Русское издательство: популярные жанры, авторы, агенты и авансы

От редакции. Дэниел Кальдер – журналист, выпускник Эдинбургского университета, прожил в России уже более десяти лет. Жанр, в котором он пишет: «антипутеводитель для антитуриста». Как известно, антитуристы – это путешественники, старательно избегающие всех банальных экскурсионных мест и создающие свой «андерграундный» маршрут. Странные места с адским колоритом, странные люди, увлеченные чем-то пограничным – на грани хобби и безумия – вот куда устремляются эти искатели аутентичного. Антипутеводитель Кальдера по Татарстану, Калмыкии, Удмуртии и Марий-Эл под названием «Lost Cosmonaut» (2008) получил известность. Иногда он пишет и менее экстравагантные вещи. Вот его недавний текст о российском «писательском бизнесе» (с небольшими сокращениями). Кальдер поговорил с Львом Данилкиным, Александром Ивановым и Юлией Гумен.
* * *

Популярные темы: антиутопия, Коко Шанель, Тесла

Поскольку жизнь в СССР была скучна, многие люди сосредотачивались на серьезных книгах, создавая россиянам репутацию нации серьезных читателей. Например, моя знакомая как-то отправилась в отпуск на Черное Море и взяла с собой Гегеля в качестве пляжного чтения. Сегодня она предпочитает смотреть Матрицу и слушать русскую панк-музыку.

«Самые популярные жанры художественной литературы – детективы и фэнтези», – считает Александр Иванов (Ad Marginem). Единственный автор бестселлеров, имя которого, возможно, известно не только русским, – Борис Акунин, который продал более 20 миллионов книг своих исторических постмодернистских детективов у себя на родине. Дарья Донцова, автор серии легких, юмористических «иронических детективов», продала 50 миллионов экземпляров. Однако есть и другие авторы, которые продают сотни тысяч экземпляров написанных ими книг. Например Дмитрий Глуховский, объем продаж его антиутопии из серии «Москва 2033» (изданной и в Великобритании издательством Gollancz) приближается к миллиону. Романтические комедии Елены Колиной также являются бестселлерами. Объем продаж от 50000 и выше делает книгу бестселлером; 100000 и более – мегабестселлером.

Разумеется, очень немногие авторы пользуются таким успехом. «В современной России, первый тираж автора с именем и большим списком книг в продаже составляет 7000 – 10000 экземпляров», – говорит Ю.Гумен (литературное агентство «Гумен и Смирнова»). – Писатель с одной или двумя изданными книгами начинает с тиража в 3000-5000 экземпляров. Первый тираж начинающего писателя – от 2000 экземпляров».

Единственные «серьезные» авторы, чьи книги являются лидерами продаж – метафизик-сюрреалист Виктор Пелевин (было издано около 150000 экземпляров его нового романа) и Людмила Улицкая, чей «Даниэль Штайн, переводчик» был опубликован на английском языке издательством Overlook в этом году. Гумен, однако, добавляет, что если «серьезный» автор хочет увеличить продажи, он может сделать очень просто: «Если серьезный автор берется за антиутопию… его тиражи взлетают». Что касается документальных книг, А. Иванов упоминает два популярных жанра: «В стране есть популярные книги о самолечении и руководства по выращиванию овощей, однако вряд ли речь может идти о миллионных тиражах, скорей это несколько сотен тысяч экземпляров».

Лев Данилкин тем временем освещает некоторые восхитительные детали: «В России хорошо идет “перенесение на бумагу” онлайн-дневников: издатели находят популярных блогеров и превращают их блоги в книги. Хорошо продаются биографии – не только биографии Ходорковского или Сталина, но и самых эксцентричных людей, таких как Навуходоносор или король Артур. Кроме того, случаются так называемые “мини-бумы”, которые невозможно объяснить: книги о Венеции, о Коко Шанель, книги об ученом Никола Тесла. Никто не знает, как это объяснить, но факт остается фактом: в одном книжном магазине – даже не в самом большом – можно увидеть обнаружить около 30 разных книг о Шанель или целую полку книг о Тесла».

Детективы могут оставаться очень популярным жанром, но за исключением Акунина, чьи истории происходят в прошлом, выдающихся талантов в этой области не наблюдается. Данилкин дает этому интересное объяснение:

«Книги Донцовой только формально попадают под определение “детектива”. Да, там есть преступление и процесс расследования, но люди читают их не потому, что им интересно решать уравнение и находить Х, а скорей как комедию и источник житейской мудрости, используют книги как психотерапевтическое средство. В России плохо с детективами, поскольку они, как жанр, не соответствуют русским реалиям. В классическом детективе, когда преступник разоблачен, пошатнувшийся мир снова обретает гармонию, справедливость и закон торжествуют. В России всем известно, что закон не сможет восторжествовать, а неприятности не преходящи, но происходят систематически. Поэтому детективы здесь пишутся плохо».

Авторы, агентства и авансовые выплаты

В России автор и издатель вступают в куда более непосредственные отношения, нежели в США или в Великобритании, и крайне редко – при посредничестве агента. Юлия Гумен из литературного агентства «Гумен и Смирнова» считает их агентство практически единственным в России: «Разумеется, есть агенты, которые представляют писателей, но я никогда их не встречала, и издатели подтверждают, что в России нет агентств, которые представляли бы список писателей, как мы». Иванов добавляет: «Агентств очень мало, и русские авторы часто не решаются воспользоваться их услугами, полагая, что талант должен сам найти свой путь».

Влияет ли это на доходы авторов, сдавшихся на милость их издателей? Гумен полагает, что так и есть:

«Мне кажется, что доходы зависят от того, представляет ли автора агентство, или же он взаимодействует с издателем напрямую. Это, с одной стороны, относится к начинающим авторам, но меня удивляет то, что это происходит и с теми, кто уже продал существенное количество книг. По опыту нашего агентства, мы получаем $2000–$3000 для начинающего автора и около $5000 – $7000 для того, у кого уже есть серьезное количество публикаций. В современной литературе России около дюжины известных имен, которые выставляются на аукцион, в котором участвуют разные компании. В этом случае цифры могут отличаться, но в целом авансовые выплаты были урезаны после золотых лет середины 2000-х».

Действительно, предоставленные ею цифры больше, чем предоставленные Ивановым, который считает, что: «обычно аванс начинающего писателя составляет $1000 – $2000. За вторую и третью книги – $3000 – $5000». Данилкин, между тем, предполагает, что некоторые писатели начинают с авансовой выплаты, которую можно записать тремя цифрами, или вовсе без нее:

«То, что начинающий автор не получает аванса, довольно типично – или, возможно, получает выплату в размере $300 – $1000. У “среднего автора” есть шанс получить гонорар за книгу от $1000 до $5000, в зависимости от того, считает ли его издатель, что финансовый кризис уже позади, или же полагает, что настоящий кризис мы почувствовали только сейчас».

Тем временем издатели иногда жульничают, чтобы уровень авансовой выплаты оставался низким. В России принято печатать тираж на последней странице книги. Несколько лет назад я прочел жалобу Эдуарда Лимонова, писателя, склонного к полемике, в которой говорилось о том, что издатели часто искажают эту информацию, чтобы удержать его честно заработанные деньги.

«Да, это обычное дело в России: издатели часто печатают в книгах цифру, которая меньше реальной, чтобы выплачивать меньшие гонорары. Разумеется, в издательствах журналов это происходит по-другому: заявляя больший тираж, они получают большее вознаграждение от рекламодателей» – говорит Иванов.

Русские захватывают Запад?

Что можно сказать о внезапной популярности русских фирм на западных торговых фестивалях (в этому году – Лондон, в следующем – BookExpo America) и с внезапной готовностью крупных американских компаний попытать счастья с русскими авторами, как, например, FSG (Сорокин) и Penguin (Улицкая)?

Александр Иванов, который издал несколько книг Сорокина в России, придерживается пессимистичной точки зрения: «Я не знаю, почему американцы выбрали Сорокина. Я не думаю, что он будет пользоваться успехом на рынке США (слишком сложно и слишком экзотично), но – посмотрим. Я думаю, что в современной России нет писателей такого уровня, как Франзен или Памук. “Русский роман” пишется уже не на русском языке, но на английском, турецком, арабском. Эта литературная техника покинула Россию, там больше не существует этических романов, романов о “народной душе”».

Гумен настроена немного более позитивно: «Я верю, что причина появления утонченной заинтересованности английских и американских издателей заключается в “опыте” – уникальном опыте, который содержится в текстах русских писателей. Действительно, этот уникальный опыт, представленный в современных русских романах, интересен для читателей и издателей Запада. В отличие от Западной Европы, Россия прошла через беспокойные годы политического, культурного и социального преображения в последнее десятилетие. Это действительно актуальная, современная тенденция в русской литературе – отреагировать на прошлый опыт, сложный и часто травмирующий, и отразить его. Важно отметит, что русский роман по-прежнему не “о чем-то” (сюжет и изложение), а до сих пор о том, “как” (стиль и подход). Таким образом, сложный опыт вместе с оригинальным подходом к тексту, стиль и слог делают русский роман уникальным и притягательным для западного читателя». Она также считает, что «романы и тексты, которые были недавно переведены в США и обещают иметь успех – среди критиков и по уровню продаж – в целом подтверждают ожидания западного читателя о том, как выглядит жизнь в России. Таковы антипутинская сатира Сорокина в “Дне опричника” или мрачные трансцендентальные “Страшные волшебные сказки” Петрушевской».

Таким образом, на Западе – и я думаю, Гумен права в этом – русские писатели будут представлены своими издателями как героические диссиденты или как картографы, изображающих кошмарный мир-ад, если они хотят иметь переводы и тиражи. И неважно как много изменилось с XX-го века. Александр Солженицын по-прежнему отбрасывает длинную тень.

Перевод Ксении Кортуновой

Russian Journal
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе