Как могло случиться, чтобы девушка из далекой российской провинции удостоилась быть замеченной международной организацией Very Special Arts (она как раз издает вышеупомянутый журнал), содействующей продвижению талантливых инвалидов в мир искусства, театра, галерей? Ответ простой — Вероника незаурядна.
В их доме было много книг. Мама любила покупать альбомы по искусству, редкие и дорогие по тем временам. Неудивительно, что Вероника стала рисовать. «А потом у меня появилась мечта, — вспоминает Вероника свое детство, — профессиональные краски. Помню, как мама принесла ленинградскую акварель. Я любила подолгу рассматривать цвета. Открывала коробку и, как завороженная, не могла оторвать глаз».
Она легко поступила в художественную школу, а потом собралась стать лингвистом. И в последний момент, в день сдачи экзаменов, поняла, что живопись — неизмеримо больше и важнее для нее.
Сначала она училась в Пермском художественном училище, но мысль об учебе в Москве пришла сама собой. И хотя мама, как врач, видела все сложности, которые ожидают ее дочь-инвалида в столице, и долго отговаривала от переезда, девушка была непреклонна. Она сразу поступила в Государственный специализированный институт искусств, открытый в 1991 году для одаренных молодых людей, имеющих инвалидность.
«Москва меня сделала — как человека и как художника. Сыграло свою роль все: и общение с людьми (у меня появились десятки друзей и знакомых, близких по духу), и искусство, и галереи, в которые мы ходили, и многочисленные поездки по Подмосковью на пленэр, и борьба с болезнью, и стремление выжить. Все это формировало характер. Я знаю, что многие действительно сдаются и уезжают из Москвы. Но не я. Я люблю этот город. Здесь все как-то движется, все решается. Действительно, помощи инвалиду здесь больше, чем где-то на периферии, больше и перспектив. Но не в этом суть. У этого прекрасного и жесткого города нужно учиться. Учиться жить, не унывать, не растворяться в болезни и горе. Здесь мне удается вдохновляться».
Живопись Вероники Багиной — настроенческая, и в этом смысле импрессионистичная. В эскизной манере, энергичными широкими мазками она покрывает пространство холста, улавливая настроение улиц, состояние прохожих, дух города. «Смотри, палитра совсем пустая, а какой колорит мощный», — сказал ей однажды научный руководитель диплома. Такая же мощная и энергетика. Смелая интерпретация натуры, сложная и глубокая драматургия. И пусть Веронике порой не хватает терпения, времени довести работу до идеала, — главное, что зритель легко читает создаваемый ею образ, слышит биение сердца художника — ровное, звучное.
На третьем курсе института Веронике приснился сон, будто Ангел сошел со стен храма. А в окно, где-то в барабане под куполом, в потоке струящегося света влетел белый голубь. Впечатление ее было так сильно, что она почти сразу написала картину. За ней вторую, третью. Потом их стало семь. Ангелы, Ангелы, Ангелы: кружащиеся в хороводе, в праздничных одеждах, со звучными трубами, возвещающие свет миру.
«Луч света падает. Кто-то просветлел, кто-то не заметил его, кто-то намеренно отвернулся, кому-то не увидеть никогда. Так же по-разному люди воспринимают и свет Христов», — говорит Вероника.
Вероники этот Свет коснулся. Она не отвернулась от него, она его приняла. Поэтому нет в ее сердце ни печали, ни горьких слов: «Почему?» Почему отнимаются ноги? Почему не работает больше правая рука? Почему сын Лева, несмотря на обещания врачей, не ходит, а в его медицинской карте стоит страшный диагноз — ДЦП? Почему за огромную трехкомнатную квартиру в Перми удалось получить в Москве лишь десятиметровую «однушку»? Почему некуда поставить инвалидную коляску, и соседи спотыкаются об нее каждый раз, пробираясь к своим квартирам? Почему мастерская члена Союза художников России Вероники Багиной существует лишь на бумаге в виде слова «полагается»?
Ее сын Лева читает с четырех лет, он овладел компьютером, подаренным неизвестным спонсором, и ведет за маму ее интернет-переписку. Он рисует вместе с ней и однажды даже участвовал в совместной выставке. Однажды — но сама Вероника надеется, что не в последний раз, потому что, несмотря на все сложности, выставок у Вероники было немало. А в июле этого года в ЦДХ прошла вторая ее персональная выставка, организовать которую помогла Управа района Северное Медведково.
Могло бы показаться, что Вероника не замечает недуга своего ребенка, — так она позитивна. Однако весь ее день расписан по минутам: реабилитационный центр, хирург-ортопед, массаж, бассейн, прогулка ребенка на велосипеде, вытащить который на улицу занимает не меньше двадцати минут. Учитель на дому. Когда к Леве приходит педагог, она тихонько перебирается в подсобку (когда-то в здании общежития, где Вероника купила себе квартиру, здесь была общая кухня). Соседи позволили хранить в подсобке ее картины. Она раскладывает на стиральной машинке кисти, краски, холст. И пишет. Недолго, но трепетно и вдохновенно. Ее искусство состоит из воспоминаний и света, радости и мыслей, веры и надежды — очень специальное искусство.
{mospagebreak title=Галерея}
Автопортрет.
Холст, масло, 1995 г.
Из серии «Луч света». «Голубь».
Холст, масло. 2001 г.
Из серии «Луч света». «Хоровод Ангелов».
Холст, масло. 2002-2005 г.
Из серии «Луч света».
«Архангел Иофил».
Холст, масло. 2002-2005 г.
«Москва. Метро “Краснопресненская”».
Холст, масло. 2002 г.
«Ангел в городе».
Бумага, акварель. 2005 г.
«Замоскворечье».
Бумага, акварель. 1998 г.
Фома