На экраны выходит сюрреалистическая трагикомедия «Ниша» — авторский дебют Антона Ермолина.
«Культура» поговорила с многообещающим режиссером.
— В профессию вас привел зрительский опыт?
— Скорее несложившаяся актерская карьера. Я родился в древнем селе Усть-Цильма Республики Коми, между Архангельском и Воркутой в 1995-м. Это магическое место, с шестнадцатого века у нас водят хороводы на Петров и Иванов день, часто приезжают фольклористы. Добровольно-принудительно я придумывал номера для школьной самодеятельности, а в десятом классе пригласили выступить в спектакле нашего народного театра. Как-то шел по Сыктывкару, раздумывал, куда поступать, и увидел объявление о целевом актерском наборе в Щукинское училище для национального театра Коми. Проучился год, но страшно было выходить на сцену, и по условиям поступления требовалось выучить национальный язык. Зато мне понравилось ставить этюды, и я решил идти во ВГИК. Дошел до третьего тура, но Сергей Соловьев сказал, что мы вряд ли сойдемся... Год работал в родном селе — чистил водоколонки ото льда, учился на журналиста в Сыктывкаре и вскоре понял: это точно не мое. Вернулся в Москву, поступил во ВГИК. Два года назад окончил мастерскую Алексея Учителя, ставшего генеральным продюсером и худруком «Ниши».
— В «Нише» вы поднимаете болезненную тему: ценностную дезориентацию современного «я». Пытаясь самореализоваться, герой случайно совершает нечто большее, чем мог мечтать, но не знает, что делать с этим, и тогда явленное чудо губит «волшебника».
— Для меня стоял вопрос: надо ли приоткрывать двери в иные миры? Рассуждая с Володей Свирским о его роли, мы вспоминали театр Ежи Гротовского (выдающийся польский режиссер, педагог, новатор. — «Культура»), превратившийся в смахивающую на секту лабораторию. Они запирались в театре, играли для самих себя на ПФД (этюды на «память физического действия», в которых добиваются достоверности физических движений без реквизита. — «Культура»). Например, били друг друга воображаемыми плетьми и на телах появлялись синяки! В общем, шли от игры в темные психические сферы.
— По сюжету в пустой, герметически закрытой трехлитровой банке буквально из ничего появляется моль. При этом вы убеждаете, что она там не могла не завестись — из пустоты, наполненной собранными героем «энергиями».
— Уточню: важно, что Чудо возникает в банке, куда герой «собрал» энергию жены.
— То есть этот сосуд делается лоном, рождающим новую жизнь!
— Да, наш биолокатор (человек, измеряющий биополя людей и локаций. — «Культура») собирает положительную энергию, а плохую «снимает».
— При просмотре возникает ощущение, что «Ниша» — авторский фильм, и я с удивлением прочел в титрах: сценарист Рамиль Хадиулин. Как сложился ваш дуэт?
— Волей случая. Товарищи хотели познакомить меня с писателем Денисом Осокиным, которого я экранизировал в учебной короткометражке «Ортино урочище», но это не получилось, и тут знакомый вспомнил, что есть сценарист, который так же ценит его творчество — так и познакомились с Рамилем, написали сценарий моего дипломного фильма. Я жил в институтском общежитии на Бориса Галушкина, а Хадиулин неподалеку, на ВДНХ. У перехода через проспект Мира мы часто встречали человека с надписью на картонке «биолокатор», который производил замеры энергетического поля прохожих. Кем может быть этот человек, какая у него жизнь?.. Невольно подсказал друг сценариста, придумавший идею: представьте, лежит на диване мужичок, видит — на шкафу присела моль, — он снимает видео и выкладывает на ютуб. Рамиль докрутил сценку: кто-то заинтересовался роликом и пригласил его автора на кинофестиваль, проходящий в торговом центре. Тот приезжает и видит: его фильм показывают в шкафу, набитом молью: насекомые зазвали героя на свой фестиваль... Так совместились два сюжета и появилась наша «Ниша».
— Не столь уж фантастический сюжет — фильмы сегодня снимают даже для котов, отчего бы не побаловать и насекомых?
— В самом деле? Не знал. Итак, я уехал на родину, а он остался писать сценарий «Ниши»… Рамиль учился у писавшей кинопрозу Натальи Рязанцевой, он решил защититься киноповестью на тридцать страничек, а ее не приняли на экзамене, потом сжалились, единственному с курса влепили трояк, это был нонсенс. Некоторые профессора просто не прочитали неформатный сценарий, сейчас все защищаются «американками» («высушенный» сценарный формат, сводящийся к краткому описанию натуры, действий и диалогам. — «Культура»)… Подобный случай был в 2011 году, когда экзаменаторы зашикали сценарий Таисии Игуменцевой, получившей за этот фильм «Дорога на...» приз на каннском конкурсе Cinéfondation. В итоге со сценарного курса был экранизирован только текст Рамиля. Кстати, он большой почитатель кинопрозы Александра Миндадзе. Мы прислали мэтру сценарий, и он дал несколько полезных комментариев.
— Как расписали тридцать страничек?
— Прежде всего, дали почитать текст Алексею Учителю, он предложил подавать «Нишу» на питчинг в Минкультуры. Рамиль внес ремарки, перевел диалоги в прямую речь, уподробнил сцены... Подготовительный период был очень маленький — полтора месяца, так как снимали зимой. На выборе натуры прикидывали, откуда и как будем снимать, затем составили схемы для движения камеры и актеров для каждого эпизода и раскадровки для сцен с использованием графики.
— Актеры подобраны точно. По прочтении сценария у них возникли вопросы?
— Были, но больше у меня — главный женский персонаж — Марьям — у меня не очень получался, и я попросил Лену Николаеву дорисовать образ. Она привнесла много своего, и с Володей Свирским (исполняет роль главного героя — Славы. — «Культура») сработались легко. Например, я предлагал обстоятельства: герой приходит с того света на свидание с женой, но у него только десять минут — проживи пятнадцать лет вашей жизни и сделай ее счастливой! Так родилась сцена с букетом белых лилий и говяжьими пельменями.
— Трогательный эпизод: пара танцует на кухне, жена хорошеет на глазах.
— Эта сцена долго не получалась, и тут я вспомнил старый телесюжет о группе Pink Floyd, пригласившей певицу Клэр Торри и попросившей исполнить вокализ и воспроизвести в нем всю человеческую жизнь от рождения до смерти. Поставил The Great Gig in the Sky Володе, и он незабываемо прожил этот эпизод — их последнюю с женой встречу.
— Эта сцена придает сюжету атмосферный масштаб: жена проживает земную судьбу, а витающий в облаках муж посмертную, трагичную в высшем и как бы уже нечеловеческом смысле.
— Так получилось. Наша Марьям — татарка, на ее языке могила называется «ляхд», в переводе — «ниша». Каждый из героев находит свою «нишу», увы, в непересекающихся мирах…
— Напоминающих вселенные Лантимоса, Линча и Миндадзе…
— Я делал историю о путешествии в загробный мир.
— И всю дорогу мы не должны понимать, жив герой или нет?
— Так же, как и сам Слава.
— Или же еще не родился…
— Может быть. Нам хотелось сделать каждого зрителя соавтором сюжета.
— В этом соль пренебрегаемой нынешними вгиковскими педагогами кинопрозы — нашего отечественного ноу-хау.
— Безусловно.
— Финал картины и судьбы героя разворачивается в жутковатом йошкар-олинском новострое, как бы «кремле» из копий европейских замков и дворцов — царстве тотальных подмен...
— И не случайно его увозит туда ученик Славы, оказавшийся тульпой (в тибетских и теософских практиках — паранормальное существо, созданное силой мысли. — «Культура»).
— Чему научил вас первый полнометражный опыт?
— Ремеслу, работе с продюсерами и актерами. Мне посчастливилось поработать с Алексеем Учителем на фильме «Цой», бывать и учиться на пробах, разборах сцен, а он учился этому у Петра Фоменко. Кстати, и Володя Свирский, и сыгравший эпизод Тагир Рахимов — фоменковские актеры… Позже мне довелось почитать Михаила Чехова, открыть новое измерение артистического существования… Важно, чтобы и роль, и фильм были живыми, перетекали в жизнь зрителей, в этом смысле мне нужно ему помочь. На Московском фестивале в Доме кино устроили предпремьерный показ, и я вышел после титров в крыльях моли. Возрастная публика была впечатлена.
— Я кресало, я искра.
Смесь гори, моя сестра!
Движет пламени колонна
Цилиндрическое лоно.
В камере, пожар, гори
Алхимической любви...
Я катушка — я катаю,
Я искра — я поджигаю!
Муж-шатун, невеста-вал
Оживите те, кто спал!
«Ниша». Россия, 2022
Режиссер Антон Ермолин
В ролях: Владимир Свирский, Елена Николаева, Михаил Тройник, Сергей Гилев, Дмитрий Куличков, Алексей Подольский, Тагир Рахимов, Игорь Титов, Михаил Филиппов, Айнур Сафиуллин
12+
В прокате с 16 ноября