ЯРСТАРОСТИ: Как ярославский губернатор Бутурлин попал под следствие

История взаимоотношений русской литературы и государственной власти – многоактная драма, не раз поднимавшаяся до трагических высот.

Что касается пребывания литераторов на государственной службе, то оно могло не только дать им уникальный материал для новых творений, но и превратить в сущих мизантропов. Достаточно вспомнить великого сатирика Салтыкова-Щедрина. Безрадостные наблюдения о человеческой природе выносит пишущий из опыта служения царю и Отечеству.

26 мая 1849 года молодой поэт и публицист Иван Сергеевич Аксаков, незадолго до того прибывший в Ярославль в должности чиновника особых поручений Министерства внутренних дел, сообщал в письме отцу и брату: «Познакомился с Бутурлиным. Как водится, человек благонамеренный, но военный, мало знакомый с формами, с законами и т.д.; впрочем, очень любезный и приветливый человек». Речь идёт о ярославском губернаторе Алексее Петровиче Бутурлине.

Официальное задание Аксакова состояло в ревизии городского хозяйства Ярославской губернии. 25-летнему надворному советнику было поручено составить полное статистическое и топографическое описание всего недвижимого имущества и поземельной собственности, состояния служб, бюджета, торговли, промышленности, ремёсел и так далее. Кроме того, он должен был на месте изучить положение старообрядческих сект и оценить степень их влияния на ярославцев.



Прошло всего четыре дня, и тональность писем Ивана Аксакова изменилась: «Губернатор – человек самый пустой и ничтожный, щекотливый, ревнивый к своей власти и своему значению, а потому тяжелый невыносимо. С ним нельзя иметь просто дела, а надо нянчиться, что я и делаю довольно искусно, так что мы с ним в очень хороших отношениях (что мне необходимо для успеха моего поручения), хотя дружбы нет и не будет между нами».

2 июля 1849 года: «С Бутурлиным мы в отличных отношениях, потому что оба друг другу нужны и потому что нет резона быть в дурных!»

30 июля: «Надобно сказать правду, самое скучное в этой службе – нянчиться с такими губернаторами, каков Бутурлин, и быть с ними в дружеских сношениях. Тоска ужасная – толковать по целым часам с самодовольною, хотя и доброю, пустоголовою властью». 

25 октября: «В Ярославль я тебя не зову покуда, ибо отношения мои с губернатором запутываются». 

14 ноября: «С Бутурлиным у нас было долгое и жаркое объяснение, продолжавшееся часа два, после чего мы, по крайней мере, наружно сохранили хорошие отношения».

Генерал-майор Бутурлин был назначен исполняющим должность военного губернатора Ярославля и Ярославского гражданского губернатора летом 1846 года, а два года спустя утверждён в этой должности. В течение полутора десятилетий он управлял губернией и вышел в отставку по состоянию здоровья.

Алексей Петрович Бутурлин скончался в Санкт-Петербурге 7 февраля (26 января по старому стилю) 1863 года. Со дня его смерти минуло 155 лет. Что это был за человек? И чем ознаменовалось его пребывание на посту ярославского губернатора? Одному из самых скандальных событий этого периода посвящён новый выпуск проекта «ЯРСТАРОСТИ».



Однополчанин Дантеса

Казалось, самой судьбой Бутурлину было предначертано выступать в роли охранителя государственных устоев. Символично, что свой первый орден – Святой Анны третьей степени – он получил за участие в подавлении восстания декабристов. В это время 23-летний Алексей служил в лейб-гвардии Кавалергардском полку.



Одно из самых привилегированных воинских подразделений русской армии было теснейшим образом связано с заговором. Три десятка офицеров-кавалергардов оказались причастны к восстанию. Однако надежды, возлагавшиеся на полк заговорщиками, не оправдались. Кавалеристы без колебаний принесли присягу новому императору Николаю Павловичу, а затем по его приказу атаковали мятежников на Дворцовой площади.

Участие в подавлении польского восстания 1830-1831 года принесло нашему герою орден Святого Владимира четвёртой степени с бантом. Штаб-ротмистр Бутурлин воевал, был взят в плен, но сумел бежать и примкнул к русской армии, штурмовавшей Варшаву.

В январе 1834 года Алексей Петрович впервые посетил Ярославль. По личному распоряжению Николая I его командировали сюда для наблюдения за ходом рекрутского набора.



В феврале того же года в лейб-гвардии Кавалергардский полк зачислен корнетом французский монархист Жорж-Шарль Дантес, от руки которого суждено было в скором времени пасть Пушкину. Летом 1835 года он сообщал в письме своему приёмному отцу, голландскому дипломату Луи де Геккерену: «Сегодня было объявлено о помолвке Бутурлина, офицера нашего полка, с младшей Сухтелен».



«Человек недалёкий, но тёплый»

Но вернёмся в 1849 год. Если личные качества ярославского губернатора Бутурлина вызывали у Аксакова, мягко говоря, неоднозначные чувства, то вице-губернатор Валериан Николаевич Муравьёв вскоре завоевал его горячую симпатию. В одном из первых ярославских писем, датированных концом мая, Иван Сергеевич сообщает о Муравьёве как о человеке, с которым он «сблизился короче» и может «быть запросто». По описанию Аксакова, это «человек недалёкий, но тёплый, хороший, сам здесь недавно, ну да и потёрся немного, живя в Москве и в Петербурге, около умных людей, так что многое ему не дико, обо многом он уже слыхал».

Письмо от 28 ноября 1849 года – свидетельство нового градуса их дружеских отношений: «Ярославль противен чопорностью, роскошью и подлостью своих жителей... Видаюсь только с Муравьёвым, вице-губернатором, человеком истинно благородным, с горячею душою и в ссоре с Бутурлиным». 27 марта 1850 года: «Губернатор уехал, и должность его правит Муравьев... – недруг его, и вся губерния занята этим обстоятельством».



Непродолжительное пребывание Валериана Муравьёва в губернаторской должности обернулось для Алексея Петровича Бутурлина серьёзной неприятностью. Для расследования крупных злоупотреблений городской и земской администраций в Ярославль прибыла особая следственная комиссия Министерства внутренних дел. Одним из её сотрудников был назначен Иван Аксаков.



Война на губернском Олимпе

Тридцать пять лет спустя обстоятельства этой скандальной истории изложил в своих мемуарах, опубликованных журналом «Исторический вестник», адвокат Корнилий Александрович Бороздин, в прошлом младший чиновник по особым поручениям при ярославском губернаторе.

«Алексей Петрович Бутурлин, свиты генерал-майор, когда-то кавалергард, рубака и герой турецкой и польской войн, а затем блестящий танцор придворных балов, – пишет Корнилий Бороздин, – дослужившись до генеральского чина, получил губернаторское назначение в Ярославль и тут впервые поставлен был в необходимость учиться делу».



В лице Валериана Муравьёва новый глава Ярославской губернии обрёл помощника «умного, честного, благонамеренного». Однако, по словам Бороздина, вице-губернатор «чересчур многого потребовал от самолюбия своего старшего и пустился чуть его не перевоспитывать». Следствием такого педагогического прессинга стало охлаждение дружеских отношений между Муравьёвым и Бутурлиным. За какие-то полгода оно достигло градуса откровенной вражды.



«Серый кардинал» из канцелярии

Конфликт двух губернских начальников поспешил использовать в своих интересах глава губернаторской канцелярии Александр Иванович Селецкий – «поседелый во взяточничестве, кляузах и крючкотворстве иезуит, всегда невозмутимый, улыбающийся, ходивший неслышными шагами и успевший забрать в свои руки всю губернию». Он вошёл в доверие к губернатору и сумел «вполне оседлать Бутурлина».

Хитрый канцелярист действовал не один, в глубинке у него были свои фавориты. Один из его любимчиков, исправник Любимского уезда руководил целой шайкой мошенников, «но гусю этому всё сходило с рук, и все доносы на него, даже в Петербург, парализовались искусною рукою правителя канцелярии».



Полностью доверяя своему помощнику, Бутурлин с ходу подписывал любые подготовленные им документы. Таким образом управление Ярославской губернией оказалось для «рубаки и героя» делом не слишком обременительным. У Алексея Петровича появилось время для ухаживания за прекрасным полом, до которого губернатор был большой охотник.



Что за комиссия, создатель?

Установившаяся на губернском Олимпе гармония была нарушена самым неожиданным образом. В марте 1850 года Бутурлин на четыре недели отправился по делам в Петербург. Как положено, на время его отсутствия руководящий пост занял Валериан Муравьёв. Свою деятельность он начал с донесения о прискорбном положении дел в губернии, которое отправил министру внутренних дел России – графу Перовскому.

Прочитав означенный документ, Лев Алексеевич Перовский «привскакнул на своём курительном кресле... и назначил в Ярославль особую следственную комиссию под председательством графа Юлия Ивановича Стенбока-Фермора». Комиссия нагрянула в Ярославль раньше, чем губернатор Бутурлин успел вернуться из Петербурга, «и при первых своих действиях обнаружила все злоупотребления».



«Между комиссией и Бутурлиным... с самого начала сложились отношения самые натянутые», – пишет в своих мемуарах Корнилий Бороздин. А вот что сообщает об этом Иван Аксаков 24 августа 1850 года в письме из Ярославля: «В предписании ко мне министра именно сказано, чтоб я обнаружил связь учения раскольничьего с преступлениями и влияние его на народную нравственность. Следовательно, и в комиссии два предмета: гражданские преступления и раскол с его догматической и исторической стороной. Сверх того мы же производим следствие о некоторых здешних чиновниках, покровительствовавших всему этому злу, любимцах губернатора (который, разумеется, не верит, чтоб они были мошенники) и могущественнейших плутах всей губернии, перед которыми все трусят и подличают. Одного мы уже посадили под арест, завтра посадим другого. Всё это возбуждает против нас страшный гнев губернских мошенников».



Сначала было слово

Прежде чем злоупотребления ярославских чиновников стали предметом расследования министерской комиссии, просвещённая публика уже читала о них в сатирической поэме «Панорама Ярославля». Автором неподцензурного сочинения стал сын небогатого помещика Пошехонского уезда, отставной коллежский регистратор Кирилл Александрович Доводчиков. Ранее он учился в Санкт-Петербурге и был выслан в Ярославль под надзор полиции.

«Панорама Ярославля» гуляла по губернской столице в многочисленных списках. Губернатора Бутурлина её автор живописует примерно в том же ключе, что и Аксаков в своих письмах:

Видишь, знатный господин, 
Полон спеси он боярской,
Здешний новый властелин!
Не солдат он, не приказный.
Он суров, да не умён.
Жаль, что свитой очень грязной
Постоянно окружён.
Убаюканный льстецами,
Он не ведает, что здесь
Вырывается с корнями
Всё, похожее на честь.

Досталось от автора и хитроумному начальнику губернаторской канцелярии Александру Ивановичу Селецкому:

Вот с подлой ужимкой, причёсан, примазан,
К нам поступью тихой идёт бюрократ.
Молчалин душою и совестью грязен,
Он ниц перед сильным и тем, кто богат!
За гнусные козни, за чёрные сделки,
За труд бесполезный, за тупость ума,
За многотерпенье, за должность сиделки
Доходная должность ему отдана.



Стихи Доводчикова печатались в «Современнике», «Отечественных записках», «Библиотеке для чтения», а журнал «Репертуар и пантеон» дважды публиковал его статьи о театральной жизни Ярославля. Однако наибольшую известность в губернской столице получила именно его не предназначенная для печати «Панорама».



Назначения и отставки

Министерская комиссия выявила серьёзные промахи, допущенные Бутурлиным в деле управления Ярославской губернией. За спиной бравого вояки его подчинённые, в первую очередь глава губернской канцелярии, творили что хотели. Процветало мздоимство и казнокрадство, а жалобы ложились под сукно. Расследование подтвердило непричастность губернатора к имевшим место беззакониям, однако репутация Алексея Петровича была изрядно подмочена.

Служебное рвение вице-губернатора Муравьёва и его верность долгу получили должную оценку властей. В феврале 1852 года Валериана Николаевича назначили костромским губернатором. Год спустя последовал его перевод в Олонецкую губернию, но дольше всего, почти восемь лет, Муравьёв занимал пост псковского губернатора. Что касается Ивана Аксакова, он трудился в Ярославской губернии почти два года, а затем навсегда оставил государственную службу, избрав сферой приложения своих сил общественную деятельность и литературу.



1 января 1861 года Алексей Петрович Бутурлин из-за болезни оставил свой пост и уехал лечиться за границу. «Временно исправлять должность начальника Ярославской губернии» был назначен князь Алексей Васильевич Оболенский. Спустя несколько месяцев поэтесса Юлия Жадовская писала: «Здесь с новым губернатором как будто все стали отдыхать, но тень Бутурлина, хоть и разбитого параличом, всё ещё грозит обратиться вновь в печальную действительность». Однако вернуться в Ярославль хозяину этой тени было уже не суждено.

Автор
Александр Беляков
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе