«После поездки в Чернобыль Микаэлу пришла симфония»

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Эдуард Корниенко


Музыка Макаэла Таривердиева звучит более чем в сотне фильмов. Новый год невозможен без его мелодий из «Иронии судьбы». Но немногие знают, что композитор писал большие произведения для органа, а еще симфонии и оперы. Усилиями его супруги в Калининграде в 13-й раз проходит Международный конкурс органистов имени Микаэла Таривердиева. «Известия» отправились в самую западную точку России, встретились в Кафедральном соборе с Верой Таривердиевой и расспросили ее о том, как она сохраняет память о композиторе, кого приглашает в Россию, где найти органостроителей и чего она ждет от Большого театра.



«Хотелось показать размах органной культуры»

— Широкому кругу людей известна музыка Микаэла Таривердиева к кино. «Семнадцать мгновений весны», «Король-олень», «Судьба резидента», «Ирония судьбы, или С легким паром!». Но немногие знают, что Таривердиев — Бах наших дней. Когда придет время для его органной музыки?

— А время уже пришло. Его органная музыка звучит в больших концертных залах, 13-й конкурс подряд. Люди, которые с ней соприкасаются, берут ее в свой репертуар. А меломанам надо просто ходить туда, где она звучит.

К тому же известные произведения Таривердиева для кино были переложены для органа и также исполняются в концертах. И, кстати, это делали лауреаты наших конкурсов — Хироко Иноуэ и Жан-Пьер Стайверс. У них есть полноценная программа киномузыки Таривердиева — ее играют и за границей.


Фото: Пресс-служба Международного конкурса органистов имени Микаэла Таривердиева


— Когда говоришь «органист», представляешь опытного музыканта, такого как Гарри Гродберг, например. Но конкурс опровергает сложившееся впечатление, инструмент интересен молодежи. В чем причина ренессанса в органной музыке?

— Сейчас даже в музыкальных школах есть классы органа. Не во всех, но есть. Ребята начинают с малых лет осваивать этот инструмент. И необязательно это столичные учебные заведения. А в филармониях, концертных залах по стране много органов.

У нас на конкурс всегда приезжают музыканты с очень высоким уровнем мастерства. Всё зависит от программы конкурса. Она крайне сложная. Как говорится, с улицы не зайдешь и не сыграешь. Нужен серьезный исполнительский уровень.

— С какими вызовами нашего времени вам пришлось столкнуться при подготовке конкурса?

— Усложнилась логистика для иностранцев. На московском туре председатель жюри — итальянец Эудженио Мария Фаджани. А в Калининграде — представитель Франции Иоанн Вексо. И чтобы им добраться, надо было сделать крюк. Кто-то летел в Россию с пересадкой в Стамбуле, кто-то через Польшу и дальше на перекладных. Бюджет на трансфер стал в разы больше.

Традиционно у нас отборочные туры проходят в нескольких странах. В очном формате музыканты должны были приехать в Гамбург (Германия), Нью-Хейвен (США) и в Пекин (Китай). А прошли туры в онлайне. Потому что в Германии и в США была самая настоящая «отмена». Там отказались принимать наших конкурсантов и проводить конкурс вживую.


Фото: Пресс-служба Международного конкурса органистов имени Микаэла Таривердиева


— Как это сказалось на конкурсантах?

— В первых этапах у нас всегда было очень много участников из Европы и Америки. А в этом году участвуют одна американка из Канады и один француз. Остальные иностранные участники — из Южной Кореи, Китая, ЮАР.

Это не есть хорошо. Все-таки хотелось показать размах органной культуры, чтобы у нас на конкурсе ее представили разные школы.

— А не пострадал ли призовой фонд?

— Премиальный фонд, как и прежде, $13 тыс. Первая премия — $5 тыс., вторая — $3 тыс., третья — $2 тыс. и три диплома по тысяче. Я слежу за судьбой конкурсантов и после. Как правило, карьера их начинает идти в гору. Концертная жизнь активизируется. Лауреаты конкурса занимают ведущие позиции в мире органной музыки. Например, победительница второго конкурса Лада Лабзина — главный органист концертного зала «Зарядье». Ивета Апкална — главный органист Эльбфилармоник (в Гамбурге. — «Известия»). Батист-Флориан Марль-Уврар — органист собора Сент-Эсташ в Париже.


Главный органист и главный хранитель органа московского концертного зала «Зарядье» Лада Лабзина
Фото: РИА Новости/Илья Питалев


— В финале музыканты играют симфонию для органа «Чернобыль» Таривердиева. Как трагедия на атомной станции стала вдохновением для композитора?

