Михаил Новотельнов поплатился шестью годами лагерей за «контрреволюционный анекдот, направленный на дискредитацию членов правительства и колхозного строительства». Партработнику Владимиру Янусевичу приписали мор скота. Приговор - расстрел. Десять лет дали инженеру Игорю Хрипину. Важной уликой против него стал дневник, где он описывает румяные упитанные физиономии, без следов голода, встречающиеся на улицах блокадного Ленинграда. Дневник можно увидеть в экспозиции открытым на той самой злополучной странице. Как и «Вечный календарь», который Игорь Порфирьевич изобрел в Ангарске. Для удобства.
О репрессированном детстве рассказывает комплекс мышкинского писателя и собкора «Золотого кольца» Николая Смирнова, который был отправлен на Колыму вместе со своим отцом. Впечатления колымского детства оказали огромное влияние на его творчество.
Впервые экспонируются и воспоминания русского композитора и пианиста, писателя Всеволода Петровича Задерацкого, учителя музыки цесаревича Алексея, участника Первой мировой и гражданской войн, узника Севвостлага. До этого он в 1934 году был выслан в Ярославль, где написал оперу, две камерные симфонии, 24 прилюдии и фуги.
- Сегодня мы отмечаем день памяти сильных людей, - сказал кто-то на открытии выставки. И был прав. Эти самые люди, разных социальных слоев, глядят на нас с черно-белых фото. Вот этого крестьянина с добрым открытым лицом и пушистым котом на руках звали Иосиф Валюнас. Репрессированный в 1937-м,
он погиб на каторге. Похожей участи не избежал и помощник прокурора Ярославской области Константин Шишков. Заключенные всячески пытались раскрасить свои жуткие будни. Создавали футбольные команды и даже духовые оркестры. Рисовали. Не пройти мимо «Портрета мужчины в ушанке» (на снимке). Каторжанин широко улыбается остатками зубов. Их много, безымянных: «Портрет мужчины в кепке», «Молодой человек в профиль»...
Фото Ирины ТРОФИМОВОЙ.
Золотое кольцо