Изумительная автобиография Вишневской написана с ясной установкой — говорить только правду. Можете представить — такая красавица из Большого театра! Естественно, в нее влюблялись все, включая членов ЦК партии. Однажды, когда за Галей приехал Булганин, Слава сел на подоконник, свесил ноги и сказал: «Если ты уедешь, я спрыгну». Эту главу своей книги Галя очень мудро остановила. Она почувствовала, что если продолжать — начнется ложь.
У нас с ней были флюиды, хотя я сильно младше. Было много забавных вещей, о которых я сейчас не буду говорить. Расскажу лишь об одном случае. Однажды она пригласила меня на белый танец.
— Что у тебя за увлечение? Что это за девочка?, — подколола она меня. — Если бы королева или принцесса, я бы еще поняла. — Где ее сейчас найдешь, королеву-то?, — вздохнул я. Она притянула меня к себе и сказала: «Так вот же она. Перед тобой». Мне тогда было 40 лет, ей — 66.
Галя была очень мудрой женщиной. Она знала душу Ростроповича. Ростропович и Вишневская до конца жизни сохраняли искорку в отношениях между мужчиной и женщиной. По их общению, по симпатичному антагонизму было ясно, что они бесконечно заинтересованы друг в друге.Я не раз заставал всю семью Ростроповичей вместе — например, на фестивале Славы в Эвиане. И всегда Вишневская была царицей семейства. Их семья — как английский королевский двор. Управляла страной королева. Ростропович был императором, но не семьи, а планеты музыки. В семье он слушался жену и был ведомым.
Самое главное, что меня потрясает в Вишневской — оставаясь любящей женой великого Ростроповича, она умудрилась не дать всему миру забыть, даже через много лет после завершения своей карьеры, что она — Галина Вишневская.
Фото: Павел Баранов/ИЗВЕСТИЯ
Известия