Семь с половиной
2 мая 2015 ● Эксперт
К семидесятилетию Победы на экраны выходит сразу несколько фильмов о войне, среди которых есть и довольно сильные:
например, «А зори здесь тихие» и «Битва за Севастополь».
например, «А зори здесь тихие» и «Битва за Севастополь».
Последний фильм — русско-украинский, причем выходит он в обеих странах. Несмотря на конфликт в Донбассе и нынешний раскол братских стран, наша культура, если судить по кино, снова научилась говорить о войне простым голосом без стилистического вранья. Похоже, что постепенно возникает какой-то новый миф или новая правда о Великой Отечественной войне. «РР» решил исследовать, как именно менялся способ говорить о войне в нашей истории
Военные годы. Оптимизм
Фильм «Небесный тихоход», 1945
Цитата Это не человек, это — орел. А где вы видели, чтобы орел пил микстуру?
Во всех странах это время фронтовых комедий и музыкальных мелодрам. Это и стилистика большого кино 1930–1940-х годов, и необходимость — на войне в дефиците радость и красота, а не реализм. Снимаются художественные короткометражки типа «Антоши Рыбкина», который случайно надел театральный костюм немецкого ефрейтора и в таком виде оказался в тылу врага. А в фильме «Актриса» 1942 года главная героиня, наоборот, едет на фронт, и сколь чудесны минуты, когда она, санитарка, поет в госпитале вместо разбитой пластинки, и все вдруг понимают, что это и есть голос с пластинки! Фильмы этой эпохи не о войне, а о любви во время войны. Они должны заканчиваться счастливой встречей, как в великих картинах «Жди меня» и «В 6 часов вечера после войны».
Первые послевоенные. Боль
Фильм «Молодая гвардия», 1948
Цитата Страшны не вы, страшно то, что вас породило. Я жалею только о том, что не смогу больше бороться в рядах своего народа и всего человечества.
Послевоенное кино отметится патетичным и мифологическим «Падением Берлина» со Сталиным-Геловани. Но такие фильмы — скорее исключения. Начало пятидесятых — это не время мифа, это время живого горя. Слишком многие прошли через настоящую войну, и их не обманешь. Сцену казни для фильма «Молодая гвардия» снимали на месте действия — в луганском Краснодоне. Местные жители рыдали, родители погибших молодогвардейцев падали в обморок. После войны о ней снимают мало, устали (и вообще это период «малокартинья»). Но есть интерес к скрытой стороне минувших событий. Уже в это время и позже заметно стремление искусства защитить тех, кто был на «оккупированной территории», как писали тогда в анкетах, или в плену. Советское военное кино в целом очень гуманистично, стремится уходить от официоза и обладает широким углом зрения: от окопа, даже шире — от любовной истории, которая является чуть ли не атрибутом военного фильма, до переговоров Сталина и Черчилля, снимаемых с подчеркнутой документальностью. Военные истории противоречат официозному сталинизму, поскольку изначально они про настоящее народное чувство и свободу.
Оттепель. Душа
Фильм «Летят журавли», 1957
Цитата — Тяжелое у меня положение. — А что такое? — Вам-то мне легко сказать, вы — человек посторонний. Сына-то Федора Ивановича убили...
Первая половина 50-х войну в кино не жаловала. Но в конце десятилетия после смерти Сталина и ХХ съезда начинается самая потрясающая эпоха советского кино. Оттепель и была временем поколения, прошедшего войну, и это поколение обрело язык, создало величайшую культуру и науку расцвета СССР. 1958 год стал триумфом советского кино, его смотрели и пересматривали по всему миру, а «Летят журавли» получили «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах. Это — великая драма: любовный порыв, ведущий к измене, и последние мгновения перед смертью человека, сохранившего верность и стране, и любимой. Трагический образ женщины, так не похожей на образцово-советскую, но глубоко и искренне страдающей и скорбящей, и потому — нашей.
В эти годы кино обращается в глубь души человека, оказавшегося на войне. Войну можно увидеть глазами ребенка, причем ребенка-солдата, как в потрясающем дебюте Андрея Тарковского «Иваново детство». Или глазами молодого поэта, который оказался на войне, — фильм-эксперимент «Кто вернется — долюбит» снят в своеобразной статичной манере, под лозунгом молодой режиссуры того периода «Вся власть — изображению!», а герой говорит стихами, в чем тоже легко узнаются шестидесятые.
Героика этого десятилетия тоже психологична. Военное кино экспериментирует и с жанрами, и с полузапретными для советского времени темами. Героиня не очень известного фильма «Доктор Вера» (1967) — советский военврач, возглавляющая в оккупации немецкий госпиталь для гражданских лиц. Она становится подпольщицей, а после прихода нашей армии, конечно же, оказывается под следствием. Заканчивается, впрочем, все хорошо.
Даже традиционные по характеру фильмы шестидесятых отличают психологичность и предельная честность. Такова любимая военными летчиками «Хроника пикирующего бомбардировщика». Всех великих фильмов этой эпохи не перечислить, но большинство из них — о личной человеческой драме, а не о государственном мифе: «Папка, папка родненький, я знал, что ты меня найдешь, я всегда знал, что ты меня найдешь» («Судьба человека», 1959).
После оттепели. Эпопея
Фильм «Освобождение», 1969–1971
Цитата Действие батальонов у немцев должно создавать впечатление, что мы будем активизироваться именно здесь, на этом, ложном плацдарме.
Шестидесятые годы завершаются, а семидесятые начинаются киноэпопеей. При Леониде Брежневе СССР впервые начинает строить из народной памяти о войне главный идеологический миф. Для этого важно рассказывать не только о людях, но прежде всего — об Истории с большой буквы. Новый генсек сместил своего предшественника в удачное время, накануне двадцатилетия Победы, которую до этого на государственном уровне толком даже не отмечали. И в 1969 году появляется первая из пяти картин эпопеи — «Освобождение». Действие этого грандиозного сериала начинается в 1943 году на Курской дуге, то есть сразу в период побед Красной Армии — таково было решение ЦК. Подобного кино не снимали больше нигде. Это некий особый, новый военно-стратегический жанр. Если за границей изумлялись масштабу батальных сцен «Войны и мира» Бондарчука, то «Освобождение» пошло еще дальше: в кадре появилось множество техники, танки, авиация. Фильмы киноэпопеи характерны еще и очень широким охватом международно-политических событий.
А вслед шли «Семнадцать мгновений…» Хотя тут не было замаха на величие, двенадцать серий этого телевизионного фильма стали эпическим народным кино и разошлись на анекдоты. После премьеры фильм начали повторять уже через три месяца. И здесь можно зафиксировать интересный переход сознания — прежде всего у самих авторов, но вполне воспринятый зрителями: это первый советский военный фильм, где нет ненависти к?фашистам. Обаятельные бригаденфюрер СС Шелленберг и начальник гестапо Мюллер вошли в каждую советскую квартиру и уютно расположились за обеденным столом во время просмотра сериала; что уж говорить о Штирлице в красивой форме. Спустя 25 с лишним лет после войны пришло время поколения невоевавших. После «Освобождения» и «Семнадцати мгновений весны» военное кино теряет первоначальный накал, актуальность недавнего события.
Не все фильмы того времени воспевали и героизировали победу: ошеломлял окопной правдой «Горячий снег» на сталинградском материале — это 1972 год. И «Они сражались за родину» — необычный для советского кинематографа фильм об отступлении 1942 года. С 1974 по 1978 год выходят четыре части киноэпопеи «Блокада», прикасающейся к страшной блокадной правде и дающей представление о неудачах в обороне города 1941 года.
Семидесятые. Люди
Фильм «В бой идут одни старики», 1974
Цитата Эй, ораторы, ну и дисциплинка! Куда же вы без разрешения старшего, тем более из собственной хаты
В семидесятые советская культура разделилась на масштабную эпическую и личную, государственную и сокровенную. Тогда эти направления не противоречили друг другу — и те и другие фильмы вызывали народную любовь. Но с точки зрения нашего времени, конечно, очевидно, что гениальность и искренность этих ветвей культуры несравнимы. Большинство дорогих экшенов распадается, нисходит как раз до набора частных историй, снятых для выжимания слез из глаз домохозяек.
Один из величайших фильмов о фронтовиках, «Белорусский вокзал» (1970), хотя и снят раньше, мог бы стать своего рода продолжением другого гениального фильма — «В бой идут одни старики» (1973). Столкнувшись с подлостью, летчики из «поющей» эскадрильи Титаренко наверняка вели бы себя «на гражданке» так же, как служившие в «десятом десантном батальоне» персонажи Смирнова — спасали бы пострадавшего человека любой ценой.
В это веришь без всяких скидок на условность киноискусства. В том-то и отличие настоящих кинолент от нескончаемых сериалов и блокбастеров о войне, в которых «летят самолеты и танки горят», но в глазах актеров нет отблеска Вечного огня, дающего им право, как написал поэт-фронтовик Борис Слуцкий, «историю излагать». И частные истории неизбежно перерастают во что-то неизмеримо большее, как в фильме «А зори здесь тихие».
Важно, что среди актеров были люди, лично прошедшие войну. В «Стариках…» это Алексей Смирнов (роль механика Макарыча) — старшина-минометчик, кавалер орденов (в том числе — две «Славы»). В «Белорусском вокзале» — Анатолий Папанов (роль Дубинского, Дубинушки, бывшего радиста). На войне Папанов был сержантом-зенитчиком, стал инвалидом 3-й группы. Им ничего не нужно было придумывать. Абсолютно органично звучат слова Макарыча о том, что самая трудная для механиков на войне работа — это ждать. И с почти детской искренностью говорит Дубинский, сбив с ног подлеца, не желающего отвезти пострадавшего в больницу, что он почувствовал себя опять как на фронте: вот враг, вот мы, и наше дело правое.
Это эпоха правды, в том числе и правды в кино. В шедевре Алексея Германа «Двадцать дней без войны» герой Юрия Никулина, тоже ветерана войны, по сюжету критикует режиссера на съемках фильма в тыловом Ташкенте: «Есть ощущение неправды… И одеты у вас все с иголочки, и каски весь день не носят».
Восьмидесятые. Шок
Фильм «Иди и смотри», 1985
Цитата — Мы не немцы, мы не немцы, не немцы мы! Простите нас! — Немцы, не немцы, вы что, забыли, что они сделали?
В 1980-е годы «военная правда» исследуется все глубже и жестче, табу и запреты как будто начали исчезать задолго до перестройки. «Батальоны просят огня» (1985) описывает противоречия и конфликты между уровнями командования. И снятие запретов затрагивает не только психологическое, но и эпическое кино. «Битва за Москву» в первой части показывает роковую ошибку Сталина, не доверявшего убедительным донесениям разведки о неминуемой гитлеровской агрессии. Фигура Жукова как полководца в этом фильме заслоняет Сталина, в это время возникает идеология народной победы, а не победы государственного строя. Заметно меняется стилистика.
Прежде за названием «Говорит Москва» можно было бы ожидать только официоза, с голосом диктора Левитана в суровых, а затем победных фронтовых сводках. Но в 1985 году так назван фильм о любви во время войны, в котором есть и настоящая верность, и смерть. В этом десятилетии мы были шокированы фильмом «Иди и смотри» о карательной операции фашистов в Белоруссии глазами мальчика, седеющего за двое суток. В 1985 году выходит «Проверка на дорогах». Снятый пятнадцатью годами ранее, этот фильм идеально лег в стилистику восьмидесятых, стилистику вскрытия все новых слоев «настоящей правды» о войне: это фильм о партизанах, изучающий природу предательства (видимо, неизбежного спутника борьбы в тылу врага). В 1970-х он показался кинематографическому начальству слишком неординарным, в 1980-х уже было можно. Что интересно, в середине этого десятилетия советское военное кино «жмет на тормоза». Разоблачения и эксперименты эпохи перестройки почти не коснулись войны, все самое важное уже было сказано. Заканчиваются три лучших десятилетия нашего военного кино.
Перестройка и девяностые. Раскол
Фильм «Завтра была война», 1987
Цитата А вот следующий год будет обязательно счастливым, вот увидите.
Эта эпоха потеряла язык и смысл, по крайне мере в том, что касается фильмов о войне. Цензура пала, но одновременно куда-то делся и киноязык, утонув в актуальной тематике, в «чернухе». Войне остались темы, о которых было не принято говорить в СССР, — в частности о трагедии еврейского народа именно как еврейского, а не части советского. Появляется, неприкрыто трагично и очень лично, тема Бабьего Яра — фильм «Дамский портной». Появляется попытка, практически не имевшая сколько-нибудь талантливого продолжения, комедийно-диссидентского показа войны («Жизнь и приключения солдата Чонкина»). Но вообще в это десятилетие военного кино очень мало, заметного нет.
«Завтра была война» — хороший фильм, но не совсем о войне, скорее о том, что поколение победителей жило в условиях сталинского террора, но осталось великим, идейным и внутренне свободным, что и позволило победить. Но вообще эта эпоха не смогла интегрировать правду о сталинизме и правду о войне — страна и ее идеология раскололись теперь уже и в политической реальности, не только в культурной.
Нулевые. Смыслы
Фильм «Остров», 2005
Цитата Че, уплыли, а я живой на… Тихона, суки, убили.
В эту эпоху страна пытается найти смыслы — человеческие и идеологические. Проблема состоит в том, что массовое кино впало в зависимость от всемирных голливудских штампов, что удваивало неправду — пафосное патриотическое кино для залов с попкорном и с эстетической зависимостью от американских образцов. Иногда новую стилистику и здравый смысл удавалось помирить. Такова, например, отличная, в меру вестернизированная картина «В августе 44-го». Но самые характерные фильмы эпохи — это «Мы из будущего» (2008 и 2010), где ребята из настоящего попадают на фронт Великой Отечественной. Это прямо мечта поколения 2000-х, которое в поисках смысла и правды воображало себе моральную ясность войны. Некоторые из представителей этого поколения оказались потом по разные стороны войны на Украине.
Но по-настоящему хорошие фильмы эпохи — не совсем о войне. Самый знаковый фильм середины нулевых — «Остров», в нем война — это эпизод прошлого главного героя, теперь монаха, которого играет великолепный рок-юродивый Петр Мамонов. Это первая с нашем кино по-настоящему православная история, снятая в стране, где один из главных социальных трендов последних десятилетий — массовое воцерковление. В это время российское кино постепенно училось не кривляться, а — после большого перерыва — говорить о чем-то настоящем.
Новое кино. Ремейк
Фильм «А зори здесь тихие», 2015
Цитата За спиной у нас Россия, это значит Родина, проще говоря.
Мы сейчас не можем знать, про что наша эпоха. Но, работая над этим текстом, мы удивились, как много наших фильмов про войну связаны с Украиной: от «Молодой гвардии» и «В бой идут одни старики» до современных «Матч» и «Севастополь». Что, видимо, понятно: война очень сильно прошлась по Украине и Белоруссии. Нынешняя отвратительная украинская война настолько полна символизма Великой Отечественной, что и все военные фильмы кажутся актуальными. Украинско-российский фильм «Битва за Севастополь», который снимался сначала в Крыму, а после его присоединения к России — в Одессе, с успехом показан в Донецке, выходит в России и на Украине. Понимание в России и в Донбассе, понятно, антифашистское, а на Украине — патриотическое, поскольку главная героиня, советская снайперша Людмила Павлюченко в украинском информационном контексте рифмуется с украинской летчицей Савченко, находящейся в России под следствием.