— Я в то время работала в газете «Советская культура», и мы с коллегами решили организовать концерт в Чернобыле. Приглашали многих артистов, но откликнулись трое — народные артисты СССР Элина Быстрицкая, Николай Крючков и Микаэл Таривердиев. Делегация журналистов и артистов отправилась в Чернобыль. Это было на четвертый месяц после аварии на атомной станции, в сентябре 1986-го. А через полгода после поездки в Чернобыль Таривердиеву пришла симфония.

— Вам разве не говорили, что это опасно?

— Говорили. Но Микаэл Леонович считал своей обязанностью это сделать. Он хотел поддержать людей, оставшихся работать там на ликвидации аварии. Мы же даже подъезжали на машине к станции. А выступали артисты на сцене, на улице.

— На здоровье не отразилось?

— У Микаэла Леоновича начались проблемы с сердцем.



«Не хочу, чтобы одно предприятие извлекало коммерческую выгоду из музыки»

— Сейчас в мире происходит отмена русской культуры. А как же ваше общение с иностранными партнерами, коллегами?

— Изредка они выходят на связь. Там люди тоже имеют разное мнение. Кто-то негативно настроен к России, кто-то выражает слова поддержки.


Фото: Пресс-служба Международного конкурса органистов имени Микаэла Таривердиева


— Орган считают неким музыкальным архаизмом. Современные композиторы пишут для него?

— Пишут. Многие композиторы создают музыку для органа.

— Но всё же органная музыка больше связана с Западом. Инструменты, мастера, педагоги, композиторы — всё там.

— Потому что органные фабрики находятся на Западе. Это действительно западная традиция. И все лучшие органы в России сделаны иностранными компаниями. У нас нет органостроения. Но наличие такого явления, как Таривердиев, уже говорит о том, что существует и российская органная культура.

— А есть ли импортозамещение производства инструментов?

— Нет. Есть отдельные мастера. Но они строят маленькие органы, не концертные.

— А на концертные залы у них знаний не хватает?

— Нет, просто на создание такого инструмента, как орган, работает фабрика. Это большое производство. Трубы, металл, дерево, особая электроника.


Фото: Пресс-служба Международного конкурса органистов имени Микаэла Таривердиева


— Насколько Россия зависима от Запада в этом вопросе?

— Как и все в мире. Но у нас существует своя органная школа — в Москве, в Петербурге, в других городах. Нашу школу признают по миру. Российские музыканты побеждали на различных европейских конкурсах.

Осталось, чтобы у них было больше своего, отечественного репертуара. Чтобы композиторы больше писали для органа.

— Проблема репертуара известна и народному артисту СССР Юрию Башмету. Если для скрипки композиторы много сочиняют, то для альта — редко.

— Ну почему же не пишут? Пишут. У Микаэла Леоновича есть Концерт для альта, посвященный Башмету. Юрий Абрамович сыграл его два раза — и всё.

— Вы завещали квартиру Микаэла Таривердиева Музею музыки. Хотите, чтобы там был филиал. А как обстоят дела с творческим наследием композитора? Сколько стоит исполнение сочинений Микаэла Леоновича?

— Музыкант ничего не должен платить. Это концертный зал рассчитывается, когда в его стенах звучат произведения. Автоматически делаются перечисления. Брать деньги с артиста можно в том случае, если заключен договор с издательством, которое издает музыку композитора. Вот тогда оплату требует издательство. У нас такого договора нет. Как нет и издательства, издающего музыку Таривердиева.


Фото: Пресс-служба Международного конкурса органистов имени Микаэла Таривердиева


— То есть произведения Таривердиева не печатают на нотной бумаге?

— Нет. Потому что, чтобы заключить договор, издательству надо передать все права на музыку. А я не хочу, чтобы какое-то одно предприятие извлекало коммерческую выгоду из музыки.

— А как же распространять ноты?

— Я сама высылаю музыкантам ноты в электронном виде. И еще у нас на сайте можно найти произведения Таривердиева. И на портале «Нотный архив Бориса Тараканова» есть. Я не ставлю перед собой цель лишать заработка издателей. Просто нет таких издательств, которые предложили бы условия, подходящие для распространения музыки Микаэла Таривердиева. Может, когда-нибудь найдется. Для меня важно, чтобы ноты были в свободном доступе, а им это невыгодно.

— Значит, вы нежеланный клиент.

— Да. Хотя я об этом так не думала. Я не встречала сопротивления продвижению музыки Микаэла Леоновича, но невостребованность определенная существует. Мне бы хотелось, чтобы интерес к ней был больше. И это касается не только органной музыки. Оперы Таривердиева нигде не ставят.


Фото: Пресс-служба Международного конкурса органистов имени Микаэла Таривердиева


— При этом театры ссылаются на сложность в выборе репертуара. Сейчас есть проблемы с авторскими правами на западные произведения. И, казалось бы, самое время обратиться к своей музыке.

— Но пока на русскую музыку не обернулись. Давным-давно, еще в 1960-х, Борис Покровский со своими студентами ставил в учебном театре ГИТИСа оперу Таривердиева «Кто ты?» (в основу либретто легла повесть Василия Аксенова «Пора, мой друг, пора!» — «Известия»). А потом в Камерном театре он поставил «Графа Калиостро». Это опера-буфф по мотивам одноименной повести Алексея Толстого.

— На тот момент Борис Покровский был уже главным режиссером Большого театра. Почему он не ставил на его сцене Таривердиева?

— В Большом театре такой репертуар не приветствовался. Это опера не для столь масштабной сцены. А Камерной тогда еще в Большом не было. Мы предлагали нынешнему руководству ГАБТа обратить внимание на Таривердиева. Пока не востребован. В «Геликоне» поставили с выпускниками ГИТИСа «Женитьбу Фигаренко». Спектакль шел с успехом. Но только сезон.


Фото: Пресс-служба Международного конкурса органистов имени Микаэла Таривердиева


— Странная ситуация. Ведь ноты в открытом доступе — бери и ставь.

— Я постоянно об этом говорю. Не у всех региональных театров есть деньги на приобретение прав на постановки. А тут бери и ставь. И уверяю, на Таривердиева будут ходить. «Графа Калиостро» ставили в Омске. Я была на премьере. Был успех.

— Известный сейчас кинорежиссер Сергей Урсуляк к своему первому фильму заказал музыку у Таривердиева. Как композитор решился на сотрудничество с дебютантом в кино?

— Сергей Урсуляк позвонил Микаэлу Леоновичу, сказал, что хочет попросить написать музыку к его фильму. Таривердиев прочел сценарий «Русского регтайма». Идея фильма его заинтересовала. Он познакомился с Урсуляком, который ему тоже понравился. Поэтому он согласился написать музыку для его дебюта. Затем Урсуляк продолжил работу с Таривердиевым. «Летние люди», «Сочинение ко Дню Победы». Сергей стал одним из любимых режиссеров Микаэла Леоновича. Видимо, это было взаимно. Потому что даже в сериале «Исаев», который появился спустя 13 лет после ухода Микаэла Леоновича, звучит его музыка.

— Отличался процесс сочинения музыки под заказ от написания по вдохновению?

— Музыка приходила к нему сверху. Спускалось сразу целиком произведение, а не по частям. Он слышал музыку от начала до конца, садился и играл ее. В это время у него был включен магнитофон. А потом он записывал ноты на бумагу. Для себя Микаэл Леонович писал Концерт для альта и струнных, Концерт для скрипки и камерного оркестра, органные произведения. Эти сочинения не могут соревноваться по популярности с музыкой для кино. Музыка Таривердиева звучит в 132 фильмах! Конечно, процесс написания отличался. Прежде чем браться за музыку, композитор читал сценарий, погружался в материал, ставил себя на место героя, и у него рождались образы, вслед за которыми появлялись ноты.



«В нашей семье виноватой была я»

— Вы были свидетелем написания музыки?

— Постоянно. Но в какой-то момент Таривердиев мог уединиться, и тогда его нельзя было беспокоить.


Фото: Пресс-служба Международного конкурса органистов имени Микаэла Таривердиева


— Под рабочую руку не попадали?

— Нет. Конфликтов у нас не было. Таривердиев был человеком очень мудрым. Это выражалось в том, как он вел себя по жизни, в общении с людьми. Он предпочитал не конфликтовать, дабы после не выяснять отношения.

Я старалась всегда соответствовать его мудрости. Например, он говорил: «В семье должен быть виноват всегда один и тот же человек». Это такая шутка, но она всегда срабатывала. В нашей семье виноватой была я. Поэтому и конфликтов у нас не возникало.

— Вас не обижало, что с легкой руки супруга вас назначили виноватой?

— Меня ничто не обижало в Микаэле Леоновиче. Мы жили душа в душу. Да на него невозможно было обидеться! Он старше, мудрее, опытнее, абсолютный умница. Для меня Таривердиев был сногсшибательным авторитетом. Я ему доверилась и отдалась на сто процентов.

Поделиться