«Мы застряли в конфетно-букетном периоде решения социальных проблем». Создатели первого в Москве инклюзивного коворкинга — о том, как помогать трудоустроиться людям с особенностями здоровья

В Москве открылся первый инклюзивный коворкинг — Everland. 

В нем могут бесплатно работать люди с разными особенностями здоровья, а все остальные — за донаты. Пространство включает в себя 30 рабочих мест, оборудованных компьютерами и другой необходимой для работы техникой, зал для проведения мероприятий, зону отдыха и зону ожидания для сопровождающих. Открыли коворкинг авторы проекта Everland Елена Мартынова и Игорь Новиков — по просьбе «Ножа» они рассказали, для чего он нужен, а также о том, как, по их мнению, следует решать проблемы трудоустройства людей с особенностями здоровья.


Проект Everland существует уже пять лет, его основная задача — трудоустраивать людей с особенностями здоровья или находить им проектную работу: на сайте можно заказать юридические услуги, моушн-дизайн, разработку сайта, PR-стратегии и т. д.

Всё это время проект существовал онлайн, теперь же у него появилась первая офлайн-точка — коворкинг. Это не офис «Эверленда», а площадка для создания сообщества людей с особенностями здоровья и без и для того, чтобы люди с инвалидностью развивали свои профессиональные навыки на хороших компьютерах. Компьютеры действительно хорошие: на них можно заниматься дизайном, монтировать и программировать без страха, что все зависнет и слетит.

Коворкинг Everland находится в обычном бизнес-центре на «Бауманской». Это сделано не случайно. Во-первых, так люди с ОВЗ смогут больше времени проводить в реальной, а не сконструированной среде. Во-вторых, сотрудники бизнес-центра будут каждый день сталкиваться с людьми с инвалидностью и в конце концов к ним привыкнут, если еще не привыкли. В-третьих, под инклюзивным коворкингом находится обычный. И если там не будет хватать места, кто-то поднимется в инклюзивный, лучше узнает людей с особенностями и, возможно, изменит свое отношение к ним.


«Отношение в обществе к людям с инвалидностью сейчас такое: мы их либо жалеем, либо героизируем. От этого нужно избавляться, очарование этой темой нам всем вредит», — говорит Елена Мартынова.


Вредит потому, что вокруг людей с инвалидностью складывается миф, будто все они добрые, ответственные и трудолюбивые. На деле люди с инвалидностью разные. Но те, кто начинает с ними общаться или кто решает взять их на работу, часто этого не подразумевают. И если возникает конфликт, то некоторые сильно разочаровываются в людях с ОВЗ. «Потом вы его уволите со скандалом и скажете, что больше никогда не возьмете на работу людей с инвалидностью и всем другим посоветуете их не брать», — считает Мартынова.


Чтобы таких ситуаций не было, чтобы люди с инвалидностью были лучше интегрированы в рабочую среду и, как следствие, жили комфортнее и более полноценно, Елена Мартынова и Игорь Новиков после официального открытия коворкинга организовали public talk на тему «Работать ли человеку с инвалидностью — 2021: Что изменилось?». На этот вопрос отвечали представители четырех сфер, которые непосредственно с темой связаны: люди с инвалидностью и их семьи, предприниматели, сотрудники НКО и журналисты.



Кризис НКО и слащавая пресса

«В НКО сейчас кризис, — считает Игорь Новиков. — Мы застряли в конфетно-букетном периоде решения социальных проблем. У нас всё либо мило, либо надо пострадать. Иногда еще возникают разговоры в духе „мы спасаем мир“. Мир не надо спасать, мир надо менять, и менять с умом».


Такой же кризис наблюдается и в социальной журналистике. В медиа практически нет адекватных историй людей с инвалидностью, есть истории про неизлечимые болезни, одиночество, боль или же — про невероятную силу воли.


Если разговор строится с популярной персоной, которая помогает фондам и хосписам, то эту персону журналисты чаще всего наделяют качествами святого или святой, игнорируя тот факт, что человек просто сделал выбор, и теперь у него появилась дополнительная работа — помогать другим людям, и выполняет свою работу человек в меру сил.

Всё это создает колоссальный разрыв между сознанием широкой аудитории и реальным положением дел. В итоге одни, считая, что эта тема невыносимо тяжелая, перестают открывать материалы про людей с особенностями, другие утверждаются в идее, что люди с инвалидностью заслуживают жалости и снисходительного отношения, третьи считают их выскочками, которые добились успеха только благодаря инвалидности.


При этом почти никто не знает, как вести себя, к примеру, со слепым человеком. Что делать, если слепой уронил блокнот? Поднять, проигнорировать или спросить, нужна ли помощь? «Удивительно, что даже далеко не все люди с инвалидностью могут ответить на этот вопрос! Не существует сообщества инвалидов, они почти не общаются, и нет такого, что вот ты инвалид — и сразу начинаешь хорошо понимать, как живут другие инвалиды», — отмечает Новиков.



Интересы бизнеса

Все участники встречи сошлись на том, что бизнес не должен решать социальную проблему и тем самым убивать свой проект. Просто навязывать бизнесу «социалку» контрпродуктивно. «Бизнес очень много делает для нашей страны. И будет делать больше, но ему это должно быть выгодно. Когда мы приходим и предлагаем что-то бизнесу, не важно, НКО мы или государство, мы должны бизнесу это продать: ты сделаешь это и получишь вот это. А не просто сделай — и мы от тебя отстанем», — считает Новиков.

Одно из решений — продавать бизнесу инновационные проекты. Например, только люди с инвалидностью могут делать хорошие продукты для людей с инвалидностью. А так как общество всё больше обеспокоено комфортом людей с ОВЗ и так как люди с инвалидностью всё чаще считаются клиентами, подобные проекты выгодны.

Другое решение — предоставить бизнесу цифры.


Согласно пятилетнему исследованию Accenture, компании, которые сосредоточены на работе с людьми с инвалидностью, увеличивают прибыль в четыре раза быстрее, чем те, которые этим не занимаются.


Это происходит и за счет уникальных способностей людей с инвалидностью, и за счет того, что потребители начинают относиться к компании с большей лояльностью.


Представители бизнеса на встрече предложили свой вариант развития событий: начинать с простого и самого дешевого — чтобы протестировать разные практики, а удачные масштабировать. «Это правильно, потому что, если бизнес говорит: „А не замахнуться ли нам на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира?“, то будет либо профанация, либо отчет ради отчета», — согласился Игорь Новиков.

В целом инклюзивный коворкинг отвечает требованию быть самой простой и дешевой практикой для бизнеса. Если представители компаний хотят работать с инвалидами, но пока опасаются, они могут прийти со своими коллегами в инклюзивный коворкинг и буквально поработать вместе с людьми с ОВЗ — а потом прикинуть, подходит им это или нет, и если да, то как это может быть устроено внутри их бизнеса.



Что думают люди с инвалидностью о трудоустройстве?

Одним из участников круглого стола был Иван Бакаидов — программист с ДЦП, основатель компании LINKa и один из самых перспективных россиян до 30 лет по версии Forbes. В вопросе трудоустройства людей с инвалидностью он придерживается крайних взглядов: отменить пенсии, чтобы стимулировать людей зарабатывать себе на жизнь самостоятельно. С ним согласны далеко не все, но другой его тезис — что от инвалидов зависит половина успеха — поддерживает большинство.

«Для того, чтобы получилось хорошее взаимодействие, должны быть готовы обе стороны, — говорит Бакаидов. — Бизнес должен создавать удобные места для работы людей с самой разной инвалидностью. Но и от самих людей с инвалидностью зависит ровно 50% успеха — насколько они будут образованы, насколько у них развиты навыки общения, насколько у них внятная речь».

Вопрос лишь в том, кто стимулирует людей с инвалидностью искать работу и отходить от иждивенческих настроений, а также откуда взяться новому поколению людей с инвалидностью, которые будут по-новому смотреть на себя и общество?

По мнению участников встречи, этой движущей силой должны стать люди с инвалидностью, которые привыкли отстаивать свои права и которые могут поделиться собственным опытом: как съехали от родителей, обустроили быт, справляются с критикой, строят отношения и т. де. «Кому инвалид доверяет больше, чем себе? — спросил Андрей Зеленов, общественный деятель, соучредитель инклюзивного агентства путешествий Crazy Travel. — Другому инвалиду, который сталкивается с похожей проблемой. И сейчас очень важно создавать программы менторства среди людей с инвалидностью».

По задумке учредителей Everland, коворкинг отчасти сможет решить и эту проблему — потому что в бизнес-центр в первую очередь будут приезжать люди с лидерскими навыками, которые смогут повести за собой других людей с ОВЗ.



Барьеры при трудоустройстве инвалидов

По данным Минтруда, в России 3,4 млн инвалидов. Из них трудоустроено только 27% — примерно миллион человек. Работодатели предпочитают брать на работу инвалидов III группы, хотя работоспособные люди есть и в двух других. Но на этом препятствия не заканчиваются.

Если человек с инвалидностью устраивается на работу — он теряет пенсионную надбавку. А так как работодатели практически всегда сильно снижают зарплату людям с инвалидностью (например, человеку без инвалидности будут платить 70 тысяч, а человеку с инвалидностью на той же должности — 30 тысяч, хотя он будет выполнять работу так же качественно, как и человек без инвалидности), этими надбавками многие очень дорожат.


Еще один камень преткновения — в России нет данных по трудоустройству людей с инвалидностью, нет статистики и кейсов. «Важно записывать любой опыт работы с инвалидами, а потом передавать эти данные остальным — бесплатно или за деньги, как экспертизу. Затем каждый опыт должен быть публично обсужден», — говорит Новиков.

И самый неявный и одновременно спорный барьер: в России много бесплатного для людей с инвалидностью и компаний, которые хотят сотрудничать с людьми с инвалидностью. По словам Новикова, чтобы человек прошел курс в Everland, ему нужно оставить залог 5 тысяч рублей: если он заканчивает курс, деньги ему возвращаются, если нет — остаются в проекте. Так соучредители стимулируют людей серьезнее относиться к своим начинаниям. «Один из учеников рассказал, что приехал к нам только для того, чтобы посмотреть в глаза тем людям, которые потребовали от инвалида деньги на обучение», — вспоминает Мартынова.

Это же относится и к бизнесу: представители компаний часто спрашивают, почему Everland просит за свои услуги деньги, например, за подбор людей для найма на работу, почему компания должна платить за доброе дело. «Потому что это наша экспертиза, и она платная, — отвечает Мартынова. — Если мы не будем инвестировать в изменения, то у нас будут только хороводы, праздники и приятные встречи, на которые будут подгонять инвалидов на колясках, а наше бесплатное обучение будет заканчиваться ничем, потому что никто не будет его ценить».

Автор
Агата КОРОВИНА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе