Существует и иное, менее «цветистое», зато более точное определение термина. Вот что пишет автор статьи «Как вляпаться в историю», опубликованной в газете «Золотое кольцо» за 10 сентября прошлого года: «Антология - книга специфическая. Это сконцентрированный портрет эпохи. Именно по этой книге наши потомки будут судить о том, как мы жили, что творили. Именно на ее основе будут они писать научные исследования о нашем времени. Большая ответственность лежит на составителе антологии. Он должен отбросить все личностные факторы, исключить всякую предвзятость. Он должен быть беспристрастным и обладать хорошим художественным вкусом...»
Вот и поговорим об ответственности, беспристрастности и художественном вкусе составителя предлагаемого «поэтического цветника». Оставим в стороне подбор авторов, которых Пономаренко предпочел включить в свой труд. На страницах его книги вы не встретите имен известных ярославских поэтов Константина Кравцова, Ирины Перуновой, Натальи Смирновой, Николая Гоголева. А таких признанных классиков отечественной поэзии, как Ольгу Берггольц и Маргариту Агашину, Пономаренко поместил во второй, менее престижный, раздел книги. Становится очевидным, что труд, за который с таким жаром взялся один из «патриархов» региональной лиры, выполнен далеко не так тщательно и профессионально порядочно, как того заслуживают поэты, коих взялся представить современникам и потомкам автор «антологии».
Дело, однако, не только в отборе и расстановке имен. Есть необходимость обратить внимание и на выбор Василием Пономаренко текстов для своей «антологии». Наряду с вполне добротными подборками ряд поэтов представлен далеко не самыми сильными и показательными для их творчества стихами, а, вероятно, теми, которые оказались в нужный момент под рукой у составителя. Между тем, многие из авторов живы-здоровы, и обсудить с ними их поэтические произведения для добросовестного составителя труда бы не составило.
Попутно замечу и такую особенность рассматриваемой «антологии», как то, что у многих поэтов не выставлены даты рождения и смерти или стоит нелепое «родился ориентировочно...» На странице 281 находим: «Н. Макарова, связана с Большим Селом». И эти «связана» и «связан» встречаются довольно часто, в том числе и про коренных жителей Ярославля и Рыбинска, Ростова и Углича, Мышкина и Тутаева. Трудно было выяснить эти факты? Или не нашлось желания? Тогда зачем было браться?
Есть и еще один способный изумить кого угодно факт - это качество тех стихов, которые Василий Пономаренко воспроизводит в своей «антологии». Какое там уважение к авторам! Тут впору сразу бежать в прокуратуру, причем большинству цитируемых поэтов, с заявлениями о варварском нарушении авторских прав, и можно не сомневаться, уже нашлись люди, которые через суд готовы предъявить свои претензии за нарушение авторских прав и за поругание чести и достоинства граждан. Во-первых, Василию Пономаренко, видно, и в голову не пришло хоть у кого-то из поэтов спросить разрешения на публикацию их произведений. И, во-вторых, у составителя, должно быть, давно чесались руки самому, опять же без уведомления авторов малость подправить чужие стихи! Не буду перечислять всех, кого коснулся «гений» составителя, назову лишь некоторых, по памяти: Эмма Марченко, Тамара Рыкова, Сергей Лукин, Владимир Перцев, Александр Калинин, Леонид Советников, Николай Смирнов, Владимир Серов, Надежда Кудричева, Валерий Топорков. Вмешался даже в тексты классиков. А от Владимира Поварова Пономаренко оставил нетронутой всего одну строчку! Правда, и взял Василий Дмитриевич у Поварова всего четыре строки. Очевидно, больше достойных стихов этого поэта составителю «антологии» достать не удалось. Вот образчик работы Пономаренко с чужими стихами. Известный ярославский писатель Николай Смирнов представлен всего одним стихотворением, причем во втором разделе. Стихотворение «В детстве» у Николая начинается такими строчками:
«Морем Северным, Японским
и Охотским
В год из детства - позабыл
какой...»
Василию Пономаренко они пришлись не по душе, и он сделал из них следующее:
«Морем - и Охотским,
и Японским, -
А потом стальною колеей...»
Всего же в этом стихотворении, состоящем из семи строф, непеределанной осталась лишь одна, а одна была выброшена совсем. Уж если стихотворение, по мнению Пономаренко, столь несовершенно, то зачем вообще включать его в книгу?
Но, пожалуй, самым выдающимся достижением Василия Пономаренко стали биографические справки включенных в «антологию» поэтов. Вот характерный пример. Взять хотя бы Александра Белякова - автора пяти поэтических сборников. Его стихи публиковались в журналах «Знамя», «Дружба народов», «Юность», «Новая юность», «Новый Журнал», «Студенческий меридиан» и ряде других. Какую же информацию об этом поэте мы встретим на страницах «антологии» Пономаренко? «В «Северном крае» был представлен Беляков рядом стихотворных подборок. В столице попал на страницу евтушенковской антологии «Строфы века». Большой такой братский курган был сооружен. В областной библиотеке можно в нем терпеливо покопаться». А о нескольких поэтических сборниках, изданных, кстати, преимущественно в столице, у составителя ярославского «поэтического собрания» сказано так: «Выходило у него в Москве небольшое избранное «книга стихотворений». И это говорится о поэте, которого давно признали и любители поэзии, и литературоведы не только в родном Ярославле, но в России, Западной Европе и в Новом Свете.
Да не подумает читатель, что Василий Дмитриевич так небрежен только по отношению к современным авторам. Отнюдь. Тем, кто уже не может сам возразить автору ярославской «антологии», достается на орехи ничуть не меньше. Так, Николая Алексеевича Некрасова составитель прямо записал в виновники Октябрьского переворота 1917 года. А вот как трактует Василий Дмитриевич Константина Бальмонта (здесь и в дальнейшем орфографические особенности автора сохранены): «В пору граждански-классовых столкновений в России этот надземный романтик забаламутился в политическом отношении и стал в некой искусственной надсадности рифмованно пропагандировать так называемую пролетарскую революционность. Когда она в силу предательски-подрывных действий еврбольшевизма насильственно победила, то от ее тиранических порядков убежал за рубеж».
Алексей Сурков у Василия Пономаренко «пистолетом даже словесно бряцал», тогда как «его мать поденно работала в имении дворян Михалковых». «Но впоследствии два всесильных функционера совецкого Массо-Лита, то есть Союза писателей (Алексей Сурков и Сергей Михалков. - И. В.), дружно тянули идейно-творческую баржу большевицко-партийным курсом...». Интересно было бы посмотреть на реакцию Никиты Сергеевича и Андрона Сергеевича на эту непо-требщину.
А вот какую информацию любознательный читатель может почерпнуть из этой книги об известном поэте-песеннике Льве Ошанине: «За долгую жизнь имел четыре жены. Вторая из них (дочь московского поэта Владимира Туркина) вынуждена была двадцатилетней соединить свою судьбу с маститым, почти шестидесятилетним Львом Ивановичем, поскольку пузочко от него стало усиленно расти... Одна супружница Ошанина в нервном порыве с этажа в Москве выбросилась...»
Подобного рода компромат, а вкупе и идеологическое поношение вообще сквозной линией проходит по всему сборнику. Кого же обличает борец за свободу Василий Пономаренко? Да всех, кто когда-либо был членом КПСС. Только одного человека забыл он - себя любимого. Уж коли быть последовательным, так всех бы и крыл, начиная с себя. Прочих членов партии грязью поливает, а о том, что сам в течение многих лет был идеологом марксизма-ленинизма - ни гу-гу, молчок. Запамятовал, видно, как молодым курсантам головы морочил.
Книга Пономаренко изобилует и такими вот экскурсами в недавнюю историю: «Не без использования своего руководяще-начальственного ресурса книжки стал выпускать часто; стихотворные, очерковые. Средне-одномерным качеством от них веяло. Но с партийной точки все выглядело вроде бы нужным, боевитым. Жизнь человека казалась полной чашей. Даже квартиру очень удачно обновил по высшей служебной линии; в номенклатурном доме на Волжской набережной прочно утвердился. Весь был бодрый, благополучно-удачлив, душевно-добрый. Ходил только чуть боком, что-то внутри стало беспокоить. И вдруг... Диагноз - как приговор! Попросил, чтобы через жену мою самолучшие таблетки для него достали. Радовался, когда я в обкомовскую больницу их ему принес. Потуги медицины оказались бессильными!» Таким вот образом «отблагодарил» Василий Дмитриевич Александра Иванова, бывшего главного редактора газеты «Северный край», человека, которому он сам многим обязан.
Составитель данного сборника в своих оценках поэтов, похоже, руководствуется единственным критерием - полным отсутствием уважения к кому бы то ни было, не исключая даже самого Некрасова. О современных поэтах и говорить нечего: досталось и Белле Ахмадулиной, и Юрию Кублановскому, и Эмме Марченко, и Тамаре Рыковой, а об Ирине Бариновой и говорить больно. Такие гадости нормальный человек просто не может позволить себе писать о ком-либо, тем более о друзьях, пускай и бывших. Знаю, что мама Ирины Евгеньевны и ее сын тяжело переживают случившееся. Цитировать Василия Пономаренко в данном случае просто не могу, не смею такое повторить.
Меня несколько удивляет, что ныне здравствующие поэты остались как будто безучастными к судьбе своих изувеченных творений. Прозвучали, правда, возмущенные отклики Евгения Гусева и Василия Галюдкина, но они утонули в общем безмолвии. Поэты только чертыхаются между собой, а постоять за себя не решаются. Кто же это их всех так запугал?
После публикации в «Золотом кольце» статьи «Как вляпаться в историю» Пономаренко пришел в совершенное негодование оттого, что на него осмелились поднять руку. И немедленно написал отдельную брошюру в той же паскудной манере своей «антологии», где обвинил автора материала во всех смертных грехах, отказал ему в таланте и возвеличил себя на фоне разгромленного противника.
Закономерно возникает во-прос: для чего составитель «антологии» вместо того, чтобы дать фактические биографические справки, собирает все мыслимые и немыслимые, а главное, грязные сплетни про поэтов, зачастую неподтвержденные, а то и додуманные им самим? Я спрашивал у него об этом. На что Василий Дмитриевич, нимало не смутясь, ответил, что поступил он так сознательно - хотел, чтобы читателю было интересно. К какому же читателю адресуется автор новейшей региональной поэтической «антологии»? К самим пишущим? Вряд ли. К любителям поэзии? Сомнительно. Пожалуй, именно любители дурно пахнущих вещей и есть целевая аудитория Василия Пономаренко.
Откуда же взялась эта злополучная «антология»? Василий Пономаренко сотрудничал с ярославской областной газетой «Северный край» и вел там рубрику «Наши поэтические современники». За эту работу и получил он небольшой денежный грант, на который издал данную книгу. Вроде бы все хорошо, мило так получилось. Заслужил человек, получил благодарность за свой труд и решил еще большее благо сделать, добавив свои кровные. Грантовские деньги - они ведь из государственной казны, то есть наши с вами деньги. И на них-то мы получили свалку изуродованных текстов, пристрастно-вкусовой отбор авторов и поток инсинуаций про собратьев по перу. Не знаю, как вы, а я не хочу, чтобы на мои средства налогоплательщика издавались подобные вещи.
Конечно, самое лучшее, что можно было бы сделать в отношении рассматриваемой книги, - это ее полное забвение. Но сделать вид, что ее не существует, не получается. Страшноватые картинки рисуются в моем воо-бражении: приходит в библиотеку любитель поэзии, видит на книжных стеллажах книгу «Ярославская поэтическая антология». Душа его возрадуется - еще бы, такой подарок, вся поэтическая элита Ярославской земли за последние 200 лет. А поскольку далеко не всякий читатель знаком с литературной кухней, то и будет большинство читателей введено в заблуждение и судить о поэзии родного края по книге Василия Пономаренко. Не дай Бог дожить до такого!
Большое беспокойство вызывает и то, что никак не угомонится наш Василий Дмитриевич. Вознамерился он одарить своим «изделием» все библиотеки города, а может, и области. По его словам, читатели в восторге от его книги, а библиотекари города просто мечтают иметь ее в своих библиотеках. Между тем, «картина маслом» выглядит совсем наоборот: библиотекари расстроены и не знают, что им делать с этой книгой. Помимо литературного клуба обратились специалисты ярославских библиотек и на кафедры русской литературы, культурологии и журналистики ЯГПУ с просьбой о создании комментирующей листовки для вклейки в книгу, если она, не ровен час, все-таки попадет в руки к читателю.
Что же делать? Наверное, во-первых, честно и прилюдно оценить то, что сделано. И, только исходя из общественной оценки сделанного, поэтам, литературоведам, издателям и руководителям города и области принимать последующие решения. Во-вторых, если уж разбираемое ныне поэтическое собрание от Василия Пономаренко научным справочным материалом назвать никак нельзя, хотелось бы - пусть не сегодня и не завтра - все-таки подержать в руках настоящую, объективную, взвешенную, качественную антологию ярославской словесности.
Однако как достичь столь желанного результата? Мне думается, что исполнение такого ответственного проекта, как поэтическая или любая другая антология, так же, как и энциклопедия, требует либо того, чтобы в качестве составителя выступила культурно масштабная и общепризнанная творческая личность либо целый коллектив единомышленников. Это необходимо для того, чтобы качественно осуществить этот труд, избежать возможного субъективизма.
Конечно, может показаться, что приняться за такое дело посильно каждому. Было бы желание. Но что мы будем иметь в итоге? - «Мне лично вот так прихотнулось, и плевать я хотел на то, что подумают другие». В нашем случае - «Ярославская поэзия за 200 лет в личной версии Василия Пономаренко. Пили и пели». Оно, пожалуй, и проще: не надо ни с кем спорить, отстаивать свою точку зрения, а при случае заявить, что уж таков авторский взгляд составителя. Как говорится, «что хочу, то и ворочу». Да еще в подарок на тысячелетие родного города. Даже творческая команда не всегда застрахована от неудач и ошибок, но, если ее участники по-строят свои отношения на взаимном уважении и доверии, если смогут отбросить все личное, а главное будут руководствоваться служением литературе и только ей, у них окажется намного больше шансов издать достойную книгу. За нее им не придется оправдываться и краснеть, и можно будет рассчитывать на благодарное внимание сограждан и потомков к проделанному труду.
Илья ВАСИЛЬЕВ, ответственный секретарь комиссии по литературному наследию Константина Васильева, член правления ярославского литературного клуба «Тысячелетие».
P.S. Ну и, чтобы высказанное здесь не показалось читателю мнением одного сердитого человека, приведу мнение сотрудников главной библиотеки области: «Подбор стихов и биографические справки в «Ярославской поэтической антологии» отражают вкусы и личное мнение составителя Пономаренко, во многих случаях он далеко не объективен. Поэтому сотрудники областной универсальной научной библиотеки имени Н. А. Некрасова не считают целесообразным формировать дополнительный тираж издания и распространять его по библиотекам».
Директор библиотеки Дмитрий Федорович Полознев, заведующая отделом краеведения Татьяна Владимировна Дементьева, заведующая отделом комплектования Марина Николаевна Мудревская.
Золотое кольцо