Пространство Интернета с его комментариями неизвестных ников и вовсе напоминает загаженные просторы вдоль железнодорожных трасс: груды мусора, испражнений и гниющих отбросов. Но вот искусство оскорбления, чей образчик почтительно приводил Хорхе Луис Борхес («Ваша супруга, сэр, прикрываясь тем, что служит в борделе, продает контрабандные товары»), исчезло из нашего быта практически полностью.
Уровень политических дискуссий таков, что впору ставить предупреждение «18+». Наша оппозиция называет правящую партию «партией жуликов и воров». А президент оппозицию – «американскими наймитами». Называется, поговорили.
В культуре и того круче. Вновь назначенный режиссер обзывает актеров театра, которыми должен руководить, «покойниками» и обещает их собственноручно «зарыть». Актеры в свою очередь называют нового худрука пассивным представителем секс-меньшинства, успешно удовлетворяющим высокопоставленных активных представителей.
Про нравы в эстрадной среде я даже писать не буду, боясь, что не хватит литературного дара для подыскивания цивилизованных парафраз прямого сквернословия.
Оскорбления настолько прочно вошли в быт, что уже как бы и не воспринимаются таковыми.
И на этом пестром фоне министр образования РФ Дмитрий Ливанов сумел-таки буквально одной фразой оскорбить педагогов всех высших учебных заведений зараз. Причем, что называется, задеть кровно и до самых печенок. Вот прочла его фразочку о том, что меньше 30 тысяч рублей у нас получают исключительно специалисты «невысокого уровня» – и немедленно почувствовала сердцебиение, и волна праведного гнева перехватила горло. Как точно написала одна уважаемая преподавательница: «Было время, когда месячная зарплата педагога ГИТИСа была эквивалентна 10 долларам, но так нас никто и никогда не унижал».
Все-таки великая вещь – слово!
О том, что, будучи профессором и доктором, педагогом и по совместительству научным сотрудником, я получаю меньше, чем работающие в моем же вузе бухгалтеры, вахтеры и шоферы (боюсь, что и уборщицы), вроде бы знала всегда. Но как-то этот факт скользил по краю сознания, чувств не задевая. Ну, получают больше, зато у меня работа интереснее!
Ну, им есть куда расти (бухгалтер может стать старшим бухгалтером и даже дослужиться до проректора), а мне уже некуда: академиков среди искусствоведов не бывает, а все остальные звания и положенные за них надбавки вроде есть.
Вон подруга без званий почитала курс в соседнем театральном институте и получила за восемь лекций (то есть за 12 часов высококвалифицированного труда) одну тысячу двести рублей на сберкнижку. Здесь, видимо, надо включить первые такты траурного марша, поскольку, как вы догадываетесь, выплаченные деньги не окупили даже бензин, сожженный лектором.
Прошу отметить, что это были официально переведенные деньги, выплаченные согласно расценкам и тарифам, который любой государственный институт разрабатывает отнюдь не сам, а получает от вышестоящих инстанций.
Чем руководствуются подведомственные инстанции, разрабатывая нормативы оплаты преподавательского труда, – вопрос, на который никто не ответит лучше, чем министр образования Дмитрий Ливанов.
Педагоги высших школ в любой европейской стране относятся к классу, который называют интеллектуальной элитой. И хотя зарплата оксфордского профессора уступает окладу топ-менеджера, но выше официальной средней зарплаты госчиновников. Не говоря уж о том, что даже во времена мировых кризисов не бывает меньше зарплат уборщиц и работников метрополитена.
Так сложилось, что один из ближайших друзей по жизни начинал свою преподавательскую карьеру практически одновременно с моей, правда, не в Москве, а в Оксфорде… Мы почти одновременно писали диссертации, защищались, и сравнение условий жизни и работы здесь и там никогда не было умозрительным. Бог с ним, с предоставлением университетского жилья преподавателям… Бог с ними, с английскими нагрузками (норма там – одна лекция в неделю, коллеги поймут!). Но вот обязательный оплачиваемый годовой отпуск раз в пять лет, чтобы педагог имел возможность посетить европейские музеи и библиотеки, заняться самообразованием, расширить горизонты...
Престиж педагога высшего учебного заведения в нашей стране за последние 20 лет и так упал ниже уровня плинтуса. А теперь тех немногих, которые, сжав зубы, все-таки упорно читают лекции вместо того, чтобы переквалифицироваться в секретарши или депутаты Госдумы, оскорбляют цинично, смачно, расчетливо. И делает это человек, который руководит системой образования, разрабатывает нормативы, директивы и лично определяет уровень жизни педагогов РФ.
Я искренне надеюсь, что Дмитрий Ливанов не читает «Фейсбук» и не знает, куда и каким видом транспорта его посылают обиженные педагоги. Но, разделяя праведный гнев коллег, хочу заметить, что ставшая нормой форма дискуссии «дурак!» – «сам дурак!» весьма эмоциональна, но малоэффективна.
Как кажется автору этой колонки, «специалистам невысокого уровня» и примкнувшим к ним лаборантам, аспирантам, младшим научным работникам и прочим вузовским педагогам, чья зарплата ниже прожиточного минимума, стоит начать бороться за свои права. За пересмотр нормативов оплаты лекций и семинаров, за приведение окладов вузовских профессоров в соответствие если не со стандартами Оксфорда, то хоть с уровнем средней заработной платы по РФ и т.д. и т.п. (вплоть до оплачиваемого годового отпуска каждые пять лет). И вот тогда министр образования поймет, что оскорбления практически никогда не остаются безнаказанными.
Ольга Егошина
Автор – театральный обозреватель «НИ».