Столичным зрителям покажут бурятский боевик, якутское арт-кино, омский хоррор и подборку сибирских короткометражек из цикла "Суровые сибирские показы". О феномене регионального кино с Марией Кувшиновой поговорил Константин Шавловский.
Как у вас с Иваном Чувиляевым родилась идея сделать фестиваль регионального кино?
Все началось с простой журналистской работы: запускался сайт W-O-S.ru, где я была редактором, а Ваня — автором. Нам хотелось найти какой-то свой способ рассказа о кино, уйти от стандартного набора репертуарных фильмов и ключевых ньюсмейкеров. И мы решили делать материал про региональное кино, про которое я уже что-то слышала, потому что когда-то прочитала про Максима Дьячука, снимающего на своей студии в Омске хоррор про космические споры, и следила за его судьбой. В итоге Ваня собрал информацию и написал текст, потом Ольга Дыховичная предложила мне делать программу фильмов СНГ для фестиваля 2morrow. А я сказала, что вместо этого мы можем собрать программу совершенно неизвестного кино из России. И вот мы делаем "Офсайд" два года подряд, а то, что сейчас будет показано в Москве,— это некая реплика нашей программы с небольшим, но интересным добавлением.
"Споры". Режиссер Максим Дьячук, 2011 год
А у этих фильмов есть свой зритель в столице?
Ситора Алиева, программный директор "Кинотавра", которая была в жюри нашей программы в этом году, говорит, что во всем мире фестивали живут диаспорами. Поэтому нет ничего зазорного в том, что на бурятский фильм приходит бурятская диаспора большого города. Когда мы в прошлом году показывали в Петербурге в "Порядке слов" петрозаводскую картину, туда пришло человек 30 карелов, которые какими-то разными способами узнали об этом показе. Это, собственно говоря, тот зритель, на которого мы всегда можем рассчитывать.
Более или менее известная из всех региональных российских кинематографий — якутская: фильмы, сделанные якутскими кинематографистами, у себя в регионе конкурируют с голливудскими блокбастерами, часто опережая их по сборам. Много ли в России еще таких тайных кинематографий со своим зрителем внутри?
А ты знаешь, что одна из причин того, что якутское кино в таком объеме производится и при этом достаточно сильно отличается по качеству от остального регионального кино,— это наличие в Якутии великолепного "Саха-театра", артисты которого учатся в Москве, но уезжают из столицы, потому что не могут много сниматься в российском кино, просто из-за внешности? И они едут обратно, играют в своем театре, а заодно делают свое кино. Но то, что по всей стране сейчас возникают какие-то маленькие локальные кинематографии,— это вообще-то проекция общемировой ситуации. На всех внутренних рынках европейских стран с голливудской продукцией всерьез конкурируют только комедии, и Россия тут не исключение, а фильм "Горько!" тому яркий пример. Смех — локальная вещь, люди смеются над своим, и региональные комедии реально существуют сейчас в России. Есть, например, бурятская франшиза про парней из Улан-Удэ, снятая кавээнщиками, там три фильма, уже первый из которых, "Чайник", сразу окупился в местном прокате. А прошлогодний феномен — фильм "Похабовск. Обратная сторона Сибири", тоже комедия, рассчитанная на сибирскую аудиторию, где герои — жители Улан-Удэ, Новосибирска, Красноярска, Иркутска. Такой вот сибирский интернационал. Причем "Похабовск" был снят по методу краудсорсинга, в его финансировании приняло участие около 50 000 человек, которые составили активное ядро аудитории плюс громадный потенциал для "сарафана". И этот фильм с большим успехом прошел в своем регионе.
В Москве и Петербурге про него даже не слышали.
А это проблема Москвы и Петербурга. Если у нас в первый год были иллюзии, что мы осчастливим кинематографиста из региона, пригласив его на московский фестиваль,— то они сразу же рассеялись. Они чувствуют себя самодостаточно в своей среде или сразу выходят на международный рынок, как тот же Дьячук, который продал "Споры" на американский кабель. Мы им не нужны, скорее они нам.
"Десятка". Режиссер Владимир Козлов, 2012 год
Связаны ли региональный кинематограф и его появление с нарастанием сепаратистских настроений в России?
Вопрос про сепаратизм — ненужная скандализация темы. Но из собственного опыта, из своих поездок по стране и общения я могу сказать, что в России — в Сибири или на Урале — везде своя собственная жизнь, и Москва оттуда представляется какой-то другой планетой, существование которой большую часть жизни можно просто игнорировать. Сколько бы я ни общалась с энергичными, талантливыми людьми из регионов, они никакого истерического восторга по поводу того, что к ним обратились из Москвы, не испытывают. Они живут своей жизнью, и мне кажется, что там уже даже ненависти нет к Москве, а есть какое-то тотальное равнодушие к нам и нашей повестке, которая нам здесь кажется главной, центральной и единственной. А сепаратистские настроения и реальная сепарация — это все-таки слишком сложный процесс, чтобы говорить о нем на примере нескольких успешных региональных комедий.
Спрошу по-другому: играет ли региональное кино какую-то роль в самоопределении регионов?
Да, конечно, играет. По крайней мере, идентификация "сибиряки" и в кино, и в сибирских медиа прослеживается очень четко, а сам этот термин попадается все чаще и чаще. Тот же "Похабовск" везде маркируется как сибирская, а не как российская картина. И если посмотреть на ее героев — житель Улан-Удэ, житель Новосибирска, житель Красноярска,— то это географическая и социокультурная общность, которая позволяет людям из Улан-Удэ и Иркутска смеяться над одним и тем же.
"Кушкаш-Оол. Мальчик-птица". Режиссер Владимир Копуш, 2012 год
Александр Сокуров, который ведет режиссерскую мастерскую на Северном Кавказе, считает, что российский кинематограф тотально коррумпирован, потому что любой человек, который приезжает учиться в Москву, неважно, поступает он во ВГИК или в Школу Марины Разбежкиной, рано или поздно начинает снимать кино, и заказчик, и зритель которого — центр. Может ли развитие нестоличного кино изменить сложившийся статус-кво? И могут ли принести этому кино счастье деньги Министерства культуры, если оно вдруг обратит на него внимание?
Поскольку процесс зарождения регионального кино происходил и происходит на периферии внимания отечественного кинопроцесса, про него до сих пор никто особенно не знает в столицах, то эта отрасль развивается по реальным рыночным законам. И если мы хотим создать какой-то конкурентный кинобизнес, то прообраз его — здесь. Другое дело, что это все развивается несистемно и разрозненно. Но, например, если будет какая-то благополучная экономическая ситуация еще 10 лет, и в этот процесс не будут вмешиваться ни Министерство культуры, ни крупные студии, то из него может вырасти какая-то жизнеспособная система. С иммунитетом к дотациям из федерального бюджета и своим зрителем, который этому кино доверяет.
А что вот лично ты вынесла из опыта составления программы "Офсайда"?
Пока мы здесь спорим о смерти кино и его мутациях, в разных городах России рождаются люди, которые по-настоящему одержимы кинематографом. Сейчас, например, будет показан фильм "Булаг", который победил у нас в программе "Офсайд", получив приз международного жюри. Снял его Солбон Лыгденов, который был раскадровщиком у Бекмамбетова, а потом продал квартиру в Москве, чтобы снять свое первое кино.
"Булаг". Режиссер Солбон Лыгденов, 2013 год
Вот ты говоришь, что региональное кино — это модель кинобизнеса в зачатке. А режиссер "Булага" сможет вернуть деньги за проданную квартиру?
После конкретно "Булага" — не знаю, сейчас фильм вышел в повторный прокат в Бурятии в урезанном виде, Лыгденов снимает следующий фильм, но очевидно, что региональные комедии, которых будет все больше, могут послужить какой-то базой для создания региональных студий, где потом будут производиться не только комедии, но и фильмы других жанров. Так, собственно, было и в Советском Союзе, где кинематография была децентрализована, а в крупных региональных центрах были свои киностудии.
То есть региональное кино — это такой субстрат, из которого может вырасти "новая бурятская школа" или "сибирская кинематографическая традиция"?
А с якутским кино это уже и происходит. Но до производства каких-то откровений в массе своей региональному кино еще далеко. Там все-таки пока больше желания снимать кино, причем именно жанровое. Но так в настоящем, не фейковом кинематографе и происходит: сначала становление кинобизнеса, конкуренция за зрителя, профессионализм, за которым идет повышение планки и качества высказывания. А что касается какого-то производства новых смыслов — то, знаешь, это как в фильме "Олдбой", когда герой вышел из заточения, пришел в ресторан и сказал: "Мне нужно что-нибудь живое". Талантливых, профессиональных людей — их где угодно много, но везде есть дефицит энергии, и здесь у регионального кинематографа большое конкурентное преимущество перед столичным.
Интервью: Константин Шавловский
Коммерсантъ