Его принципом было не делать того, что нельзя показать своим детям

На 58-м году жизни скончался Александр Столяров – православный христианин, замечательный российский и украинский режиссер и писатель, руководитель и вдохновитель детского «Театра Андерсена», автор более 100 документальных и художественных фильмов, в том числе художественного фильма «Старец Паисий и я, стоящий вверх ногами» (2012). 
Александр Столяров


Об Александре вспоминают духовенство, его друзья, коллеги и единомышленники.



Пресс-секретарь Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия, архимандрит Пафнутий (Мусиенко) (Киев):


Архимандрит Пафнутий (Мусиенко)
 
Я знаю Александра Столярова и как христианина, и как творческую личность. Ему было непросто, как любому одаренному человеку, но он свой путь прошел достойно. Он смирялся, терпел, молился.

Мы с ним сошлись в Китаевской пустыни и вместе духовно возрастали. Он в качестве духовного чада, а я – в качестве духовника. Можно даже сказать, что я на нем учился искусству духовника, а он учил меня телевизионному искусству. Я раньше работал на телевидении, а уйдя в монастырь, это оставил. Там были только послушания и молитва. Но Александр возродил во мне тягу к творчеству. Я с ним начал снимать фильмы, потом писать стихи. Он был моим первым критиком. Я доверял ему больше всех, так как он наиболее адекватно оценивал результаты моего творчества, соотносил содержание с духовностью. В общем, тому, что у него самого хорошо получалось, он учил и меня. Я очень благодарен ему за это.

В Ирпенском храме Александр прислуживал в алтаре. Однажды был случай – он перепутал воду и чуть не умыл кипятком руки священникам после причастия. Но на него не обижались, потому что видели его живую веру, ревность и желание послужить Богу и ближнему. У него было много друзей среди духовенства, и все к нему относились очень хорошо.

В последние годы, когда началась война в Украине, ему было особенно тяжело. Он говорил: «Там я хохол, а здесь – москаль». Для него это была трагедия, потому что он все-таки представлял русскую культуру. Он был влюблен в российскую литературу и киноклассику. Поэтому он сердцем был там, а духом он был здесь.



Олеся Николаева, поэтесса и писательница, профессор Литературного института им. А.М. Горького, лауреат Патриаршей литературной премии (Москва):


Олеся Николаева

Всех, кто знал Сашу Столярова или смотрел его фильмы, потрясла его внезапная смерть... Талантливый, умный, тонкий, необыкновенно красивый, оригинальный, полный идей...

Мы познакомились с ним лет двенадцать назад через мою дочь Александрину, с которой они сделали фильмов семь на телеканале «Культура». И вот сейчас собирались делать восьмой – о новопрославленном святом праведном Алексие Бортсурманском. Обсуждая предстоящую работу, они непрестанно переписывались, перезванивались. Да и я вела с ним переговоры в мае (тоже замышляли делать совместно фильм). Месяц назад, вдохновленная этой идеей, в маленьком греческом домике на самом берегу моря, я засела за сценарий художественного фильма, работала над ним по 10 часов в день и мысленно примеряла его именно «на Сашу»: мне было близко его утверждение, что в драматическом произведении важен не сюжет, а раскрытие героя...

Это ужасная, ужасная потеря! Что-то гаснет сразу в душе...

Царствие ему Небесное и Вечная ему память!

Фейсбук Олеси Николаевой



Писатель, поэт, публицист Ян Таксюр (Киев):


Ян Таксюр
 
С Александром Николаевичем мы знакомы давно, работали когда-то на телевидении, правда, недолго. Он был у нас руководителем на канале ТЕТ, когда я там делал программу. Сейчас, когда Саша предстоит пред Богом, нужно говорить, прежде всего о том с чем он перед Ним встанет.

Мне кажется, что главное направление в его жизни – это стремление к Богу. Об этом говорит и то, что в Украине в последнее время у него была репутация именно православного режиссера. Церковь в его жизни играла огромную роль. Его творческие замыслы, так или иначе, всегда вращались вокруг Церкви и Православия. Важнейшие вопросы жизни Церкви, нравственности, спасения души человеческой его интересовали в первую очередь. А, следовательно, он знал Христа, шел к Нему, его деятельность говорит именно об этом.

Еще хочу сказать о том, что этот человек был в хорошем смысле слов «не от мира сего». Все его замечательные сказки, и то, что он с детками затеял «Театр Андерсена», и то все что он делал в кино, все всегда было обращено к высокому, неземному, не к материальному и немеркантильному.

Он был замечательный семьянин и знал, что такое заработать для семьи, детей и жены, а ночью мог сидеть творить что-то еще для души. Вот кто был Саша, был и есть.

И еще хочу сказать с чисто профессиональной точки зрения. Когда смотришь его некоторые работы, то видишь, каким художественным даром он был наделен от Бога. Смотришь, насколько великолепно это снято, с каким вкусом. Поэтому, думаю, Господь помилует его. Это человек, который жил для неба, для правды Божьей. Пускай Господь упокоит его в Царствии Своем.



Кинооператор Петр Цимбал (Киев):

Мы работали вместе с Александром Столяровым долго, с 1997 по 2014 гг. Он много снимал на христианскую тематику, выражая свое мировоззрение языком кино. Он был христианином, и для него кино было в какой-то мере настоящей мистерией. Каждый человек в принципе чем-то одарен от Бога. Но люди часто не верят в таланты и боговдохновение. А Александр верил. И в каждого человека верил, и в данный Богом собственный талант.

Поэтому он полностью отдавал себя искусству – кинематографу, театру, живописи, поэзии и музыке – для того, чтобы нести прекрасное в этот мир, сотворенный Богом. Поэтому Александр так много трудился, и поэтому так много ему удалось сделать. И его основным принципом было не делать того, что нельзя показать своим детям.

Но он был очень требовательным человеком. Сам выкладывался на тысячу процентов, и от других требовал выкладываться хотя бы на сто процентов. Но ему удавалось это делать так, чтобы ни на кого особенно не давить.



Режиссер Тарас Дударь (Киев):


Тарас Дударь

Александр Столяров был моим проводником в мире кино и телевидения. Сазу после окончания института я попал к нему ассистентом на ТРК «Киев». Он был старше и относился к нам как к детям. Мы все – операторы, режиссеры – тогда были очень молоды. Потом мы вместе уехали покорять Москву. Он стал главным режиссером новостей на канале РЕН ТВ. Первым оттуда сбежал я, потом он. Дальше наши дороги немного разошлись, но мы всегда отлично дружили. В целом Александр Николаевич был моим настоящим учителем и другом. Уровень его культуры, образования и полета мысли был высочайшим. Но в работе он был жёсток. Когда мы работали вместе, он вставал в шесть утра, делал пробежку и уже мне названивал:

– Тарасенька, просыпайтесь, что Вы спите?».

Я ему говорю:

– У меня на 11 монтаж.

– Это никому не интересно, Вы должны готовиться к работе. Идите на работу.

Однажды мы шли с ним после монтажа, и он сказал:

– Понимаете, в нашей стране всех очень раздражают талантливые люди. Вот, если я скажу, что у меня этажом выше живет Александр Сергеевич Пушкин, давайте пойдем, попьем с ним чайку. Это всех почему-то будет раздражать. Но когда Александр Сергеевич, умрет, то уж тогда-то памятников ему понаставят.



Директор издательства «Киевский Дом Книги» Вадим Романенко (Киев):


Вадим Романенко
 
Для меня Александр Николаевич, при всем разнообразии его творческих талантов, прежде всего гениальный писатель. Его рассказы, по моему мнению, – это вершина современной литературы. По своей форме, глубине, драматургии они являются настоящими маленькими литературными шедеврами. Поэтому, когда я их впервые прочитал, возникло большое желание их издать. Таким образом, в нашем издательстве и родилась книга «Неправильная сказка».

Насколько я знаю, он вставал в пять утра и на рассвете писал сказки. Поэтому они у него получались такими замечательными, светлыми и чудесными.

К писательству он всегда относился очень серьезно. Поэтому его рассказы и являются для меня настоящей литературой самой высочайшей пробы. Ему удалось в эти короткие произведения вместить очень большие, важные и жизненные темы. То, как он это делал, для меня как для редактора издательства является идеальной литературой, идеальной художественной формой.



 Из интервью Александра Столярова православному журналу «Фома в Украине»:

– Как пришла идея снять фильм о старце Паисии?

– У нас появилось столько «ультраправославных» товарищей, что я, имея печальный опыт общения с ними, порою просто уставал от того понимания святости, которое они предлагали. В итоге я решил написать свой портрет святого, взяв за основу биографию старца Паисия Святогорца.

Вы, например, попадали в такие ситуации? Когда говорят: «Александр, а ты Бога не узришь». «Почему?» — спрашиваю и получаю ответ: «Сердце у тебя не чисто». Да, разумеется, не чисто! Но я верю, что наши грехи, если у нас есть стремление быть с Богом, не могут полностью заслонить собою Небо. Об этом я и решил снять фильм.

Идея ленты возникла от обиды и одиночества. Вообще, все хорошие вещи, по?моему, возникают от отчаянья, одиночества, обиды, а не от полноты любви. Я днем работал, подрабатывал на семью, а по ночам сидел, читал биографии реального Паисия и писал. Это был тот случай, когда «даешь себе установку на добро», чтобы каждый эпизод был светлым...

Как-то сразу стало ясно, что святость старца Паисия и вообще святость как таковую нужно передавать иными приемами, отличными от сложившихся в массовом кинематографе. В итоге, когда я уже заканчивал монтаж, ко мне приехал грек, который был у старца Паисия. Он посмотрел отснятые кадры и заметил, что святость логике не поддается. И тогда во мне окрепла уверенность, что сценарий создан в правильном русле. Мы потом много спорили с москвичами, которые финансировали фильм, правильно ли он снят. Меня укоряли в отсутствии драматургии, но им так и не удалось изменить мое отношение к ленте. Как оказалось, это было промыслительно.

– То есть драматургия в фильме не нужна? Но разве любой фильм – это не драматургия?

– Нет. Мы разучились понимать драматургию. Современное кино с большой натяжкой можно назвать подлинно драматичным. Потому что настоящая драматургия – это не сюжет, а раскрытие героя, раскрытие резкое и полное. Сейчас же, начиная с начала XX века, нам предлагают суррогат.

– Поясните, пожалуйста.

– Да всё просто. Начиная от древних греков до нашего дня, рядовая драматургия не соответствует жизни человека. Она вся плотская, хочешь или не хочешь, в лучшем случае — душевная.

Кстати, эту проблему сто лет назад осознали символисты. Они вдруг сказали: «Ребята, что ж такое, почему у нас единство времени, места и действия?» А где наши предчувствия, сны, мысли, страхи? Это же наша жизнь! А мы ее чаще всего не фиксируем ни в стихах, ни в прозе, ни в кино. Куда вставишь эмоции? Сны еще можно как-то вживлять в драматургию – вспомним призрак отца Гамлета. Может, потому Шекспир и был таким новатором. А куда девать предчувствия? Как быть с теми чувствами, которые возникают между людьми и никак не описываются? Оказывается, есть столько всего. Поэтому любому режиссеру нужно искать способы выражения не душевного, а именно духовного уровня бытия, которое почти неописуемо. Обычными средствами этого не достичь, поэтому нужно мыслить неордин.

Плотскую драматургию освоить легко. По сути – это Ромео и Джульетта, мальчик-девочка, полюбили-убили. Ветхий Завет — плотская драматургия. Если мы на него будем смотреть, как на драматургию.

Душевную драматургию очень хорошо освоил советский кинематограф. Поэтому некоторые батюшки впадают в раж и начинают говорить, что в советском кинематографе было больше православия, чем в сегодняшнем. Они в чем-то правы. От советских драм слезы у всех градом. Все плачут. Но мы должны идти дальше. Ведь есть духовная литература? Есть. Есть духовная поэзия? Есть. Значит, и драматургия обязана быть...

Автор
Подготовили Олег Карпенко и Юрий Пущаев
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе