Алмазные подвески из славянского шкафа

Эпохальное дело “Трех китов” будто бы подошло к концу. На минувшей неделе Наро-Фоминский районный суд вынес приговор организаторам знаменитого контрабандного канала. Бывший владелец мебельных центров “Гранд” и “Три кита” Сергей Зуев осужден к 8 годам колонии строгого режима, еще восемь участников группы (директора фирм, таможенные брокеры, перевозчики) получили от 4 до 7,5 года. 

На этом вроде можно поставить точку. Справедливость восторжествовала, преступники наказаны — именно так рапортуют люди в погонах и мантиях. 
Верить в это столь же наивно, сколь и верить в российское правосудие вообще. Вынесенный девяти контрабандистам приговор — отнюдь не финал истории, ставшей одним из символов “нулевой” эпохи.  


За решеткой оказались лишь стрелочники, пешки. Главных фигурантов нет и, похоже, не будет уже никогда. Даже те из них, кто лишился своих должностей, сохранили былое влияние, большинство же продолжает заседать в высоких кабинетах. Да и масштабы контрабанды за эти годы успели вырасти в сотни раз.  

Дело “Трех китов” для путинской России столь же знаковое, как для Франции времен Людовика чехарда с алмазными подвесками Анны Австрийской. У каждой эпохи свои символы: на смену алмазам с бриллиантами приходят тумбочки и шифоньеры.  

В это трудно теперь поверить, но самое громкое контрабандное дело XXI века начиналось с сущей ерунды: с того, что таможенники задержали незаконно ввезенную партию импортной мебели, следовавшей в адрес торгового центра “Три кита”. Весь объем претензий не превышал тогда и 5 миллионов долларов: в конечном счете сумма ущерба снизится в 10 раз. (13,5 миллиона рублей согласно нынешнему приговору).  

Вряд ли тогдашние руководители Таможенного комитета предполагали, к каким последствиям приведет та рядовая операция в августе 2000 года. И уж тем более было им невдомек, что бывший грузчик, руководитель “Трех китов” и “Гранда” Сергей Зуев спровоцирует самую настоящую войну спецслужб, которая длится уже 10 лет, и конца-края до сих пор ей не видно.  

Счет высокопоставленным силовикам и политикам, павшим жертвами этой войны, идет на десятки, причем с обеих сторон. Дело “Трех китов” стоило должности генпрокурору Устинову, председателю ГТК Ванину и его сменщику Жерихову, директору наркоконтроля Черкесову.  

Было бы верхом наивности считать, что истинным мотивом схваток стало исключительно желание покарать злоумышленников. Здесь было не столько закона, сколько политики и дворцовых интриг.  

Если таможенники, может, и выполняли служебный долг, то сотрудники МВД поначалу преследовали совсем иные цели.  

Так совпало, что у одного из таможенных брокеров, оказавшихся замешанным в контрабандной схеме, — Ивана Жукова, был родной брат Евгений. А вот Евгений Жуков возглавлял секретариат замдиректора ФСБ Юрия Заостровцева, курировавшего всю экономическую безопасность.  

Имел или нет генерал-полковник Заостровцев причастность к контрабандным делам, установить так и не удалось. (По крайней мере председатель ГТК Михаил Ванин прямо говорил мне о беспочвенности этих слухов.) И все же тогдашний “черный регент” МВД, помощник министра Александр Орлов, углядел в этой родственной связке шанс поприжать Заостровцева. Генерала ФСБ Орлов считал главной для себя опасностью: люди Заостровцева активно собирали материал против команды Рушайло.  

Орлов хотел вынудить Заостровцева к переговорам, ради этого МВД и подключилось к расследованию. В кратчайшие сроки была создана даже совместная межведомственная оперативно-следственная группа МВД и ГТК; учитывая незначительность ущерба, шаг беспрецедентный. Уголовное дело принял к производству следственный комитет МВД.  

Такого на Лубянке стерпеть, понятно, не могли. Здесь тоже начали предпринимать ответные меры, особенно после того, как милиционеры попытались поставить на прослушку телефонные номера Заостровцева, Жукова и других руководителей ФСБ. Пожар разгорался день ото дня.  

Изначальная суть скандала была забыта уже очень скоро. Контрабандная мебель стала тем первым рухнувшим камнем, за которым последовал настоящий горный обвал. Открытые при аресте двери итальянских гарнитуров превратились в настоящий ящик Пандоры.  

Причина разгоревшихся баталий крылась, конечно, не в Сергее Зуеве и его подельниках вроде агента всех разведок директора фирмы “Сэфтранс” Андрея Саенко. Они стали обычными разменными пешками в большой политической игре, и 8 лет колонии — вполне закономерный итог для таких историй. Спасая себя, недавние покровители элементарно отказались от Зуева.  

