Эрмитаж и саванарыло

Дирекция Эрмитажа получила официальную жалобу на то, что выставленные в музее обнаженные скульптуры развращают детей и оказывают негативное действие на их нравственность.


Письмо, поступившее от активного гражданина (пока, слава Богу, не от общественной организации) не вызвало особого сочувствия. Даже В. В. Жириновский гневно обрушился на борцов за нравственность: «Здесь, как раз, может быть железный занавес для искусства. Мы еще здесь заставим в комбинезонах натурщиков сидеть. Это же маразм! Это же когда-то великий скульптор сделал, это красота человеческого тела. Человек рождается голым. А мы его хотим все время в одежде, в одежде».


Маразм-то маразм, но маразм такого рода возникает периодически и с самых давних времен, как правило, являясь ответом на предшествующие эксцессы разврата.

Уничтожение античных статуй в середине первого тысячелетия по Р. Х. было реакцией на чрезвычайно увесистый позднеантичный разврат. Тем более что в статуях богов видели изображения бесов. Современные деяния талибов примерно на той же линии.

Деятельность Джироламо Савонаролы во Флоренции конца XV в. имела ту же природу. Деятели Ренессанса раскрепощались порой до безобразия, что породило безобразную же отдачу.

А в половине XVI в. во исполнение решений папской партии и правительства живописец Даниэле да Вольтерра задрапировал микеланджеловские фрески «Страшного суда», за что получил в потомстве прозвание il Braghettone — «подштанникописец». Так «Страшный суд» расплатился за вольные нравы ватиканской курии начала XVI в. Пошла Контрреформация, и Буонаротти попал под раздачу.

Не миновала такая борьба и Московское царство. Надстройку кремлевских башен каменными шатрами, в результате чего они приобрели современный вид, начали в 1624 г. со Спасской башни. Англичанин Христофор Галовей в сотрудничестве с россиянином Баженом Огурцовым возвели многоярусный верх, а в нишах установили белокаменные обнаженные статуи в стиле маньеризма, по-московски «болванов».

Тут же последовала реакция неравнодушных москвичей, и царь Михаил Федорович распорядился о придании болванам скромного вида. Как писала в дидактической поэме для детей Н. П. Кончаловская,

«Фигуры наги — вот беда!

Ведь это непорядки!

И сшили статуям тогда

Кафтаны-однорядки.

В дождь, в пыль, от солнечных лучей

Кафтаны выгорали,

Но наготою москвичей

Отныне не смущали».

Москвичей можно понять. В правление Лжедмитрия I на Москве-реке «Некто некоторой мастер бысть хитр велми и зделал ему потеху, ад о трех головах: как станет зевать и глазы мигать, изо рта огнем пашет, из ушей дым идет; и выйдут из него люди в личинах, диаволом претворении, и почнут смолою и дехтем людей мазать и шепелугами почнут бить, да в деготь омочивая».

Так Лжедмитрий приобщал жителей Москвы к современному искусству, но жители не оценили авангардных устремлений. С тех пор прошло всего двадцать лет — срок ничтожный, — и неприятие западных новшеств коснулось даже башенных болванов.

А в начале 30-х гг. XX в. сталинская культурная реставрация коснулась и go-go girls. «Мюзик-холл был взят в конном строю одним лихим налетом, который, несомненно, войдет в мировую историю кавалерийского дела. В захваченном здании была произведена рубка лозы. Балету из тридцати девушек выдали:

30 пар чаплинских чоботов . . . 30

30 штук мужских усов . . . . . . . 30

30 старьевщицких котелков . .  30

30 пасторских сюртуков . . . . .  30

30 пар брюк . . . . . . . . . . . . . . .  30

Штаны были выданы нарочно широчайшие, чтоб никаким образом не обрисовалась бы вдруг волшебная линия ноги. Зрители очень удивлялись. В программе обещали тридцать герлс, а показали тридцать замордованных существ неизвестного пола и возраста».

Опять же реакция на вольности 20-х гг. «Долой стыд!» etc.

Впрочем, идиотская самодеятельность — даже и в мюзик-холле — была быстро пресечена. Каменеющий режим не терпел вольности нигде, включая и вольность охранительную.

Тем более в Эрмитаже. Он позволял себе распродавать эрмитажные сокровища (привет большому другу Советского Союза Арманду Хаммеру), но степенью одетости статуй и сам не занимался, и другим не давал. Есть польза и от тирании. К тому же это «Царям дворец построил Растрелли», а цари — народ темный, простим их невежество.

А главное – с тех пор много-много лет в отечественном быту не наблюдалось эксцессов позднесоветского разврата. Если и был, то сугубо келейный. А пуританской отдаче подлежит не келейное, но только публичное непотребство. Что не видно глазу, то не омрачает желудка.

Так что сегодняшний демарш по поводу эрмитажных изваяний — это скорее симптом. Народ (или хотя бы его часть), утомившись зрелищем безобразного художественного разврата, уже готов впадать в не менее безобразное пуританство. Давно такого не было.

Автор
Максим СОКОЛОВ, публицист
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе