30 декабря 2009 ● Заболотских Евгения
«Рыжий паршивец Радек, не сцал бы против ветра, не был бы злой, был бы живой» – так пристыдил обнаженного натурщика Иосиф Сталин. Надпись красуется поверх эскиза к картине Сурикова. Она сделана синим карандашом, а голова у аполлоноподобного мужчины закрашена красным цветом.
– Мы пытались понять, а было ли в сталинские времена слово «сцал». И пришли к выводу, что да, – говорит организатор выставки Юрий Панков.
– За этот язык и ценил Иосифа Виссарионовича Владимир Ильич, – убежден историк и писатель Эдвард Радзинский, пришедший на выставку. – Он стал считаться единственным языком, который любит народ. Но, к сожалению, этот же стилёк понравился и интеллигенции. Употребление крепких выражений превратилось в браваду после 38–39-го годов. И постепенно этот язык убогого правительства, которое руководило Россией три десятка лет, стал языком власти. Но я хотел бы жить при власти, которая так не пишет.