человеческой проекцией собственного «я», при которой этому «я» придаются атрибуты Абсолюта: бессмертие вместо смертности, всеведение вместо неизбежно ограниченного человеческого знания и т.д.
Подходит к концу горячая отчетная пора по итогам очередного истекшего периода. Когда каждый столоначальник с чувством более или менее глубокого удовлетворения рапортует о достигнутых в прошедшем году новых рубежах. Дабы лишний раз напомнить обывателю о том, ценой каких усилий вверенного коллектива удалось всё то, благодаря чему мы, несмотря на!
«Энциклопедия… Антология» — «Хромая лошадь» ярославского тысячелетия
Прости меня, уважаемый читатель, не могу и не хочу я приступить к детальному разбору содержимого этой книжки «по существу». Точно такая же ситуация была год назад с ВООПиКовским изданием Баршевской: человек показывает мне свои замечания по конкретным историческим неточностям брошюры. Их не один десяток, есть и грубые, но все они в сравнении с одним, но «системным» огрехом — мелочи.
Именно он — принципиален, только о нем и следует говорить публично: ТАК нельзя делать научно-популярные книги, а адресованные детям — категорически…
…не только Евхаристия истолковывается более полутора тысяч лет в индивидуалистическом ключе, но и Евангелие. На самом же деле то, что говорит Христос – Он говорит прежде всего народу, Своему народу, который пришел не улучшить нравственно, а именно спасти. Спасти от реального уничтожения Святого Города и Храма, что знаменовало новый и куда как более долгий плен – почти двух тысячелетний геноцид, начатый римлянами и продолженный христианами. Или можно сказать так: то, что Он говорит – Он говорит прежде всего Церкви – ветхо- и новозаветной, страдающей никак не меньшим законничеством и национализмом, превращающими Завет с Богом – в религиозно-политическую идеологию, изнутри которой исходят и человеко- и само- и богоубийство. Да, богоубийство, хотя с объективной точки зрения (объективирующей и Бога, и Его действия) это – абсурд: Бога нельзя убить. И тем не менее это, похоже, самое точное определение того, что произошла тогда и происходит после. Паскаль прав: распятие длится до конца истории, крестная агония кончится только со Вторым Пришествием. Бог, не умирающий с каждым из людей, не страдающий с каждым, кто страдает – не достоин веры, тем более – любви.
Вот уже несколько дней не пишется. Причин не ищу, потому что занятие это глупое: начну сердиться, в себе ковыряться, а к добру это не ведёт.
Конечно, можно поболтать с кем-нибудь по телефону или выполнить хоть какие-нибудь поручения, данные мне женой давным-давно. Можно. НО - боже мой! - как не хочется!
И тогда я припоминаю один вечер (наверное, пятилетней давности). А этот вечер - только одно звено в событиях, которые обычно следуют за этим воспоминанием...
Как всем известно, велик был год и страшен по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй, - и этой славной фразой ограничим описание второго пришествия Центральной Рады (вернее, уже Директории) в Киев. Скажем лишь, что кровь лилась не по-детски: победители убивали, и убивали подло, не доводя арестованных (как это случилось с графом Келлером, чье достоинство не позволило ему бежать от непонятно кого) до тюрьмы, прямо на улицах. Сопротивление украинизации было объявлено преступлением, «караемым по законам военного времени». Однако очень скоро, оглянувшись по сторонам, триумфаторы обнаружили, что огромные (то ли 200 тысяч, то ли 300, а кто-то говорит, что и под миллион) толпы вооруженных крестьян куда-то делись, а жизнь не такой уж мед, каким недавно казалась, а дивизии красных уже готовятся брать реванш. «Господствовала общая тревога и неуверенность, -вспоминает премьер украинского правительства Исаак Мазепа, - украинская армия распадалась; был заметен большой хаос мыслей и взглядов среди военных и политических руководителей, и расширение симпатий к большевикам среди украинских масс; внутри, в народной массе говорилось: мы все большевики».
В ярославском Белом доме продолжается то ли генеральная уборка, то ли большая чистка
Под самый Новый год губернатор Ярославской области Сергей Вахруков подписал постановление от 28.12.2009 № 721, коим, по сути, закрепляются некие промежуточные результаты того, по выражению Александра Лукашенко, большого «перетрахивания», в ходе которого ключевые посты в правительстве области заняли люди новой руководящей команды.
Почти до самого конца XX века я жил «перпендикулярно» своду знаний о Ярославском крае. Служил в издательстве «Линка-Пресс», параллельно издавал свои книжки. В конце первой зимы новенького XXI века мне позвонила Е. А. Кузнецова и пригласила приехать в Департамент архитектуры областной администрации для разговора об издании… «Энциклопедии».
Для начала поговорим о «пире», «застолье», «пьянке» в религиозном измерении, которое придавали ему в I веке и иудеи, и эллины.
Есть и пить с кем-то означало становиться с ним единым целым. Только отсюда помнятна серьезность обвинения Иисусу, предъявленная Ему тогдашними «ревнителями благочестия». «Он пьет с мытарями и грешниками» означало в той системе координат, что Он Сам – не лучше, а значит все его речи и знаки (чудеса) ни что иное как надувательство, но это бы еще полбеды: Он усваивает Себе прерогативу Бога, делегированную Им Храму: прощает грехи, противопоставляя Себя тем самым не только богоустановленному институту священства, но и уравнивая Себя с Богом, следовательно, это не только шарлатанство, но и вопиющее беспрецедентное богохульство; при этом народ – невежда в Законе, проклят он, – идет за Ним и это значит ни что иное, как то, что Он сбивает Израиля с пути, уводит от Его Бога, а какое из преступлений страшнее, чем это? Убить соблазнителя (а как еще пресечь это зло?) – религиозная обязанность иудея, если он действительно иудей, сын Завета. Такова логика книжников и фарисеев, т.е. духовной элиты, образованного общества – знатоков и исполнителей Закона.