«Кризис смыслов в обществе восполняется современным искусством»
28 апреля 2015 ● Lenta.ru
Классик концептуализма Джозеф Кошут о том, зачем на самом деле нужна культура
В московском Мультимедиа Арт Музее на Остоженке 23 апреля открылась выставка неоновых работ американского художника Джозефа Кошута, классика концептуализма, обладателя почетной докторской степени Laurea Honoris Causa Университета Болоньи, Золотого ордена почета Австрийской Республики за достижения в науке и культуре, члена Королевской академии наук, литературы и изящных искусств Бельгии.
В московском Мультимедиа Арт Музее на Остоженке 23 апреля открылась выставка неоновых работ американского художника Джозефа Кошута, классика концептуализма, обладателя почетной докторской степени Laurea Honoris Causa Университета Болоньи, Золотого ордена почета Австрийской Республики за достижения в науке и культуре, члена Королевской академии наук, литературы и изящных искусств Бельгии.
Джозеф Кошут
Фото: Newspix / REX Shutterstock
Кошут живет и работает в Нью-Йорке и в Лондоне, его произведения входят в собрания крупнейших музеев США, Европы, Азии и Австралии. Открывшаяся в 2009 году в Лувре инсталляция Кошута ni apparence ni illusion («ни видимость, ни иллюзия»), размещенная на стене XII века старого Луврского дворца, стала частью постоянной экспозиции музея, а в 2015 году инсталляции Кошута украсят четыре башни фасада Национальной библиотеки в Париже. Проект «Амнезия» — его первая большая выставка в России. Это хроника исследований в области языка и его смыслового значения, которым Кошут занимается на протяжении почти пятидесяти лет. Художник рассказал «Ленте.ру» о своем взгляде на Россию, о том, зачем нужно современное искусство, и о смерти философии, науки и религии в их прежнем понимании.
«Лента.ру»: В прошлый раз вы были в Москве на Первой московской биеннале в 2005 году.
Джозеф Кошут: Да, меня пригласил куратор проекта Иосиф Бакштейн. Но я был в России и до этого. В 1970-х я проехал через весь Советский Союз на транссибирском экспрессе.
Изменилось ли что-то на ваш взгляд с момента последнего визита?
Я бы сказал, что сейчас это выглядит как вечеринка в бункере. Как во дворце мы поддерживаем реальную жизнь, но она все-таки немножко ненастоящая. Интеллектуальная жизнь очень важна для здоровья общества. Свобода говорить то, что должно быть сказано. Возможность создавать культуру из всего, что хочется художнику. И общество чувствует себя сильнее, когда живет с этим критицизмом. Но сейчас другая ситуация, как мы знаем. Люди создают культуру, пытаясь установить смыслы в современной им реальности, чтобы понять мир. Это здоровая цель. В этом процессе художники и интеллектуалы очень важны, сила в их руках. У самих художников есть два пути: недальновидно стать бизнесменами и пытаться извлечь быструю выгоду из своего творчества или также недальновидно стать политическими, желая приобрести власть. Но есть художники и мыслители достаточно мудрые, которые не заботятся о промежуточных результатах, они — «взрослые» и думают о дальней перспективе. Та культура, которую они создают, сохраняет общество здоровым. Поэтому, если их сажают в тюрьму и просят замолчать, это обходится обществу дорого. Когда это происходит, нужно задать себе вопрос: «Почему? Какое есть для этого оправдание?»
Какую роль играет современное искусство в становлении общества?
Одна из вещей, которую нужно понимать о современном искусстве, это то, что в нем есть серьезная необходимость. По веским историческим причинам. Наука стала нашей новой религией. Нам больше не нужно обращаться к священникам и ребе, чтобы они рассказали нам о жизни и устройстве мира. Мы задаем вопросы семейному доктору или астрологу. Наука объясняет мир со всех точек зрения, это то, во что мы теперь верим, это наша система координат. Для религии остались социальные и культурные роли, но прежней власти у нее нет. Философия в университете стала историей философии — мы изучаем то, что люди когда-то написали, а новой философии почти нет. Новой религией наука все-таки полноценно стать не может: у нее нет души, она не отвечает на важные вопросы о жизни и смерти, это очень скудный вид религии. Поэтому эта функция переходит к той науке, которая называется искусством и формирует сознание людей, и художники питаются этим, не спекулируя смыслами, и не сочиняя из этого философию, они показывают нам наш мир таким способом, чтобы мы смогли на него среагировать, начать диалог. То есть кризис смыслов в обществе восполняется современным искусством.
Джозеф Кошут, «Существенный C.S. № 6», 1988 год
Джозеф Кошут, «Четыре цвета четыре слова», 1966 год
Джозеф Кошут, «Без номера № 18 (Не о цвете / красный)», 1991 год
Джозеф Кошут, «Без номера № 14 (Не о цвете/розовый)», 1991 год
Предоставлено Мультимедиа Арт Музеем, Москва
Джозеф Кошут, «Улисс, 18 названий и часов», 1998 год
Джозеф Кошут, вид экспозиции
Джозеф Кошут, вид экспозиции
Джозеф Кошут, «Фетишизм исправленный № 2», 1988 год
Предоставлено художником и галереей Sprüth Magers
Но есть такое ощущение, что у нас все пока не так.
Вы должны понимать, что марксизм — это тоже религия, по сути. Именно поэтому у вас Ленин на каждой площади вместо Девы Марии. Такой вид религии обслуживает консервативную часть общества, не творческую, не мыслящую, напуганную, которая хочет оцифровать (загнать в рамки) свою культуру. На Западе у нас огромная проблема с так называемой корпоративной культурой, которая разворачивает искусство от поиска смыслов к получению рыночной выгоды, принимая при этом разнообразные формы. Это будет битва для вашего поколения. Даже СССР и американский капитализм порождают эту корпоративную культуру. Люди должны знать, что искусство — это не глупое развлечение, не то, что поддерживают богачи. Искусству предназначена особая и очень важная роль в обществе. Чтобы общество было здоровым, необходимо иметь сильное содружество работающих художников. И нужна толерантность властей, чтобы было можно задавать сложные вопросы. Нужны не напуганные и не трусливые власти, которые сажают художников в тюрьму, чтобы поставить их на место. Нужна свобода мысли.
И как этого добиться?
Это долгий процесс. Нужно поддерживать справедливость в настоящем и бороться, насколько это возможно.
А что происходит в мировом искусстве?
Борьба между рынком и смыслом. Художники создают смысл, а не деньги. Глупые бескультурные люди не могут делать хорошее искусство, но могут делать дорогое искусство. Так происходит оцифровывание, отупление и упрощение культуры, дигитализация, произрастающая из корпоративной культуры. И тот из нас, кто не считает себя глупым, должен бороться, сопротивляться этому.
Какое искусство вы бы делали сейчас, будь вам 20 и окажись вы в современном мире?
Это спекуляция! У меня огромный багаж знаний, и я ничего не могу с этим сделать, у меня есть свое мнение по каждому вопросу. И было бы очень высокомерно с моей стороны учить 20-летних жить и рассказывать, что нужно создавать.
У вас есть ученики?
Я всегда где-то преподавал, потому что считаю, что важно делиться. И разговаривать со студентами в разы интереснее, чем с профессионалами. Студенты задают трудные, неудобные вопросы и учатся на твоих ответах, а хороший профессор учится у студентов. Что у них на уме? Какие идеи они захотят воплотить? Будущее еще в процессе формирования. Люди — подозрительные существа, ничему не верят на слово. Поэтому новое поколение усвоит свои знания на своих ошибках.
Беседовала Анастасия Барышева
Фото: Newspix / REX Shutterstock
Кошут живет и работает в Нью-Йорке и в Лондоне, его произведения входят в собрания крупнейших музеев США, Европы, Азии и Австралии. Открывшаяся в 2009 году в Лувре инсталляция Кошута ni apparence ni illusion («ни видимость, ни иллюзия»), размещенная на стене XII века старого Луврского дворца, стала частью постоянной экспозиции музея, а в 2015 году инсталляции Кошута украсят четыре башни фасада Национальной библиотеки в Париже. Проект «Амнезия» — его первая большая выставка в России. Это хроника исследований в области языка и его смыслового значения, которым Кошут занимается на протяжении почти пятидесяти лет. Художник рассказал «Ленте.ру» о своем взгляде на Россию, о том, зачем нужно современное искусство, и о смерти философии, науки и религии в их прежнем понимании.
«Лента.ру»: В прошлый раз вы были в Москве на Первой московской биеннале в 2005 году.
Джозеф Кошут: Да, меня пригласил куратор проекта Иосиф Бакштейн. Но я был в России и до этого. В 1970-х я проехал через весь Советский Союз на транссибирском экспрессе.
Изменилось ли что-то на ваш взгляд с момента последнего визита?
Я бы сказал, что сейчас это выглядит как вечеринка в бункере. Как во дворце мы поддерживаем реальную жизнь, но она все-таки немножко ненастоящая. Интеллектуальная жизнь очень важна для здоровья общества. Свобода говорить то, что должно быть сказано. Возможность создавать культуру из всего, что хочется художнику. И общество чувствует себя сильнее, когда живет с этим критицизмом. Но сейчас другая ситуация, как мы знаем. Люди создают культуру, пытаясь установить смыслы в современной им реальности, чтобы понять мир. Это здоровая цель. В этом процессе художники и интеллектуалы очень важны, сила в их руках. У самих художников есть два пути: недальновидно стать бизнесменами и пытаться извлечь быструю выгоду из своего творчества или также недальновидно стать политическими, желая приобрести власть. Но есть художники и мыслители достаточно мудрые, которые не заботятся о промежуточных результатах, они — «взрослые» и думают о дальней перспективе. Та культура, которую они создают, сохраняет общество здоровым. Поэтому, если их сажают в тюрьму и просят замолчать, это обходится обществу дорого. Когда это происходит, нужно задать себе вопрос: «Почему? Какое есть для этого оправдание?»
Какую роль играет современное искусство в становлении общества?
Одна из вещей, которую нужно понимать о современном искусстве, это то, что в нем есть серьезная необходимость. По веским историческим причинам. Наука стала нашей новой религией. Нам больше не нужно обращаться к священникам и ребе, чтобы они рассказали нам о жизни и устройстве мира. Мы задаем вопросы семейному доктору или астрологу. Наука объясняет мир со всех точек зрения, это то, во что мы теперь верим, это наша система координат. Для религии остались социальные и культурные роли, но прежней власти у нее нет. Философия в университете стала историей философии — мы изучаем то, что люди когда-то написали, а новой философии почти нет. Новой религией наука все-таки полноценно стать не может: у нее нет души, она не отвечает на важные вопросы о жизни и смерти, это очень скудный вид религии. Поэтому эта функция переходит к той науке, которая называется искусством и формирует сознание людей, и художники питаются этим, не спекулируя смыслами, и не сочиняя из этого философию, они показывают нам наш мир таким способом, чтобы мы смогли на него среагировать, начать диалог. То есть кризис смыслов в обществе восполняется современным искусством.
Джозеф Кошут, «Существенный C.S. № 6», 1988 год
Джозеф Кошут, «Четыре цвета четыре слова», 1966 год
Джозеф Кошут, «Без номера № 18 (Не о цвете / красный)», 1991 год
Джозеф Кошут, «Без номера № 14 (Не о цвете/розовый)», 1991 год
Предоставлено Мультимедиа Арт Музеем, Москва
Джозеф Кошут, «Улисс, 18 названий и часов», 1998 год
Джозеф Кошут, вид экспозиции
Джозеф Кошут, вид экспозиции
Джозеф Кошут, «Фетишизм исправленный № 2», 1988 год
Предоставлено художником и галереей Sprüth Magers
Но есть такое ощущение, что у нас все пока не так.
Вы должны понимать, что марксизм — это тоже религия, по сути. Именно поэтому у вас Ленин на каждой площади вместо Девы Марии. Такой вид религии обслуживает консервативную часть общества, не творческую, не мыслящую, напуганную, которая хочет оцифровать (загнать в рамки) свою культуру. На Западе у нас огромная проблема с так называемой корпоративной культурой, которая разворачивает искусство от поиска смыслов к получению рыночной выгоды, принимая при этом разнообразные формы. Это будет битва для вашего поколения. Даже СССР и американский капитализм порождают эту корпоративную культуру. Люди должны знать, что искусство — это не глупое развлечение, не то, что поддерживают богачи. Искусству предназначена особая и очень важная роль в обществе. Чтобы общество было здоровым, необходимо иметь сильное содружество работающих художников. И нужна толерантность властей, чтобы было можно задавать сложные вопросы. Нужны не напуганные и не трусливые власти, которые сажают художников в тюрьму, чтобы поставить их на место. Нужна свобода мысли.
И как этого добиться?
Это долгий процесс. Нужно поддерживать справедливость в настоящем и бороться, насколько это возможно.
А что происходит в мировом искусстве?
Борьба между рынком и смыслом. Художники создают смысл, а не деньги. Глупые бескультурные люди не могут делать хорошее искусство, но могут делать дорогое искусство. Так происходит оцифровывание, отупление и упрощение культуры, дигитализация, произрастающая из корпоративной культуры. И тот из нас, кто не считает себя глупым, должен бороться, сопротивляться этому.
Какое искусство вы бы делали сейчас, будь вам 20 и окажись вы в современном мире?
Это спекуляция! У меня огромный багаж знаний, и я ничего не могу с этим сделать, у меня есть свое мнение по каждому вопросу. И было бы очень высокомерно с моей стороны учить 20-летних жить и рассказывать, что нужно создавать.
У вас есть ученики?
Я всегда где-то преподавал, потому что считаю, что важно делиться. И разговаривать со студентами в разы интереснее, чем с профессионалами. Студенты задают трудные, неудобные вопросы и учатся на твоих ответах, а хороший профессор учится у студентов. Что у них на уме? Какие идеи они захотят воплотить? Будущее еще в процессе формирования. Люди — подозрительные существа, ничему не верят на слово. Поэтому новое поколение усвоит свои знания на своих ошибках.
Беседовала Анастасия Барышева