Правда, до этого бывший грузчик успел попортить немало крови своим гонителям. В ответ на возбуждение в МВД уголовного дела Зуев и его партнеры, чеченцы Халидовы, нашли подходы к тогдашним руководителям генпрокуратуры. В оперативных материалах сохранилось немало тому доказательств, вплоть до записей телефонных переговоров с высокими прокурорскими чинами. Есть в материалах и сведения, что за развал дела было заплачено 2 миллиона долларов.  

Факт этот, конечно, прямыми уликами не подтверждается, однако происходило все именно так, как если бы взятка действительно попала к адресату. Уже в ноябре 2000 года генпрокуратура изъяла и тут же прекратила скандальное дело. Несколько томов по дороге потерялось; по странному совпадению именно в этих томах содержались главные доказательства. А в декабре следователь по делу “Трех китов” Павел Зайцев сам превратился в обвиняемого: против него прокуратура возбудила дело за превышение полномочий. Заодно аналогичные дела возбудили и в отношении двух таможенных генералов: Александра Волкова и Марата Файзулина.  

Так начался первый этап войны силовиков: спецслужбы разделились на два враждующих лагеря. Накал страстей достиг такого размаха, что в скандал пришлось вмешиваться Путину. После проведенных в Госдуме парламентских слушаний президент распорядился возобновить дело “Трех китов”. Он даже пошел на беспрецедентный шаг — выписал из Ленинградской области следователя прокуратуры Владимира Лоскутова, никак не связанного с этим клубком, и лично поручил ему во всем разобраться. Ход следствия Путин взял под личный контроль.  

На какой-то момент показалось, что маховик закрутился в обратную сторону: Лоскутов демонстрировал полную независимость, Зуева изгнали из Мособлдумы, следователь Зайцев, таможенники Файзулин с Волковым были оправданы. Но покровителей контрабандистов рано было сбрасывать со счетов. На кону стояла уже не паршивая испанская мебель, а вопрос куда более важный: кто кого? Теперь речь шла, по сути, о переделе таможенного рынка.  

Не секрет, что таможенный бизнес — один из самых выгодных и криминализированных единовременно. С незапамятных времен все каналы контрабанды имели здесь силовое прикрытие: одни “крышевались” самими таможенниками, другие — милиционерами, третьи — чекистами. Скандал с “Тремя китами” обнажил эти противоречия до предела. Не за Зуева шла война, а за многомиллионные потоки.  

Не буду подробно описывать перипетии этой войны. Во-первых, я делал уже это не раз. А во-вторых, фронтовые контрабандные сводки тянут на целый авантюрный роман — с таинственными смертями, скандальными отставками, позорными судами, пулями и ядами.  

Может, когда-нибудь я и воспроизведу этот роман детально, но пока коснусь лишь одного момента, едва ли не самого интригующего и малоизвестного.  

После того как весной 2006 года следователь Лоскутов пробился к Путину и рассказал, что его команды не выполняются (следственную бригаду практически расформировали, самого Лоскутова угрозами заставляли прекратить дело), президент рассвирепел. Именно тогда в отставку были отправлены генпрокурор Владимир Устинов и ряд других высокопоставленных силовиков, а оперативное сопровождение дела поручили службе наркоконтроля.  

Поскольку ФСКН никогда не занималась прежде контрабандой, по поводу последнего существуют различные версии: вплоть до того, что директор наркоконтроля Виктор Черкесов решил таким образом расправиться со своими конкурентами, взять под контроль ФСБ и чуть ли не занять президентское кресло.  

В действительности все объяснялось намного проще. Не кто иной, как Черкесов и разыскал прежде Лоскутова, тогда он работал полпредом президента на северо-западе. В 2002-м президент поручил ему подыскать честного, неподкупного следователя. В 2006-м — следователю этому помочь.  

12 июня Путин вызвал к себе врио генпрокурора Юрия Бирюкова; без его резолюции Лоскутов не мог задержать Зуева. 8 томов уголовного дела, упрятанных в спортивной сумке, в Кремль привез лично начальник службы безопасности президента Виктор Золотов.  

Постановление о предъявлении Зуеву обвинения Бирюков подписал прямо в путинских апартаментах, между прочим, сперва поупорствовав. Пришлось еще раз отправлять машину за гербовой печатью генпрокуратуры…  

С приходом Юрия Чайки дело обрело второе дыхание. По материалам, доложенным Путину, в отставку было отправлено 17 генералов — тех, кто так или иначе был причастен к противодействию следствию и связан с контрабандистами. Параллельно начало раскручиваться другое, схожее расследование — о китайско-чекистской контрабанде.  

