В докладе подчеркивалось: "Развертывание нынешнего кризиса и его распространение по миру вновь поставили перед нами давний, но до сих пор нерешенный вопрос: какая международная резервная валюта нам нужна для обеспечения глобальной финансовой стабильности и стимулирования международного экономического роста, то есть для выполнения тех задач, ради которых был создан МВФ? Во-первых, международная резервная валюта должна быть привязана к некоему стабильному базовому уровню и эмитироваться в соответствии с четким набором правил, обеспечивая таким образом бесперебойную поставку денежной массы. Во-вторых, эмиссия должна быть в достаточной степени гибкой, чтобы гарантировать своевременное реагирование на изменения спроса на деньги. В-третьих, это реагирование должно обрести независимость от экономических условий и суверенных интересов любой отдельно взятой страны. Принятие национальных кредитных денег в качестве главных мировых резервных валют — то, что мы наблюдаем сейчас,— является редким и временным историческим явлением".
Докладчик с большой похвалой отозвался о знаменитом британском экономисте Джоне Кейнсе: "Несмотря на то что наднациональная резервная валюта давно предлагалась, до сих пор в этом вопросе не достигнут существенный прогресс. В 1940-х годах Кейнс уже предлагал ввести международную валютную единицу под названием "банкор", стоимость которой базируется на стоимости 30 важнейших товаров мировой торговли. К сожалению, его предложение не было принято. Коллапс бреттон-вудской системы, которая была создана взамен, показывает, что подход Кейнса был более дальновидным".
Глава китайского ЦБ, призывая к созданию единой мировой валюты, эмитируемой неким наднациональным центром, подчеркнул, что это "трудная задача, требующая экстраординарного политического видения и мужества. Пока же международное сообщество, в частности МВФ, должно по меньшей мере осознать весь риск, который заключен в существующей валютной системе". В качестве потенциальной единой мировой валюты Чжоу Сяочуань предложил рассмотреть "специальные права заимствования" (СДР) — искусственный резервный актив, введенный МВФ еще в 1969 году.
Надо заметить, что само понятие СДР неразрывно связано с существовавшей до начала 1970-х годов системой фиксированных курсов. Каждое государство обязывалось поддерживать фиксированный курс своей валюты по отношению к американскому доллару. Для этого оно должно было иметь возможность покупать на международном валютном рынке свою валюту, тратя резервы — золото или доллары. Мощностей золотодобывающей промышленности, а также американского печатного станка не хватало для того, чтобы обеспечить все страны. Поэтому МВФ решил создать дополнительный резервный актив, за который также можно было покупать валюты на мировом валютном рынке.
Правда, вскоре после создания СДР система фиксированных курсов рухнула, и стало не совсем понятно, для чего нужно нововведение. В официальных документах МВФ о СДР говорится: "Сегодня СДР имеет крайне ограниченное использование в качестве резервного актива, и его главная функция — служить счетной единицей в МВФ и ряде других международных организаций. Необходимо подчеркнуть, что СДР не является ни валютой, ни долговым обязательством МВФ. СДР можно определить скорее как потенциальное право приобрести валюты стран, входящих в МВФ. Держатели СДР могут получить эти валюты двумя путями: во-первых, заключив добровольные соглашения с другими странами об обмене СДР на реальные валюты; во-вторых — по указанию МВФ, согласно которому страны с большим профицитом платежного баланса должны купить СДР у стран с большим дефицитом".
Несмотря на традиционно скептическое отношение самого МВФ к собственной счетной единице, глава китайского ЦБ призвал выпускать побольше СДР, шире использовать их в коммерческих расчетах и даже определять в них сырьевые цены: "нужно активнее продвигать СДР в международной торговле, особенно сырьевой, в инвестициях и корпоративной бухгалтерии. Это увеличит роль СДР и уменьшит колебания цен на активы, номинированные в национальных валютах, тем самым снизив валютный риск. Появление долговых инструментов, номинированных в СДР, послужит хорошим стартом".
Российские власти перед встречей G20 тоже с большой похвалой отозвались о СДР. В конце концов на встрече G20 действительно было принято решение о дополнительном выпуске СДР на $250 млрд и распределении их между странами, которые в наибольшей степени пострадали от финансового кризиса.
Правда, это решение поддержали не все. На прошлой неделе член исполнительного совета Европейского центробанка Юрген Штарк указал на инфляционные последствия такого решения: "Да это просто печатание денег. Это вертолетные деньги для всего мира. Никто даже не потрудился выяснить, есть ли в мире сейчас реальная потребность в дополнительной ликвидности". (Выражение "вертолетные деньги" — это намек на кличку главы американской ФРС Бена Бернанке "Вертолетный Бен", которую тот получил в 2002 году, когда процитировал экономиста Милтона Фридмана, указывавшего, что при опасности дефляции деньги нужно давать экономике любым способом — хоть разбрасывать с вертолета.)
Надо заметить, что Джон Кейнс, на которого сейчас ссылаются глава китайского ЦБ и другие поборники единой наднациональной валюты, выступал не столько за эту валюту, сколько за единый общемировой банк — и по весьма специфическим причинам. В основополагающей работе "Предложения о международном валютном союзе", написанной в ноябре 1941 года, когда немецкие самолеты бомбили Англию, немцы стояли под Москвой, а США еще даже не вступили во Вторую мировую войну, Кейнс уже рассуждал о послевоенном устройстве мира и возможности для Британии получить американскую экономическую помощь.
"Было бы ошибкой,— писал Кейнс,— выступить по своей инициативе с просьбой о прямой финансовой помощи со стороны США в форме подарка, займа или добровольного перераспределения золотых резервов в нашу пользу... Было бы ошибкой обратиться к США с призывами о солидарности с Британией, не упомянув обо всем остальном мире... Если мы хотим вызвать интерес и энтузиазм американцев, мы должны выйти с амбициозным планом международного масштаба, способным принести выгоду и другим странам, не только нам".
План Кейнс выдвинул такой. Все страны ведут свои внешнеторговые и платежные дела через единый центр — Международный клиринговый банк. Этот банк прежде всего следит за тем, чтобы ни у одной страны не возникал значительный и долговременный платежный баланс, чтобы не создавалась ситуация, когда одна страна только продает другим товары, но сама ничего не покупает, а только копит деньги на счетах. Если обнаружится, что на счетах той или иной страны накоплено слишком много, санкции должны быть самые суровые, вплоть до конфискации денег. Явно предполагалось, что США поймут: они не являются благодетелями всего мира, продавая другим странам товары в долг. Они и сами подвергнутся риску, если не будут приобретать товары у других стран, поощряя их экспорт. Именно для обеспечения деятельности такого банка и предлагалась единая общемировая валюта (в 1941 году Кейнс предлагал назвать ее "граммор"), причем валюта золотая. Курсы всех национальных валют предлагалось зафиксировать по отношению к общемировой.
В 1944 году Кейнс возглавлял британскую делегацию на международной валютной конференции в Бреттон-Вудсе (США), которая как раз и занималась послевоенным устройством валютно-торговых дел. Однако наднациональной валюты в итоге не получилось: было решено, что с ролью мировой валюты вполне справится американский доллар, свободно обмениваемый на золото, и именно по отношению к доллару были зафиксированы курсы мировых валют. А вместо единого наднационального банка был создан МВФ, своеобразная касса взаимопомощи, из которой можно было брать иностранные валюты для финансирования импорта. Касса была образована в размере $8,8 млрд, из которых $2,7 млрд обязались внести США, $1,3 млрд — Великобритания, $1,2 млрд СССР, а остальное — Китай, Франция и Индия. CCCP в конечном итоге от участия в проекте отказался. (Собственно, и Кейнс в своих предложениях о создании наднационального банка предусматривал возможность отказа какой-либо страны вести через него расчеты. Но при этом многозначительно замечал: мол, еще посмотрим, что с этой страной будет и как она обойдется без мировой торговли.)
В современных условиях особое внимание проблеме единой общемировой валюты стали уделять в начале 2000-х годов: слишком уж все были впечатлены созданием евро и отказом европейских стран от национальных валют. В ноябре 2000 года МВФ провел специальную конференцию под названием "Один мир, одна валюта: неизбежность или иллюзия?" И на ней выступил нобелевский лауреат профессор Колумбийского университета Роберт Манделл, считающийся главным теоретиком общемировой валюты.
Он отметил, что единственная валюта для всего мира возможна только в условиях общемировой диктатуры: в демократических условиях должны сохраняться разные валюты. Причем даже непонятно, сказал оратор, кто может навязать миру всеобщий отказ от национальных валют, разве что прилетят марсиане. "И тем не менее в мировой экономике должен быть какой-то единый якорь — общая валюта, не предполагающая отказа от национальной. И когда мы думаем об этом якоре, есть три возможности. Первая — снова использовать в качестве якоря золото. Никто особенно в этом не заинтересован. Нужно, чтобы цена золота была стабильна относительно других сырьевых товаров. Если будет создан орган, способный обеспечить такую стабильность, тогда — пожалуйста. Вторая возможность — СДР как виртуальная общая валюта... Третья возможность — согласовать денежную политику двух или трех больших валютных зон в мире и использовать ее в качестве якоря для общемировой валюты".
Манделл порекомендовал использовать как раз третий путь: зафиксировать курсы американского доллара, евро и иены по отношению друг к другу. Тогда в мире появятся сразу три общемировые валюты, и их всегда можно будет при желании свести к одной счетной единице — хотя бы СДР. Впрочем, заметил оратор, США как самая мощная и экономически процветающая держава, скорее всего, откажется фиксировать курсы.
В общем, как-то так получается, что за единую общемировую валюту выступают страны, которые полагают, что в мире есть кто-то побогаче их, и неплохо бы заставить богатых поделиться. Как заметил Роберт Манделл, в XIX веке самой богатой считалась Великобритания, поэтому США и Франция только и делали, что призывали реформировать мировую валютную систему. В XX веке самыми богатыми стали считаться США — и уже Великобритания выдвинула план валютного реформирования. Сейчас в условиях общемирового кризиса даже непонятно, кто самый богатый. Однако страны, призывающие к валютному реформированию, в частности Россия и Китай, по-видимому, полагают, что не они.
Сергей Минаев
Коммерсантъ