Фильмы по русской истории, которые нужно снять. Часть 8. Триумфы и интриги Ивана Великого

Наш масскульт ещё в докинематографическую эпоху был неравнодушен к личности царя Ивана Грозного и в такой же степени несправедливо игнорировал его великого деда Ивана III, который на самом деле и заложил основы послеордынского русского государства.
Приключения Иоанна Васильевича (внука) расписаны в удивительных подробностях. А поскольку реальной биографии царя явно не хватало на все творческие задумки, то уже в XIX веке в ход шли вымышленные истории. Так, дебютной оперой молодого русского композитора Николая Римского-Корсакова в 1872 году стала драма «Псковитянка», в которой Иван Грозный встречает и теряет свою внебрачную дочь. Много лет спустя композитор написал «приквел» к этой истории. Опера «Боярыня Вера Шелога» рассказывает о том, откуда, собственно, дочь взялась.

Александр Островский в 1867 году написал пьесу «Василиса Мелентьева», которая считается не только высокохудожественным, но даже историческим произведением. Хотя само появление в хрониках Василисы, которая считается то ли шестой, то ли седьмой женой Ивана IV, вероятно, является заслугой летописных фальсификаторов. А если уж она существовала, то точно не оказала никакого влияния ни на царя, ни на течение русской истории.

И таких примеров довольно много. Михаил Лермонтов, например, взял эпоху Ивана IV для того, чтобы под видом купца Калашникова изобразить трагедию поэта Пушкина, тоже защищавшего честь жены и погибшего на дуэли.

В случае же с Иваном Васильевичем (дедом) лишнего придумывать не нужно. Площадка не затоптана: никто ещё не брал даже реальные драмы в семье и политике великого князя московского, первого «самодержца всея Руси».

Наследники самодержца

Приближаясь к своему шестидесятилетию, Иван III с большой долей вероятности мог предполагать, что его преемники не сохранят созданную им державу. Власть великого князя — это прежде всего вопрос персональной удачи и авторитета. Да, Москва возвысилась за четыре десятилетия его правления. Русь скинула вассальную зависимость от татарских ханов, а Золотая Орда доживала последние годы. Удельные князья, родные братья Ивана, приведены к покорности или уморены в темницах. Города-конкуренты — Тверь и Новгород — завоёваны и усмирены силой оружия.

Однако после смерти старого князя традиция должна была всё вернуть на свои места. Преемник Ивана III, внук Дмитрий, единственный ребёнок его покойного сына Ивана Молодого, в любом случае обязан был поделиться властью с другими членами династии. У князя было ещё пять сыновей от второго брака с Софьей Палеолог, и каждому нужно выделить удел.

Кроме того, могущество московского боярства уже вплотную приближалось к положению удельных властителей. Иван III сильно раздвинул границы княжества — и опять же по традиции должен был делиться завоёванными землями с аристократами, пропорционально военному вкладу каждого из них. Ряд придворных семей упрочили своё положение. При новом же князе у них открывались ещё более заманчивые перспективы.

Собственно, весь московский двор группировался вокруг наследника Дмитрия, официально уже венчанного на великое княжение и назначенного соправителем. Формально его власть равна власти деда. Фактически было не совсем так, но придворные, предполагая, что не сегодня, так завтра Дмитрий сменит Ивана, стремились застолбить дружеские отношения с принцем.

Вот это панибратство и беспокоило старого князя. Он видел, что Дмитрий станет марионеткой в руках двора. Внук не хотел слушать советов и втайне просто ждал, когда наконец дед освободит своё место. Осознавая, какие беды грозят всей Руси при таком неподходящем правителе, Иван III решил пойти против традиции престолонаследия и задумал заговор против собственного внука, которого сам же и короновал. Его сообщником стал мятежный сын Василий, недавно чуть было не лишившийся головы за попытку украсть княжескую казну и бежать с ней на север.

Удар по новгородским «дачам»

На старте соперничества в 1499 году Василию было двадцать лет, Дмитрию шестнадцать. В этом плане дядя имел фору перед племянником, хотя, конечно, исход их противостояния решался не на простой дуэли.

В пользу Дмитрия играло то, что он был уже не наследником, а фактическим обладателем шапки Мономаха, законным великим князем. За ним стояли могущественные боярские семьи, в то время как Василий унаследовал от матери, племянницы последнего византийского императора, нелюбовь московского двора.

Софью или Зою Палеолог считали умной, но гордой, хитрой и коварной женщиной. Плюс ещё отравительницей и колдуньей. Насчёт последних двух пунктов слухи были настолько убедительными, что Иван III обвинял жену в попытках сжить его со свету ворожбой и зельем. Но так ничего конкретно не доказав, распорядился отрубить головы нескольким «бабам лихим» из свиты княгини.