Разработчикам открылась ужасающая по своим масштабам картина. Высшие чины прокуратуры, МВД, ФСБ, ФТС, чиновники разных ведомств, члены парламента оказались вовлечены в громадный преступный промысел. Ежемесячно казна недосчитывалась миллиардов долларов. Только с одного таможенного терминала контрабандисты “снимали” до 5 миллионов.  

Даже история Черкизона есть логичное порождение “Трех китов”. Самое первое уголовное дело — в отношении сотрудников ГУВД Москвы, незаконно сопровождавших контрабандные грузы на Черкизовский рынок, — появилось из материалов дела о китайско-чекистской контрабанде. Каковое в свою очередь вышло из дела “Трех китов”. (Черкизон был основным местом реализации контрабанды, поступавшей из Китая по каналу, “крышевавшемуся” высокопоставленными сотрудниками ФСБ и МВД.)  

Одно дело тянуло за собой следующее, ведомства шли стенка на стенку. Из межклановой эта борьба постепенно превратилась во внутривидовую.  

Чем активней работали прокуратура и наркоконтроль, тем большую тревогу вызывало это у противной стороны. Их рьяность могла выйти боком слишком для многих: и для покровителей контрабандистов, и для покровителей покровителей. “Китобоев” следовало остановить любой ценой.  

Такой случай представился осенью 2007-го, когда был создан СКП, а прокуратура потеряла контроль над следствием. Первое, с чего начал Александр Бастрыкин, — спустил громкие дела на тормозах. Ни для Владимира Лоскутова, ни для следователя по китайско-чекистскому делу Виктора Наседкина места в новом ведомстве не нашлось. (Наседкин перевелся в генпрокуратуру, Лоскутов под угрозой преследования вернулся в Питер, где, правда, за молчание был вознагражден генеральскими погонами.)  

Те, кто пришел на их место, имели уже совершенно противоположные задачи: им велено было не раскрыть, а похоронить дела. Следственные бригады отныне были полностью обновлены, оперативное сопровождение передано из ФСКН в МВД. Наиболее упрямых откровенно запугивали: против следователя лоскутовской группы Вадима Багатурия возбудили дело, у другого следователя — Сергея Коротоякского — провели дома обыск. (В своем рапорте Коротоякский напишет, что приехавших к нему людей “интересовали прежде всего документы и материалы, касающиеся расследования уголовного дела по обвинению Зуева и других в контрабанде мебели”.)  

Тяжелее всего пришлось генералу наркоконтроля Александру Бульбову, лично координировавшему разработку контрабандных дел. 2 октября 2007 года он был арестован СКП по сфальсифицированному обвинению в прослушивании телефонов, взятках и злоупотреблениях полномочиями. Против Бульбова нет ни единой серьезной улики, тем не менее в тюрьме он провел 2,5 года и вышел, лишь когда истекли все сроки, а генпрокуратура отказалась утверждать обвинительное заключение.  

Но и после развала дела и прихода в ФСКН новой команды, вычистившей старые кадры (заменили всех заместителей директора, почти всех начальников департаментов и управлений, примерно 20 генеральских должностей сегодня вакантны), Бульбов остается чрезвычайно опасен.  

На борьбу с ним по-прежнему брошены беспрецедентные силы. Вместо того чтобы искать террористов, спецслужбы ищут компромат на опального генерала. Нам доподлинно известно, что, согласно новому разработанному плану, Бульбова предполагается повторно арестовать, обвинив в торговле документами прикрытия. В СКП уже активно обрабатывают людей, заставляя дать показания на него…  

Впрочем, Сергею Зуеву от этого не легче. Он и восемь его подельников стали, пожалуй, единственными жертвами, принесенными на алтарь Фемиды. Начавшееся как банальное, рядовое, дело “Трех китов” и закончилось столь же обыденно: приговором, вынесенным контрабандистам средней руки.  

Зуеву не повезло: материалы на него Лоскутов успел выделить из общего дела и направить в суд. Зато главные герои главного политического скандала эпохи Путина — те, кто покрывал контрабандистов и противодействовал следствию, — остались в стороне. Лишь некоторые из них потеряли свои должности, не утратив, однако, былого влияния. По крайней мере таможенная служба управляется сегодня отнюдь не из кабинета ее руководителя, а объемы контрабанды выросли за эти годы в разы.  

Дело “Трех китов”, к сожалению, показало, что никакие силы, включая даже президента, не в состоянии переломить сложившегося уклада: борьба бюджета против авторитета закончилась полной победой последнего.  

Криминал, контрабанда, коррупция — вот три кита, на которых стоит сегодня правоохранительная система России…

Материал: Александр Хинштейн

Московский комсомолец
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе