БИТЬ ИЛИ НЕ БИТЬ, ВОТ В ЧЁМ ВОПРОС
Так что был у нас веский повод поприветствовать давнего друга опережающим манёвром и не какой-то чёрствой прозой, а в рифму – стихом по мотивам фольклора московских студентов времён хрущёвской оттепели, с концовкой, свежевыпеченной на компьютере в стенах редакции: «В каждой школе непременно//Рыжий должен быть,//чтоб его на перемене//можно было бить.//А иначе бы едва ли//в городах страны//сами умники узнали,//что они умны.//Только б не набрался духу//умник на Руси – //хохотать под оплеуху.//Боже упаси!».
Прочитав приветствие вслух, гость не преминул затронуть одну из самых жгучих загадок бытия, до сих пор не решенных до конца – «бить или не бить?», то бишь давать ли сдачи, получив оплеуху, или не давать и тем самым оставить агрессора в дураках.
– Всё философствуете? Тут без стакана томатного сока и не разберёшься. Вообще-то рыжих продолжают почём зря колотить и в жизни, и на манеже, – грустно улыбнувшись, сказал клоун Май. – А за что им достаётся, догадываетесь? Да просто за то, что не такие, как все. Но надо уметь защищаться, причём мирными средствами и в манеже, и вокруг него. Если бы я в жизни дрался столько раз, сколько возникало для того поводов, я давно отдыхал бы далеко-далече от Ярославля. Если продолжать философствовать дальше, то придётся заметить, что улыбка и смех, как контрдовод на оплеуху не всегда уместны. Клоуны знают, как важно быть серьёзным. Улыбаться и хохотать при этом должны зрители.
Капитан супертура так закончил свой почти гамлетовский монолог:
– Да ведь и сама жизнь не даёт нам скучать. За каждым углом «умники» балансируют на проволоке, мухлюют с картами, вещами и дензнаками, почём зря пытаются друг друга приручить, так что и в жизни представлены все без исключения жанры манежа, и кто там смеет говорить, что цирк устарел?
СУДЬБУ ПЕРЕУПРЯМИЛ
Детство Жени Майхровского прошло в большом московском дворе на Пресне, как рассказывал сам, «среди отпетого хулиганья». Может быть, из чувства самосохранения рос отчаянным драчуном, и «мордой лица» забияку в батарею отопления тыкали не раз. Не однажды судьбу артиста из самых лучших побуждений пытались переломить через колено. Майхровского (как объясняли, из-за речи) прокатили во всех театральных училищах столицы, а в цирковое приняли только «условно».
Он сделал себя сам. Закончил цирковое сразу по двум отделениям – акробатов и музыкальных клоунов. Десять лет занимался постановкой речи у знаменитого педагога Вахтанговского училища Татьяны Манучаровой.
Переупрямил судьбу. Закончил ГИТИС, защитив диплом о клоуне Карандаше. По второй своей профессии Евгений Майхровский – театровед. И на манеже он был не из самых ленивых – скакал в сёдлах у Нугзаровых, летал под куполом цирка в аттракционе «Галактика», прыгал на батуте у Спихиных, пел без фонограммы песни Дашкевича в спектакле пермского цирка «Бумбараш».
Дрессуре учился у Терезы Дуровой. Теперь это у Майхровских профессия наследственная. Супертур «Морские звёзды» поднимает паруса, и мы всё увидим. По жизни клоун Май с молодых лет с морем связан разве что гастрольными странствиями по миру. Хотя хорошо знает, чем отличается поперечная качка от продольной. Попадал в девятибалльный шторм. Плавал от Ленинграда до Буэнос-Айреса и на себе испытал, что такое по-настоящему соскучиться по дому.
На борту у Майхровских – дети капитана Елена и Борис, внучка Наталья, зять Владимир, невестка Галина, пятнадцатилетний внук Женя, которому, по общему мнению, клоунский костюм тёзки-деда вполне к лицу. От и до заменил однажды приболевшего народного артиста. Да так, что получил от него в награду фирменный комплимент: дескать, валяй, продолжай таскать мои чемоданы на манеже, а я уж в носильщики на вокзал пойду. Нет уж, в тон капитану отвечал юнга, ты останешься здесь, а в носильщики лучше пойду я сам, избавим Москву от нежелательных слухов, меня-то всётаки чуть меньше знают, чем тебя.
КАК ТРУС ОКАЗАЛСЯ ТРУШЕЙ
В общем, на борту полный порядок. К несказанной радости капитана, никого из семейной команды судьба не обделила куражом и чувством юмора. Сегодня к вечеру закружат по палубе весёлого ноева ковчега кони, закипят на борту «пиратские страсти», ударит в барабан учёный осьминог, покажет футболистам сборной, как надо играть головой, могучий морской лев Дени.
Рейс – арктический, но капитан твёрдо обещает, что прохлаждаться на манеже, под куполом цирка и в зрительном зале никому не придётся. На прощание погуляли мы по конюшне, и перед репетицией клоун Май успел познакомить нас с одним из своих любимцев. В бассейнах как раз меняли воду, и ветеран манежа пингвин Труша в чёрном парадном смокинге, преисполненный собственного достоинства, важно вышагивал по вольеру.
Он англичанин, родился в Лондонском зоопарке. Поначалу Майхровские считали его сэром, а за осторожную повадку назвали Трусом. А он взял однажды, да и выкинул фортель: снёс яйцо, и всем сразу стало ясно, что никакой он не Трус, а просто Труша.
Приучать «на прикорм» пингвинов нельзя, не клюют они на такую удочку. Но с Трушей Майхровским крупно повезло. Она хоть и полная флегма, а какой актрисой оказалась! Через барьеры прыгает как легкоатлет, причём не за награды старается, а на чистом энтузиазме.
– За любовь работаем! – уточняет капитан полярного супертура и совсем по-родственному берёт матроса Трушу на руки.
Северный край