Однако в глазах Ивана III тот факт, что старший сын Софьи не имел поддержки при дворе, был даже преимуществом. Тем лучше — злее будет, когда придёт час расправиться со слишком высоко взлетевшими боярами. Последнее старый князь считал неизбежным, если его наследник захочет удержать самодержавную власть, да и саму державу.

Первый удар заговорщики нанесли по экономической платформе аристократии.

Два с лишним десятилетия назад Иван Васильевич завоевал Новгород и жёстко зачистил местные элиты. Тысяча первых мужей новгородской земли была репрессирована, их земли были поделены между великим князем и московскими боярами. Придворные смотрели на свежеприобретённые новгородские «дачи» приблизительно так же, как олигарх XXI столетия — на свои ресурсные активы в странах третьего мира. Жили они в Москве, в имениях сидели управляющие, военную службу на местах фактически никто не нёс. Эта проблема до сих пор не вылезла боком только потому, что авторитет Ивана III среди соседей был довольно высоким — никто не рисковал попробовать оборону новгородских земель на прочность.

Эти «дачи» Иван III и решил конфисковать. Василий был объявлен великим князем Новгородским и Псковским с тем, чтобы, во-первых, навести порядок в военной службе, во-вторых, сформировать свою личную армию, в-третьих, ослабить позиции московских «дачников». Новгород и Псков сопротивлялись назначению. Василий по статусу был удельным князем — получается, Москва приравняла эти земли к уделам. Что расценивалось как нарушение прежних договорённостей с Иваном III. Одновременно назревала война с Литвой. Великий князь Московский, впрочем, оставил Василия самого разбираться с новгородцами и литовцами, потому что против него выступил двор.

Чёрный пиар против власти: как это было пять веков назад

Рубеж XV и XVI веков — удивительный период, рассматривая который сломали головы многие историки. В русских летописях в этот момент творится чёрт знает что. Ивана III, самодержца всея Руси и победителя Золотой Орды, хроники поносят так, что трудно поверить, как такое можно писать про здравствующего и правящего монарха. Его называют «бегуном от татар», «предателем христианства», трусом, боящимся собственного народа. С «римлянкой» (то есть женой Софьей) он задумал забрать казну и уехать «к Окияну-морю». Ставленник Ивана III на престоле митрополита — «злобесный волк» и «первый отступник в светителях нашей земли».

Особое внимание летописи уделили периоду освобождения от золотоордынской вассальной зависимости. Единственным героем в этой истории является сын великого князя — Иван Молодой, отец Дмитрия. Он разбил татар, не слушая злокозненных советов Ивана III договариваться миром. Историческая реконструкция не подтвердила подлинности этих свидетельств: не сошлись даже географические перемещения фигурантов событий. Продмитриевская партия открыто дискредитировала Ивана III — и у него, похоже, не нашлось способов ни помешать им, ни впоследствии обелить своё имя для истории.

Великий князь ответил точечными репрессиями против тех бояр, у которых хватило бы решимости осуществить дворцовый переворот. Дальше уже время работало на реализацию его планов: Василий оказался успешным в своей новгородской политике и быстро набирал силу.

Дмитрий же, пассивно ожидавший смерти деда, дождался, что в 1502 году его посадили под домашний арест, а имя перестали упоминать в литургии. Это означало, что его вычеркнули из списка династии.

Чтобы ещё больше укрепить положение Василия, Иван III объявил его своим соправителем и незадолго до собственной смерти начал подготовку к свадьбе сына. Василий и здесь был последователен в неприятии придворных традиций. Впервые в русской истории правящий монарх женился не на иностранной принцессе или местной аристократке из княжеской семьи, а на дочери служилого боярина (то есть дворянина) с Новгородской земли.

Брак с Соломонией Сабуровой мог бы быть удачным — во всяком случае, интриг и конфликтов в княжеской семье, которых вдоволь наелся его отец, в семье Василия III не было. Однако жена оказалась бездетной. Это обстоятельство, кстати, стало роковым для Дмитрия. Московский двор, видя бездетность князя, вновь начал рассматривать внука Ивана III в качестве вероятного претендента на престол. Дмитрий был удушен угарным газом.

Чтобы получить-таки законного наследника, спустя двадцать лет супружеской жизни великий князь развёлся и вторично женился на Елене Глинской. В семье родилось двое сыновей, старший из которых известен под именем Ивана Грозного.

Валентин Жаронкин, Обозреватель
Родился в 1980 году в городе Сумы. Журналист. Историк, учился в Киево-Могилянской Академии.
Автор
Валентин Жаронкин, Обозреватель
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе