Как медицинское сообщество спасло от тюрьмы Елену Мисюрину, виновную в гибели пациента

Обозреватель «КП» Ульяна Скойбеда изучила материалы резонансного дела, поговорила с родственниками погибшего и пришла к выводу: именно действия этой женщины по неосторожности привели к смерти.

Эксклюзив «КП»: первый комментарий Елены Мисюриной после освобождения.Врач-гематолог Елена Мисюрина отпущена из СИЗО под подписку о невыезде. Смотрите эксклюзивное видео «КП» с первыми комментариями медика, осуждённого на два года после гибели пациента.



БЕСПРЕДЕЛ, ВИНОВНУЮ ПОСАДИЛИ!

- Бред, это дичь, это позор для правосудия и для нас, врачей, у которых на глазах по неправедному приговору… - в самом рейтинговом шоу страны пожилой академик задохнулся от возмущения: гематолог Елена Мисюрина осуждена на два года лишения свободы за смерть пациента и – о ужас! - находится в СИЗО.

В самом деле: человек умер, а сажать виновницу – это ж беспредел.

Как уважаемые сторонники осужденной добились такого поразительного эффекта?

Следите за руками:


Как медицинское сообщество спасло от тюрьмы Елену Мисюрину, виновную в гибели пациента

Вышли публикации о том, что Елена Мисюрина – глава гематологической службы московской городской клинической больницы №52, врач от Бога (здесь список расточающих благодарности пациентов), из потомственной семьи врачей: муж Андрей Мисюрин - заведующий лабораторным отделением Российского онкологического центра имени Блохина.

И к этому лучу света и врачу от Бога пришел чрезвычайно больной состоятельный пациент: с раком крови, раком предстательной железы и несахарным диабетом (ему бы к земле привыкать, намекали эксперты). Мисюрина сделала ему рутинную процедуру (ну, как зуб просверлить!), которую делала уже восемь тысяч раз, а тот – вот наглец! – взял и помер!

В дорогой частной клинике «Медси» (даже представить сложно, сколько стоит быть застрахованным в их стационаре!).

Частный патологоанатом «Медси» провел вскрытие, хотя не имел на это лицензии, и ОБОЛГАЛ Мисюрину: написал, что именно проведенная ею манипуляция стала причиной смерти, хотя больной перед смертью четыре дня лежал в «Медси», и, значит, патологоанатом отмазывал своих: разве можно, вообще, верить этим частникам?!

Свободу Елене Мисюриной! Сво-бо-ду Еле-не Ми-сю-ри-ной!!!

Адвокат неправедно посаженного гематолога заявил в суде, что начинается новое «дело врачей», с приговором не согласились видные деятели медицинской отрасли.

Осужденную Мисюрину триумфально выпустили под подписку о невыезде (случай уникальный).

А теперь я расскажу, как было все на самом деле, и почему медицинская общественность развела нас, как лохов.


Как медицинское сообщество спасло от тюрьмы Елену Мисюрину, виновную в гибели пациента. Обозреватель КП Ульяна Скойбеда изучила материалы резонансного дела, поговорила с родственниками погибшего и пришла к выводу: именно действия этой женщины по неосторожности привели к смерти.



КАЖДОЕ СЛОВО НЕПРАВДА

Лена и Аня – дочери погибшего пациента: Лена разрабатывает тесты для дистанционного обучения, Аня – юрист на госслужбе. Они много раз обманывались в журналистах: «Два часа плачешь на интервью, а потом выходит публикация про святую Мисюрину»:

- Мы не богатые люди, мы самая обычная семья, среднестатистическая: папа был плотником, работал в маленькой частной артели, там несколько человек всего: обслуживали разные организации, самую последнюю ремонтировали больницу… Мы одному журналисту это рассказали, а он в телерепортаже после наших слов ввернул: «Что-то не верю!».

Увы, есть материалы уголовного дела, и там черным по белому написано: погибший Александр Бобков - плотник. И как же плотник попал в фешенебельный стационар?


