Создатель "Микроинформа" Борис Фридман увлекся книгой художника всего десять лет назад — теперь у него самое большое собрание в России. Множество раритетов, некоторые выставлены в ММСИ. Например, "XI поэм" Жео-Шарля с "антифаворскими" ксилографиями Леопольда Сюрважа — экземпляр N 2 из тридцати пяти. Или "Портрет птицы-которой-не-существует" Клода Авелина с литографированными горгульями Осипа Цадкина — это вообще принадлежавший художнику экземпляр. 

Французско-русское название выставки, подверстанной к культурной программе года Франции в России, идеально отвечает составу экспонентов. Главным образом это российское отделение парижской школы: Марк Шагал с офортными цитатами из себя любимого к посвященным ему стихам Луи Арагона, Иван Пуни с футуристскими линогравюрами к "Мастерской" Жака Превера, Осип Цадкин с каллиграфическими офортами к каллиграммам Аполлинера, Леопольд Сюрваж с эстетскими контурами к "Пегасу" Жана Кокто, Андре Ланской с нарядными абстракциями к "Кортежу" Пьера Лекюира и аниматор-авангардист Александр Алексеев с воздушными цветными офортами к поэмам Леон-Поля Фарга. Бурный диалог культур налицо. Есть еще пара работ нового поколения московских парижан: англоязычная "Сестра моя жизнь" Бориса Пастернака с офортами Юрия Купера и франкоязычная "Персидская стрела" Иосифа Бродского с офортами Эдуарда Штейнберга. В диалоге культур тут намечаются языковые проблемы. И это могло бы стать поводом для размышлений о том, почему герои нашего первого авангарда чувствовали себя гражданами мира, а герои второго, которых в СССР до эмиграции вечно попрекали космополитизмом, замыкаются в своем эмигрантском кругу. Но выставка все же не столько про историю русско-французских художественных контактов, сколько про феномен livre d`artiste как таковой. 

У нас "книгой художника" называют буквально все, в чем можно обнаружить попытку синтеза визуальных искусств и литературы в рукотворной и библиобразной форме: от книжных экспериментов заумников-футуристов до книжных объектов Дмитрия Александровича Пригова. В livre d`artiste роль издателя едва ли не важнее, чем роль собственно художника. Пионером этого дела, кажется, был гениальный маршан Амбруаз Воллар, который заказывал своим подопечным роскошные издания, чтобы и поддержать их материально, и пропагандировать их искусство в определенных кругах. "Эпоха livre d`artiste,— утверждает Борис Фридман,— закончилась вместе с великими издателями — Волларом, Канвейлером, Териадом, Скирой. Эта культура ушла в прошлое". Россию культура livre d`artiste и вовсе обошла стороной: книга как предмет буржуазной роскоши противоречит самому духу нашего народнического проекта. Уж либо массовый тираж и в каждую избу-читальню, либо книга как революция: "Взорваль" Алексея Крученых, небрежно отпечатанная на скверной бумаге, как и положено боевой листовке. Неудивительно, что заниматься livre d`artiste русскому художнику сподручнее во Франции, где революционные идеалы мирно уживаются с культурой роскоши.

АННА ТОЛСТОВА

Коммерсантъ