Но все же в нашу эпоху впервые появилась возможность синтеза советского опыта честного рассказа о войне и опыта постсоветского. Это буквально проявлено в попытках повторить советские сюжеты, но так, как если бы мы рассказывали их сейчас — то есть без цензуры, включив и опыт разоблачения репрессий, иных национальных мифов, негероическую сторону войны. Первая попытка ремейка — фильм «Матч» (2012) о знаменитом матче смерти в оккупированном Киеве. Идеологически здесь было сделано все — и память о трагедии в Бабьем Яре, и обсуждение украинского национализма (там герой все же раскраивается в коллаборационизме и остается человеком, хотя и несоветским). И это — более реалистичная версия событий, чем в классическом советском «Третьем Тайме», верном с точки зрения исторических фактов, но несколько клюквенном. В только что вышедшем ремейке «А зори здесь тихие» авторы попытались дополнить сдержанную и ясную стилистику великого советского фильма 1972 года рассказом о сложной довоенной истории девушек-героинь, где есть место и коллективизации, и репрессиям. При том что стилистика уже не голливудская, а более сдержанная — авторы, где возможно, попытались точно скопировать дух советского фильма. Нынешняя эпоха стремится вспомнить правду советских поколений, учесть постсоветский опыт и рассказать все это как одну историю.
Военные годы. Оптимизм
Фильм «Небесный тихоход», 1945
Цитата Это не человек, это — орел. А где вы видели, чтобы орел пил микстуру?
Во всех странах это время фронтовых комедий и музыкальных мелодрам. Это и стилистика большого кино 1930–1940-х годов, и необходимость — на войне в дефиците радость и красота, а не реализм. Снимаются художественные короткометражки типа «Антоши Рыбкина», который случайно надел театральный костюм немецкого ефрейтора и в таком виде оказался в тылу врага. А в фильме «Актриса» 1942 года главная героиня, наоборот, едет на фронт, и сколь чудесны минуты, когда она, санитарка, поет в госпитале вместо разбитой пластинки, и все вдруг понимают, что это и есть голос с пластинки! Фильмы этой эпохи не о войне, а о любви во время войны. Они должны заканчиваться счастливой встречей, как в великих картинах «Жди меня» и «В 6 часов вечера после войны».
Первые послевоенные. Боль
Фильм «Молодая гвардия», 1948
Цитата Страшны не вы, страшно то, что вас породило. Я жалею только о том, что не смогу больше бороться в рядах своего народа и всего человечества.
Послевоенное кино отметится патетичным и мифологическим «Падением Берлина» со Сталиным-Геловани. Но такие фильмы — скорее исключения. Начало пятидесятых — это не время мифа, это время живого горя. Слишком многие прошли через настоящую войну, и их не обманешь. Сцену казни для фильма «Молодая гвардия» снимали на месте действия — в луганском Краснодоне. Местные жители рыдали, родители погибших молодогвардейцев падали в обморок. После войны о ней снимают мало, устали (и вообще это период «малокартинья»). Но есть интерес к скрытой стороне минувших событий. Уже в это время и позже заметно стремление искусства защитить тех, кто был на «оккупированной территории», как писали тогда в анкетах, или в плену. Советское военное кино в целом очень гуманистично, стремится уходить от официоза и обладает широким углом зрения: от окопа, даже шире — от любовной истории, которая является чуть ли не атрибутом военного фильма, до переговоров Сталина и Черчилля, снимаемых с подчеркнутой документальностью. Военные истории противоречат официозному сталинизму, поскольку изначально они про настоящее народное чувство и свободу.
Оттепель. Душа
Фильм «Летят журавли», 1957
Цитата — Тяжелое у меня положение. — А что такое? — Вам-то мне легко сказать, вы — человек посторонний. Сына-то Федора Ивановича убили...
Первая половина 50-х войну в кино не жаловала. Но в конце десятилетия после смерти Сталина и ХХ съезда начинается самая потрясающая эпоха советского кино. Оттепель и была временем поколения, прошедшего войну, и это поколение обрело язык, создало величайшую культуру и науку расцвета СССР. 1958 год стал триумфом советского кино, его смотрели и пересматривали по всему миру, а «Летят журавли» получили «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах. Это — великая драма: любовный порыв, ведущий к измене, и последние мгновения перед смертью человека, сохранившего верность и стране, и любимой. Трагический образ женщины, так не похожей на образцово-советскую, но глубоко и искренне страдающей и скорбящей, и потому — нашей.
В эти годы кино обращается в глубь души человека, оказавшегося на войне. Войну можно увидеть глазами ребенка, причем ребенка-солдата, как в потрясающем дебюте Андрея Тарковского «Иваново детство». Или глазами молодого поэта, который оказался на войне, — фильм-эксперимент «Кто вернется — долюбит» снят в своеобразной статичной манере, под лозунгом молодой режиссуры того периода «Вся власть — изображению!», а герой говорит стихами, в чем тоже легко узнаются шестидесятые.
Героика этого десятилетия тоже психологична. Военное кино экспериментирует и с жанрами, и с полузапретными для советского времени темами. Героиня не очень известного фильма «Доктор Вера» (1967) — советский военврач, возглавляющая в оккупации немецкий госпиталь для гражданских лиц. Она становится подпольщицей, а после прихода нашей армии, конечно же, оказывается под следствием. Заканчивается, впрочем, все хорошо.
Даже традиционные по характеру фильмы шестидесятых отличают психологичность и предельная честность. Такова любимая военными летчиками «Хроника пикирующего бомбардировщика». Всех великих фильмов этой эпохи не перечислить, но большинство из них — о личной человеческой драме, а не о государственном мифе: «Папка, папка родненький, я знал, что ты меня найдешь, я всегда знал, что ты меня найдешь» («Судьба человека», 1959).
После оттепели. Эпопея
Фильм «Освобождение», 1969–1971
Цитата Действие батальонов у немцев должно создавать впечатление, что мы будем активизироваться именно здесь, на этом, ложном плацдарме.
Шестидесятые годы завершаются, а семидесятые начинаются киноэпопеей. При Леониде Брежневе СССР впервые начинает строить из народной памяти о войне главный идеологический миф. Для этого важно рассказывать не только о людях, но прежде всего — об Истории с большой буквы. Новый генсек сместил своего предшественника в удачное время, накануне двадцатилетия Победы, которую до этого на государственном уровне толком даже не отмечали. И в 1969 году появляется первая из пяти картин эпопеи — «Освобождение». Действие этого грандиозного сериала начинается в 1943 году на Курской дуге, то есть сразу в период побед Красной Армии — таково было решение ЦК. Подобного кино не снимали больше нигде. Это некий особый, новый военно-стратегический жанр. Если за границей изумлялись масштабу батальных сцен «Войны и мира» Бондарчука, то «Освобождение» пошло еще дальше: в кадре появилось множество техники, танки, авиация. Фильмы киноэпопеи характерны еще и очень широким охватом международно-политических событий.
А вслед шли «Семнадцать мгновений…» Хотя тут не было замаха на величие, двенадцать серий этого телевизионного фильма стали эпическим народным кино и разошлись на анекдоты. После премьеры фильм начали повторять уже через три месяца. И здесь можно зафиксировать интересный переход сознания — прежде всего у самих авторов, но вполне воспринятый зрителями: это первый советский военный фильм, где нет ненависти к?фашистам. Обаятельные бригаденфюрер СС Шелленберг и начальник гестапо Мюллер вошли в каждую советскую квартиру и уютно расположились за обеденным столом во время просмотра сериала; что уж говорить о Штирлице в красивой форме. Спустя 25 с лишним лет после войны пришло время поколения невоевавших. После «Освобождения» и «Семнадцати мгновений весны» военное кино теряет первоначальный накал, актуальность недавнего события.
Не все фильмы того времени воспевали и героизировали победу: ошеломлял окопной правдой «Горячий снег» на сталинградском материале — это 1972 год. И «Они сражались за родину» — необычный для советского кинематографа фильм об отступлении 1942 года. С 1974 по 1978 год выходят четыре части киноэпопеи «Блокада», прикасающейся к страшной блокадной правде и дающей представление о неудачах в обороне города 1941 года.
Семидесятые. Люди
Фильм «В бой идут одни старики», 1974
Цитата Эй, ораторы, ну и дисциплинка! Куда же вы без разрешения старшего, тем более из собственной хаты
В семидесятые советская культура разделилась на масштабную эпическую и личную, государственную и сокровенную. Тогда эти направления не противоречили друг другу — и те и другие фильмы вызывали народную любовь. Но с точки зрения нашего времени, конечно, очевидно, что гениальность и искренность этих ветвей культуры несравнимы. Большинство дорогих экшенов распадается, нисходит как раз до набора частных историй, снятых для выжимания слез из глаз домохозяек.
Один из величайших фильмов о фронтовиках, «Белорусский вокзал» (1970), хотя и снят раньше, мог бы стать своего рода продолжением другого гениального фильма — «В бой идут одни старики» (1973). Столкнувшись с подлостью, летчики из «поющей» эскадрильи Титаренко наверняка вели бы себя «на гражданке» так же, как служившие в «десятом десантном батальоне» персонажи Смирнова — спасали бы пострадавшего человека любой ценой.
В это веришь без всяких скидок на условность киноискусства. В том-то и отличие настоящих кинолент от нескончаемых сериалов и блокбастеров о войне, в которых «летят самолеты и танки горят», но в глазах актеров нет отблеска Вечного огня, дающего им право, как написал поэт-фронтовик Борис Слуцкий, «историю излагать». И частные истории неизбежно перерастают во что-то неизмеримо большее, как в фильме «А зори здесь тихие».
Важно, что среди актеров были люди, лично прошедшие войну. В «Стариках…» это Алексей Смирнов (роль механика Макарыча) — старшина-минометчик, кавалер орденов (в том числе — две «Славы»). В «Белорусском вокзале» — Анатолий Папанов (роль Дубинского, Дубинушки, бывшего радиста). На войне Папанов был сержантом-зенитчиком, стал инвалидом 3-й группы. Им ничего не нужно было придумывать. Абсолютно органично звучат слова Макарыча о том, что самая трудная для механиков на войне работа — это ждать. И с почти детской искренностью говорит Дубинский, сбив с ног подлеца, не желающего отвезти пострадавшего в больницу, что он почувствовал себя опять как на фронте: вот враг, вот мы, и наше дело правое.
Это эпоха правды, в том числе и правды в кино. В шедевре Алексея Германа «Двадцать дней без войны» герой Юрия Никулина, тоже ветерана войны, по сюжету критикует режиссера на съемках фильма в тыловом Ташкенте: «Есть ощущение неправды… И одеты у вас все с иголочки, и каски весь день не носят».
Восьмидесятые. Шок
Фильм «Иди и смотри», 1985
Цитата — Мы не немцы, мы не немцы, не немцы мы! Простите нас! — Немцы, не немцы, вы что, забыли, что они сделали?
В 1980-е годы «военная правда» исследуется все глубже и жестче, табу и запреты как будто начали исчезать задолго до перестройки. «Батальоны просят огня» (1985) описывает противоречия и конфликты между уровнями командования. И снятие запретов затрагивает не только психологическое, но и эпическое кино. «Битва за Москву» в первой части показывает роковую ошибку Сталина, не доверявшего убедительным донесениям разведки о неминуемой гитлеровской агрессии. Фигура Жукова как полководца в этом фильме заслоняет Сталина, в это время возникает идеология народной победы, а не победы государственного строя. Заметно меняется стилистика.
Прежде за названием «Говорит Москва» можно было бы ожидать только официоза, с голосом диктора Левитана в суровых, а затем победных фронтовых сводках. Но в 1985 году так назван фильм о любви во время войны, в котором есть и настоящая верность, и смерть. В этом десятилетии мы были шокированы фильмом «Иди и смотри» о карательной операции фашистов в Белоруссии глазами мальчика, седеющего за двое суток. В 1985 году выходит «Проверка на дорогах». Снятый пятнадцатью годами ранее, этот фильм идеально лег в стилистику восьмидесятых, стилистику вскрытия все новых слоев «настоящей правды» о войне: это фильм о партизанах, изучающий природу предательства (видимо, неизбежного спутника борьбы в тылу врага). В 1970-х он показался кинематографическому начальству слишком неординарным, в 1980-х уже было можно. Что интересно, в середине этого десятилетия советское военное кино «жмет на тормоза». