Передо мною выдержки из "Декларации" митрополита Сергия Страгородского, заместителя Местоблюстителя Патриаршего престола от 29 июля 1927 года. Этой "Декларацией" фактически устанавливаются мирные отношения Церкви с советской властью. Такие мирные отношения не являются открытием митрополита Сергия. Они полностью лежат в русле общецерковного отношения к власти, установленного Христом и неизменного с древнейших времен. Обратимся к тексту "Декларации":
"Одной из забот почившего нашего Патриарха Тихона пред его кончиной было поставить нашу Православную Русскую Церковь в правильное отношение к советскому правительству и тем дать Церкви возможность вполне законного и мирного существования. Ныне жребий быть временным Заместителем первосвятителя нашей Церкви опять пал на меня, недостойного митрополита Сергия, а вместе со жребием пал на меня и труд продолжать дело почившего и всемерно стремиться к мирному устроению наших церковных дел. Усилия мои в этом направлении, разделяемые со мной православными архипастырями, как будто не остаются бесплодными: с учреждением при мне Временного патриаршего Священного Синода укрепляется надежда на приведение всего нашего церковного управления в должный строй и порядок, возрастает и уверенность в возможности мирной жизни и деятельности нашей в пределах закона. <...> Мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства,.. а с нашим народом и с нашим правительством. <...> Теперь наша православная Церковь в Союзе имеет не только каноническое, но и, по гражданским законам, вполне легальное центральное управление, а мы надеемся, что легализация постепенно распространится и на низшее наше церковное управление: епархиальное, уездное и т.д. Вознесем же наши благодарственные молитвы ко Господу, благоволившему о Святой нашей Церкви. <...> Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи. <...> Недаром ведь Апостол внушает нам, что тихо и безмятежно жить во всяком благочестии мы можем, лишь повинуясь законной власти (1 Тим. 2.2), или должны уйти из общества... Теперь, когда наша Патриархия, исполняя волю почившего Патриарха, решительно и бесповоротно становится на путь лояльности,.. людям указанного настроения придется или переломить себя и, оставив свои политические симпатии дома, приносить в Церковь только веру и работать с нами только во имя веры; или, если переломить себя они сразу не смогут, по крайней мере, не мешать нам, устранившись временно от дела...".
Для многих в Церкви того времени эта декларация послужила соблазном, многие, особенно в эмигрировавшей части Церкви, посчитали ее предательством. Но не случайно этот шаг митрополита Сергия первыми поддержали церковные узники Соловецкого лагеря. Именно они видели, что это единственно возможный путь жизни Церкви Христовой всегда – при любой власти трудиться о спасении душ своей паствы.
И здесь сразу встает вопрос: откуда такое изменение в отношениях Государства и Церкви? Ведь совсем еще недавно эти отношения представляли собой по сути дела войну. Ясность в этот вопрос вносят документы, которые я впервые прочитал в двухтомнике Героя Советского Союза (разведчика, прошедшего наши лагеря и штрафбат, впоследствии служившего в Генштабе) писателя Владимира Карпова. Этот двухтомник называется "Генералиссимус" и вышел в 2003 году (к 50-летию кончины И.В.Сталина) в издательстве "Вече". Я прошу простить меня за длинные цитаты из этих документов, но они в корне опровергают ложь о Сталине, как о гонителе Церкви.
"...Сталин приводит многочисленные примеры надругательства над православными храмами и репрессий духовенства:
"Эти, и подобные им многочисленные примеры с достаточной ясностью свидетельствуют о том, как неосторожно, несерьезно, легкомысленно относятся некоторые местные организации Партии и местные органы власти к такому важному вопросу, как вопрос о свободе религиозных убеждений. Эти организации и органы власти, видимо, не понимают, что своими грубыми, бестактными действиями против верующих, представляющих громадное большинство населения, они наносят неисчислимый вред советской власти...<...>
Исходя из сказанного, ЦК постановляет:
1) воспретить закрытие церквей, молитвенных помещений... по мотивам неисполнения административных распоряжений о регистрации, а где таковое закрытие имело место – отменить немедля;
2) воспретить ликвидацию молитвенных помещений, зданий и проч. путем голосования на собраниях с участием неверующих или посторонних той группе верующих, которая заключила договор на помещение или здание;
3) воспретить ликвидацию молитвенных помещений, зданий и проч. за невзнос налогов, поскольку такая ликвидация допущена не в строгом соответствии с инструкцией НКЮ 1918 г. П. II;
4) воспретить аресты "религиозного характера", поскольку они не связаны с ярко контрреволюционными деяниями "служителей церкви" и верующих;
5) при сдаче помещений религиозным обществам и определении ставок строжайше соблюдать постановление ВЦИКа от 29/III-23 г.; <...>
7) ответственность за приведение в жизнь данной директивы возложить на секретарей губкомов, обкомов, облбюро, национальных ЦК и крайкомов лично.
Секретарь ЦК И. Сталин. 16/VIII-23 г."
В руководящей группировке того периода Сталин был всего лишь секретарем, поставленным письменно оформлять решения верховных руководителей – Ленина и Троцкого. Поэтому приведенное циркулярное письмо на местах исполнялось только стопроцентными сторонниками Сталина, сочувствующими Церкви, которых в то время было немного.
До полной победы сталинистов-патриотов в партийном и государственном аппаратах пройдет еще пятнадцать лет беспощадной борьбы с троцкистами и замаскировавшимися врагами, забившими все поры властных структур.
Позднее, укрепив свою власть и неоднократно победив оппозиционеров на съездах и пленумах, Сталин уже издает и такие документы, защищающие православие:
СТРОГО СЕКРЕТНО
N 1037/19 т.Менжинскому В.Р.
12 сентября 1933 г.
12.09.1933 г.
В период с 1920 до 1930 годов в Москве и на территории прилегающих районов полностью уничтожено 150 храмов. 300 из них (оставшихся) переоборудованы в заводские цеха, клубы, общежития, тюрьмы, изоляторы и колонии для подростков и беспризорников.
Планы архитектурных застроек предусматривают снос более чем 500 оставшихся строений храмов и церквей.
На основании изложенного ЦК считает невозможным проектирование застроек за счет разрушения храмов и церквей, что следует считать памятниками архитектуры древнего русского зодчества.
Органы Советской власти и рабоче-крестьянской милиции ОГПУ обязаны принимать меры (вплоть до дисциплинарной и партийной ответственности) по охране памятников архитектуры древнего русского зодчества.
СЕКРЕТАРЬ ЦК И. СТАЛИН.
СТРОГО СЕКРЕТНО
N 1697/13 товарищу Берия Л.П.
11.11.1939г.
ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА N98 ЗАСЕДАНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК ОТ 11.11.1939г.
Решение от 11 ноября 1939 года Вопросы религии.
По отношению к религии, служителям русской православной церкви и православноверующим ЦК постановляет:
1) Признать нецелесообразной впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей русской православной церкви, преследования верующих.
2) Указание товарища Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 года за N13666 – 2 "О борьбе с попами и религией", адресованное пред.
ВЧК товарищу Дзержинскому, и все соответствующие инструкции ВЧК – СТПУ – НКВД, касающиеся преследования служителей русской православной церкви и православноверующих, – отменить.
3) НКВД СССР провести ревизию осужденных граждан по делам, связанным с богослужительной деятельностью. Освободить из-под стражи и заменить наказание на не связанное с лишением свободы осужденным по указанным мотивам, если деятельность этих граждан не нанесла вреда советской власти.
4) По вопросу о судьбе верующих, находящихся под стражей и в тюрьмах, принадлежащих иным конфессиям, ЦК вынесет решение дополнительно.
СЕКРЕТАРЬ ЦК И. СТАЛИН.
И.В.Сталин искренне ушел из духовной семинарии в революцию – многие так поступали в начале XX века. Что же могло быть причиной этого ухода? Ведь духовное училище он окончил с отличием, отлично начал учиться в семинарии, его приглашали петь в хор экзарха Грузинской православной церкви. Причина для большинства людей тогда была одна: в стране господствовал общий дух отступления от жизни по Евангелию. Церковь за время господства в ней светских чиновников все больше приближалась к системе государственного чиновничества. (Как видим, институт "уполномоченных по делам церкви" придумали не большевики-коммунисты, а еще православный царь Петр I). Из нее стремительно уходил дух евангельской любви и самопожертвования. Это вынуждало выдающихся наших пастырей – епископа Феофана, епископа Игнатия (Брянчанинова) – уходить в затвор. Раздававший свое церковное жалование бедным священник Иоанн Кронштадтский казался своим сослуживцам по меньшей мере странным. Над ним подсмеивались, 20 лет не производили в протоиереи. Сорок лет беспорочной службы и активнейшей просветительской работы среди прихожан в удмуртских уездах не принесли священнику Н.Н.Блинову даже самой малой церковной награды.
Когда после революции 1905 года государь император Николай II предложил высшим иерархам церкви свою кандидатуру на служение в качестве патриарха (тогда готовился Поместный собор Русской православной церкви для избрания патриарха), они промолчали. Это означало отказ. Последующие события (1917 – 1918 гг.) показали причину этого молчания – почти все церковные иерархи изменили присяге, отступили от православного императора, присягнули масонскому Временному правительству.
В государстве, армии и народе также пошатнулась вера, люди заботились только о своей корысти и безопасности. Вот что о том бурном времени писал в 1906 году святой праведный Иоанн Кронштадтский: "Вера Слову Истины – Слову Божию исчезла и заменена верою в разум человеческий; печать... в большинстве изолгалась – для нее не стало ничего святого и досточтимого, кроме своего лукавого пера, нередко пропитанного ядом клеветы и насмешки, не стало повиновения детей родителям, учащихся – учащим, и самих учащих – подлежащим властям. Браки поруганы, семейная жизнь разлагается. Твердой политики не стало.., все желают автономии, даже средние и высшие духовно-учебные заведения позабыли о своем назначении: быть слугами Церкви и спасения людей. Не стало у интеллигенции любви к Родине, и она готова продать ее инородцам, как Иуда предал Христа... Правды нигде не стало, и Отечество на краю гибели..." В среде духовенства в те времена процветали пороки, свойственные всему обществу. Именно от этих пороков многие дети священнослужителей бежали в революцию. Бежали в надежде "собственной рукой" построить "новую, светлую жизнь". О внутренних устремлениях молодого семинариста Иосифа Джугашвили говорят его стихи, печатавшиеся во многих грузинских сборниках и школьных учебниках тех лет:
Шел он от дома к дому,
В двери чужие стучал.
Под старый дубовый пандури
Нехитрый мотив звучал.
В напеве его и в песне,
Как солнечный луч, чиста,
Жила великая правда -
Божественная мечта.
Сердца, превращенные в камень,
Будил одинокий напев.
Дремавший в потемках пламень
Вздымался выше дерев.
Но люди, забывшие Бога,
Хранящие в сердце тьму,
Вместо вина отраву
Налили в чашу ему.
Сказали ему: "Будь проклят!
Чашу испей до дна!..
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!"
Со всей пламенной энергией юного сердца, стремившегося осчастливить человечество, он ринулся в революционную борьбу. И за два десятка лет стачек, ссылок, побегов, идейной борьбы, партийных склок, войн, восстаний, демонстраций молодой революционер отчетливо увидел, что в среде его сотоварищей намного больше людей, "хранящих в сердце тьму", озабоченных не величием России, счастьем и благополучием, а борьбой за удовлетворение личных амбиций, тщеславия, мании величия, корыстью, местью, злопамятством. И он стал бороться с этими "старыми революционерами" всеми доступными ему способами.
Он боролся за величие России и фактически сохранил Церковь Христову от погрома, проводившегося троцкистами, в большинстве своем ненавидевшими и Церковь, и Россию, и русский народ с его историей.
Наверное, не случайно он был крещен в память Иосифа Обручника, сохранившего Пресвятую Деву и Ее Божественного сына в страшные времена гонений царя Ирода.
Как пытался тормозить политику гонений И.В.Сталин, мы видели из вышеприведенных документов.
Двадцать лет, проведенных в Церкви, безусловно, оказали на него неизгладимое воздействие. Вот что читаем об этом в книге "Митрополит Илия (Карам) и Россия":
"...Его труды и речи, легко запоминающиеся и доступные восприятию самого простого человека, были весьма схожи с проповедями, нося неизгладимые черты церковной логики. Способ выражения мыслей, манера его писем напоминали послания известных духовников. К этому следует отнести поразительную манеру выслушивать собеседника, умение вызвать на откровенные признания; вдохнуть, когда нужно, веру и надежду. Многие современники подчеркивали скромность его одежды, бытовую неприхотливость, простоту пищи.
...По свидетельству монахини Сергии (Клименко), за Сталина "молился схиархиепископ Антоний (Абашидзе). Он был инспектором той семинарии, где учился Сталин. И когда Сталина за "проказы" сажали в карцер на хлеб и воду, он его жалел и посылал ему покушать. А когда времена переменились, когда уже Сталин стал самодержцем, а он архиепископом, его хотели арестовать. И вот Сталину дали знать: помнишь князя Абашидзе, который тебе кушать посылал, когда ты в карцере сидел? И Сталин сказал: "Не трогать его". И владыка Антоний за него молился и что-то ему вымолил. Уж какая судьба Сталина, мы не знаем, это Бог один знает, но все-таки с него началось освобождение".
Следует подчеркнуть, что Сталин никогда не был инициатором гонений на Церковь, хотя он и не уклонялся никогда от общей партийной линии по борьбе с религией (иногда даже и "озвучивая" ее), однако, заметим, выработанной все-таки другими. Как утверждал один из ближайших его друзей и соратников В.М.Молотов, "Сталин не был воинствующим безбожником". Уже в предвоенные годы он не выступал лично с антирелигиозными призывами. О многом заставляют задуматься и документы, опубликованные отцом Димитрием Дудко.
Совершенно достоверно известно, например, что Сталин временами любил цитировать Библию. Бывало, даже перед ближайшим окружением (разумеется, перед теми, кто мог это хоть в какой-то мере оценить) "гордился", что Грузия приняла православие много раньше, чем Россия. Молотов вспоминал: "Мы все трое были певчими в Церкви. И Сталин, и Ворошилов, и я. В разных местах, конечно. Сталин – в Тбилиси, Ворошилов – в Луганске, я – в своем Нолинске. [...] Сталин неплохо пел. [...] Ворошилов пел. У него хороший слух. Вот мы трое пели. "Да исправится молитва моя..." – и так далее. Очень хорошая музыка, пение церковное". И далее: "...Церковные песни мы иногда пели. После обеда. Бывало, и белогвардейские пели. У Сталина был приятный голос..." Входивший в ближайшее окружение И.В.Сталина А.И.Микоян (1895 – 1978) был также из семинаристов: в 1916 году он закончил Тифлисскую духовную семинарию, учился в Духовной академии.
Продолжал Сталин помнить и своих друзей по духовному училищу и семинарии.
Характерно, что на склоне лет Сталин вспомнил не о друзьях по партии, ссылке и революции, а о друзьях по духовному училищу и семинарии, а также то, что произошло это ровно за год до Победы, день в день!..
Члены посетившей И.В.Сталина делегации Грузинской православной церкви "ожидали найти его твердокаменным, суровым воплощением воли, а на самом деле они нашли раздвоенного человека, внезапно обнажившего перед ними душу и буквально желавшего сделать для них все возможное". "Многие годы образования под влиянием Церкви, – говорил уже позднее, в 1985 году, С.И.Аллилуевой Католикос-Патриарх Грузии Илия II (Шиолошвили), – не проходят даром. А он оставил Бога и Церковь, растившую его для служения почти пятнадцать лет. Глубоко в душе живет тоска по Богу. И я глубоко верю, что последними проблесками сознания он звал Бога. [...] Грешник, большой грешник. Но я вижу его часто во сне, потому что думаю о нем, о таких, как он. Я вижу его потому, что молюсь о нем [...] Я видел его, осеняющего себя крестным знамением".
"Не случайно, – пишет о Сталине священник Димитрий Дудко, – он и учился в духовной семинарии, хотя и потерял там веру, но чтоб по-настоящему ее приобрести".
К сожалению, такого рода факты малоизвестны, рассеяны по большому числу малотиражных изданий. До сих пор их не только никто не попытался проанализировать, но даже не удосужился собрать воедино. Многого мы и вовсе никогда не узнаем. В немалой степени этому способствовали, с одной стороны, привычка Сталина "к свободному одиночеству", а с другой – его положение "пленника собственной славы".
Именно к 1927 году в правящей партии сталинисты-патриоты победили троцкистов и взяли курс на возрождение всего традиционно русского, включая Церковь и патриотизм. В это время были запрещены все секты!
Удивительно, но патриаршество было ликвидировано при православном, казалось бы, царе Петре I, а восстановлено – при господстве большевиков-безбожников. Глаза наши до сего времени еще закрыты. Мы, церковные люди, упорно не хотим видеть, что за период с 1939 по 1952 год не было созвано ни одного съезда партии. Но за этот же период была восстановлена в своих правах патриархия, проведено три(!) Поместных церковных собора с важнейшими вопросами, в числе которых – отказ от участия славянских поместных церквей в экуменизме.
Как Церковь относилась к Сталину? Как и весь народ – с восторгом. Вот что говорил от лица Церкви ее предстоятель митрополит Сергий (Страгородский) в 1944 году: "Глубоко тронуты сочувственным отношением нашего всенародного Вождя, главы советского Правительства И.В.Сталина к нуждам Русской православной церкви, приносим Правительству нашему общесоборную искреннюю благодарность".
Враги наши говорят, что епископы лицемерили. Тогда приведу мнение о Сталине патриарха Александрийского Христофора: "Маршал Сталин является одним из величайших людей нашей эпохи, питает доверие к Церкви и благосклонно к ней относится..." Ему-то какой смысл лицемерить? И уже совсем не приходится ожидать лицемерия от приснопамятного протоиерея Димитрия Дудко, проведшего многие годы в заключении: "Если с Божеской точки посмотреть на Сталина, то это в самом деле особый человек, Богом данный, Богом хранимый. Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира".
В период с 1941 по 1953 год было настоящее церковное возрождение! Сохранившиеся храмы были переполнены, открылось вновь около 22 тысяч приходов, семинарии, Академия; были церковные соборы, поставлявшие патриархов, празднование 500-летия автокефалии Русской православной церкви! Народ-победитель во главе с И.В.Сталиным отстоял не только свою страну, но и свою душу!
Незадолго до своей кончины мать И.В.Сталина спросила навестившего ее сына: "Кто ты теперь, Иосиф?" Он отвечал: "Что-то вроде русского царя". Тогда она сказала: "А жаль, что ты так и не стал священником". Он повторял эти ее слова с восхищением, вспоминала дочь И.В.Сталина С.Аллилуева. И действительно, он, единственный из всех братьев, и сестер оставшийся живым, стал чем-то вроде русского царя, помазанника Божия. Вот что писал об этом митрополит московский Филарет (Дроздов): "Достойно особого примечания, что Слово Божие называет помазанными и таких земных владык, которые никогда не были освящены видимым помазанием. Так, пророк Исайя, возвещая волю Божию о персидском царе, говорит: сице глаголет Господь помазанному своему Киру (Ис. 45 – 1), тогда как Кир еще не родился и, родясь, не познает Бога Израилева... Каким же образом сей самый Кир... наречен помазанным Божиим? Сам Бог изъясняет это, когда предрекает о Кире через того же пророка: Аз восставих его; сей созиждет град Мой и пленение людей Моих возвратит... Кир не знает истинного Бога, однако Кир есть помазанник истинного Бога. Почему? Потому, что Бог, сотворивший грядущая, назначил Кира для исполнения судьбы Своей о о восставлении избранного народа израильского... Как величествен помазанник Божий! Он есть живое орудие Бога!"
Наша Россия есть Дом Пресвятой Богородицы. Но в Доме нашем от маловерия и отступничества начались в XX веке кровавые междуусобицы, хаос, разграбление национального богатства, цареубийство, расхищение Церкви; всяческая внешняя агрессия волнами накатывалась на наш Дом. Только беззаветно преданный "великой правде, Божественной мечте" (вспомним его юношеские стихи), бескорыстный и сильный человек мог стать в тот момент помазанником Божиим. Во всяком случае, именно Иосифа Виссарионовича Сталина, еще в семинарии мечтавшего о счастье для людей, избрала Пресвятая Богородица Удерживающим разлившееся по нашей земле зло. Не случайно, когда Сталин умер, его оплакивала вся страна – это я и сам хорошо помню, тех всенародных слез подделать невозможно...
Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (Симанский) перед панихидой в день похорон И.В.Сталина сказал: "Великого Вождя нашего народа Иосифа Виссарионовича Сталина не стало. Упразднилась сила, великая, общественная сила, в которой наш народ ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет области, куда бы ни проникал взор Великого Вождя... Как человек гениальный, он в каждом деле открывал то, что было невидимо и недоступно для обыкновенного ума".
Сталин, как человек своей эпохи, поколебался в вере в Бога вместе со всей Россией и вместе со всей Россией в конце концов пришел к Покаянию, сохранив среди всех искушений Церковь Христову. Так называемый культ личности Сталина осудила верхушка Коммунистической партии. Эти люди, возглавляемые Н.Хрущевым, сразу после кончины Сталина начали новые страшные гонения на Церковь. Впоследствии под лозунгами перестройки коммунистические лидеры предали свою партию и разворовали национальное богатство страны. И нам, православным христианам, не подобает верить клевете врагов нашей веры и нашего народа, забывая высочайшую оценку, данную И.В.Сталину Первосвятителем нашей Церкви.