Александр Бобков был простым плотником. Любил семью, любил друзей... Ему был всего 51 год.


- А не было никакого фешенебельного стационара: папу после того, что с ним сделала Мисюрина, привезли по «скорой» в клиническую больницу №3, и там был кошмар: старый советский линолеум, стены потрескавшиеся крашеные, столики все разваливаются, ужас, грязно…

Оказывается, до 2012-го эта роскошь принадлежала ГУП «Медицинский центр Управления делами мэра и правительства Москвы», а в 2012-м ГУП консолидировался с «Медси» (не спрашивайте, как это можно соединить государственное с частным), и летом 2013-го клиника принимала больных по ОМС, то есть, бесплатно.

Таак, значит, и сказочное богатство оказалось неправдой. Но плотник хотя бы был болен, умирал от двух видов рака?!

- Папа до самой смерти прыгал и скакал, прекрасно себя чувствовал! Ему был всего 51 год! Поэтому мы и были в шоке: ушел на своих двоих, вернулся от Мисюриной бледный, с болями и через два дня умер, несмотря на все усилия хирургов! Да, у папы была аденома простаты: доброкачественная опухоль, какая бывает у половины мужчин, и несахарный диабет: врожденное заболевание, которое вообще не влияет на качество жизни: при нем не меряют сахар, не надо колоть инсулин… Папа готовился удалять аденому, по квоте, бесплатно, и в анализах у него обнаружили повышенное количество лейкоцитов. Врач в районной поликлинике дала направление на пункцию костного мозга, чтобы подтвердить или опровергнуть заболевание крови, так папа и попал к Мисюриной, но то, что хронический миелолейкоз у него все-таки был, мы узнали только после вскрытия!


Добрый человек, работал руками, не терпел несправедливость.


В литературе написано, что поначалу это заболевание протекает бессимптомно.

Дочери продолжают:

- Папа мог сделать трепанобиопсию (пункцию костного мозга) бесплатно, но бумаги на операцию надо было собирать быстро, и гематолог по месту жительства дала ему визитку «ГеноТехнологии», платной клиники, где работала Мисюрина…

- Постойте, - кричу, - так она же работает в больнице №52, городской клинической!

- Это она после туда перешла, а тогда работала в коммерческой медицине, папа ей 6400 рублей заплатил. И муж Мисюриной, который на суде сказал, что более десяти лет является заведующим лабораторией Российского онкоцентра имени Блохина – он гендиректор этого ООО «ГеноТехнология», вы на сайте посмотрите! Они так странно об этом умолчали: Мисюрина, когда ее в процессе спрашивали о доходах семьи, назвала только зарплату мужа в лаборатории, а там копейки…

Упс!


За фатальную процедуру Бобков заплатил Мисюриной 6400 рублей. Заплатил за свою смерть...
Фото: УЛЬЯНА СКОЙБЕДА


Опять я перевернула ситуацию с головы на ноги.

Александр Бобков не был насквозь больным богатеем, Мисюрина не работала в бесплатной клинике, стационар, где несчастный помер, не был шикарным и дорогим.


Погибший умел пошутить, был острым на язык. Но от врачей ждал помощи, а не ошибки...


Все ровно наоборот: неплохо себя чувствовавший рабочий пришел к Мисюриной за деньги, а уж спасали его в облезлой дыре по полису ОМС. И не спасли.



«ВАЛЯ, ОНА МЕНЯ ПРОТКНУЛА»

25 июля 2013 года к девяти утра Александр Бобков приехал в «ГеноТехнологию».

Мисюрина с медсестрой выполнили, как они говорят, рутинную процедуру: ввели 10-сантиметровую иглу-трепан в правое бедро пациента, взяли костный мозг. Где находятся подвзошные кости, из которых берется этот анализ, учат на первом курсе медицинских вузов, Бобков, к тому же, был астенического сложения, то есть, ошибиться было сложно...


Это результаты анализа костного мозга, который взяла у Бобкова Мисюрина.
Фото: УЛЬЯНА СКОЙБЕДА


Известно: если трепанобиоптат мал по объему, неинформативен, это говорит о дефекте процедуры.
Фото: УЛЬЯНА СКОЙБЕДА


Полежал, позвонил дочерям: «Пап, как же ты поедешь на работу?», - «Да, вроде, ничего, врач не говорит, что нельзя».

На работу доехал к 10.30, чувствовал себя плохо, жаловался, что болит ягодица и нога. Начальник сказал: «Иди домой», - но Бобков досидел до 16.00, не хотел терять рабочий день. Напарник делал за него всю работу.

Вечером дочери увидели бледного отца на диване: «Что с тобой?», - «Болит живот».

«Скорая» (обычная, вызванная по «03»), предположила аппендицит и увезла пациента в больницу. Наутро, когда к бледности больного добавилось головокружение, а гемоглобин и прочие показатели крови продолжили падать, дежурный хирург наконец заподозрил внутреннее кровотечение и назначил компьютерную томографию. «Было выявлено повреждение ветвей правой внутренней подвздошной артерии, большая гематома... объемом более двух литров крови» (из приговора).

Бобкова срочно стали готовить к операции, он позвонил дочери: «Лена, у меня порез венозного сплетения. Совет собирают, что со мной делать».

Девочки и их мать кинулись в больницу: успели увидеть, как мужа и отца на каталке везут по коридору. Он сказал супруге: «Валя, она меня проткнула…».

Это были последние слова, которые от него слышали.

Операция шла два часа. Чтобы отмести звучащие в адрес врачей обвинения (в «Медси» напортачили, вину свалили на Мисюрину): было принято решение о вызове сосудистого хирурга из ГКБ №1 имени Пирогова (в сложных случаях пригласить врача специальной сосудистой бригады может любая московская больница), хирург «Медси» ему ассистировал, и это отражено в приговоре.

Из экспертизы: «обнаружена массивная гематома (объемом более 2000 мл) правой подвзошной области и малого таза, состоящая из темных сгустков и жидкой крови». Судя по цвету, поясняли хирурги на суде, кровь лилась и из вен, и из артерии. В кровавом месиве перевязывали сосуды, почти вслепую накладывали на них лигатуры: если искать конкретные повреждения, «можно навредить еще больше» (цитата из приговора).

Потом дочь и мать зашли к хирургу и анестезиологу, те сказали: «Все присутствовавшие на операции были шоке, как непрофессионально выполнена пункция, сделана не в то место. Его как студенты порезали...» (беседа отражена в приговоре).

В реанимации состояние больного ухудшилось: он стал интенсивно терять кровь, развилась несвертываемость крови, врачи перешли на искусственную вентиляцию легких и позвонили дочерям, чтобы те ехали на переливание (у обеих – папина группа)…

Сделать этого не успели. 28-го утром Бобков умер.

Вскрытие делали в ГКБ имени Пирогова (привет стороне Мисюриной, которая кричала на всех углах, что вскрытие делали в «Медси», а у «Медси» нет лицензии и, значит, документ ничтожен). Специалист и обнаружил «в области крестца, ближе к заднему верхнему гребню подвздошной кости, след от трепанобиопсиии 0,2 см» (из приговора), - при том, что трепанобиопсия всегда выполняется в подвзошную кость, и Мисюрина записала в медкарте, что колола подвзошную кость.

Патологоанатом три раза прошел раневой канал зондом (вставлял его в дырку) и убеждался: именно игла порвала вены. Патологий сосудов, из-за которых они могли самопроизвольно разорваться – не было.

Он написал в справке о смерти: «Постгеморрагическая анемия, связанная с ранением венозного сплетения малого таза при пункции костного мозга».

А теперь скажите, почему я должна верить «частнице» Мисюриной, и не доверять – специалисту Пироговки?


Врач даже не смогла поставить диагноз миелолейкоз (его установил только патологоанатом).
Фото: УЛЬЯНА СКОЙБЕДА



ЗАКРИЧАТЬ ПРИГОВОР

- Мы потрясены непорядочностью врачебного сообщества, - говорят Аня и Лена, - которое, как один человек, встало на защиту коллеги, не зная обстоятельств дела, просто по принципу: «спасай своего». Выступали гематологи и утвеждали, что порвать при трепанобиопсии сосуды невозможно: а мы нашли методику проведения этой манипуляции профессора Криволапова, и он описывает это как редкое, но серьезное осложнение! Мы узнали, что такие случаи бывали: при трепанобиопсии образовывалась забрюшинная гематома, но проводившие манипуляцию врачи сами чувствовали, что трепан провалился не туда, и вовремя спасали пациента…

Две государственные экспертизы подтвердили: «Смерть наступила от массивной кровопотери вследствие кровотечения из поврежденных кровеносных сосудов таза... при выполнении диагностической медицинской манипуляции - трепанобиопсии... Между повреждением кровеносных сосудов таза и смертью имеется прямая причинно-следственная связь».

«Медси», по мнению экспертов, тоже плохо лечила пациента: не сразу установила диагноз и т. д., «...но причиной повреждения кровеносных сосудов указанные недостатки не являлись. Следовательно, прямая причинно-следственная связь между недостатками при оказании медицинской помощи Бобкову в КБ №3 и его смертью отсутствуют».

Это как если преступник ударил человека ножом, а хирурги пытались спасти, но не смогли. Виноваты будут не хирурги.

Обе экспертизы проводились в Бюро судмедэкспертиз Департамента здравоохранения Москвы, то есть официальным государственным органом. Первую экспертизу подписали шесть, вторую семь человек. Все - врачи высшей категории, 40-45 лет стажа в профессии.

Был, кстати, еще и третий тур: не раскрывая имен, следователи описывали ситуацию и спрашивали медиков: могло так быть? Еще ряд профессоров сказали: «Да, могло».

Так кто честен с нами: врачи-эксперты, досконально разобравшиеся в нюансах, или те, кто нес на страницах газет откровенную ахинею вроде того, что статья Мисюриной подразумевает умысел, а значит, по дурному мнению следствия, гематолог хотела убить пациента, а это сложно комментировать, и т. п.?

В статье УК русским языком сказано: «оказание услуг…», повлекших «по неосторожности смерть человека». По неосторожности! А не специально.

Иначе была бы статья: «Убийство».

А речь об ошибке. Направила трепан не на ту кость, которую записала в истории болезни.

Все мы не боги.



КАЖДЫЙ ИСПУГАЛСЯ ЗА СЕБЯ

Вот тут и зарыта причина, почему медицинская общественность встала на дыбы и с пеной у рта защищала коллегу, вина которой доказана полностью.

Врачи отстаивают право на ошибку. Врачи понимают, что завтра у них выскользнет скальпель и травмирует больного, пациент выдаст нестандартную реакцию на обезболивание, лечение одного диагноза обострит другой и приведет к летальному исходу.

Человеческий организм не компьютер, врачи не боги. Медиков страшно испугал реальный приговор: Мисюрина же НЕ ХОТЕЛА навредить, она хотела сделать хорошо. Значит, завтра всех их поволокут за решетку: выражение «у каждого врача свое кладбище – не преувеличение и не анекдот.

«Не будем лечить на таких условиях», - заявили сотни и тысячи врачей-блогеров. И продавили невероятное: отменили меру пресечения по вынесенному (!) приговору.

Это в юриспруденции такой же нонсенс, как если в медицине зуб вырастет через щеку.

Врачебное сообщество победило с разгромным счетом: прокуратура, несколько лет поддерживавшая обвинение, требует отмены приговора: переобулась в воздухе.

- А как же мы? – спрашивают Аня и Лена. – Мы потеряли папу! Нашему папе было больно! Мисюрина за все время не проявила ни капли сочувствия, была абсолютно хладнокровна, вопросы задавала с обвинительным уклоном: «Почему вы не выяснили, что «Медси» не имеет лицензии?», - это мы должны были выяснить?! - а вне процесса - ни полслова. Если бы она хотя бы извинилась перед нами, этого мы хотели... Поэтому мы считаем приговор – справедливым, и, кстати, главное для нас – чтобы ее лишили права заниматься медицинской деятельностью. Нам говорят: нельзя судить за ошибку. Но стрелочника, который направил поезд не в ту сторону, судят за ошибку! Диспетчера - судят! Почему врачи требуют особого отношения? Мы будем добиваться справедливости, наш папа был такой – борец за справедливость…

Девушки плачут.

Налицо неразрешимое противоречие.

Но я сейчас расскажу, как можно примирить волков, капусту и овец.



ВЗГЛЯД С 6-ГО ЭТАЖА

Необходимо страховать не только пациентов, но и врачей

Впомните сериал «Скорая помощь» с Клуни. Понимаю, трудно.

Напомню: его герой, хирург, совершил врачебную ошибку, кажется, погубил женщину в родах (не специально, очень хотел спасти, не смог).

За это страховая выплатила родственникам погибшей офигительную сумму, а Клуни лишили права оперировать и засунули в приемный покой больницы «скорой помощи», принимающей бомжей и наркоманов.

В анус, говоря медицинским языком.



И ИМЕННО ТАК ЭТО И ПРОИСХОДИТ.

Врачи на Западе застрахованы: если медицинская экспертная комиссия решит, что по вине их коллеги пациент стал инвалидом или умер, страховая: а) компенсирует невосполнимую потерю родственникам, б) повесит на врача черную метку.

Врача с черной меткой не возьмут на хорошую должность. Страховые не хотят с ним работать. Часто ошибающийся врач получает статус проблемного, и это навсегда отучает их забывать внутри пациентов салфетки, но…

Тюремного наказания за врачебные ошибки нет, там это нонсенс.

Ну, а у нас, к слову, дочерей погибшего Бобкова врачи (!) затравили за то, что они подали к Мисюриной гражданский иск на 15 миллионов рублей: мол, меркантильные какие.

Ой, подойдите ко мне, кто смелый, и скажите, что человеческая жизнь не стоит 15 миллионов. Конечно, стоит...

Давайте тоже введем такую систему: Бобковы будут сыты, Мисюрины целы.

Убьем всех зайцев разом, а проводить страховые реформы нашей стране не внове: на нашей памяти была введена система ОМС (раньше больницы финансировались напрямую, из бюджета).

Мне-то во всей этой ситуации видится более серьезная проблема.



ВОПРОС - РЕБРОМ

СКОЛЬКО ГОСУДАРСТВО БУДЕТ ПРОГИБАТЬСЯ ПОД ТЕХ, КТО ГРОМЧЕ КРИКНЕТ

Несколько лет я наблюдаю, как государство нагибают те, кто умеет орать громко и толпой. Отменяют справедливые судебные решения, выпускают преступников из тюрьмы, увольняют чиновников по надуманным предлогам.

Они собираются и визжат в блогах (и СМИ), а государство млеет – и сдается.

Памятны, например, заголовки: «Многодетную мать обвинили в измене Родине за звонок по телефону!». По факту: скандалистка, доставшая всю Вязьму, реально сообщила стране-вероятному противнику о передвижении российской воинской части. Освобождена после визгов либеральной общественности вчистую и поцелована в лобик. Будет дальше шпионить.

Примеров много. Увольнение Астахова. Оправдание вчистую Чудновец (кто бы что ни говорил, статья там есть, хоть и не тянущая на тюремное заключение). Были и другие истории.

И – попираются законы, в глупом, двусмысленном виде выглядят правоохранительные органы, вынужденные отказываться от своей позиции и брать свои слова обратно.

То есть: мы все привыкли к телефонному праву, но у нас существует еще и право поднятого гвалта, когда искусственная истерика управляет мнением чиновников и подталкивает к решениям в угоду толпы.

Автор
УЛЬЯНА СКОЙБЕДА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе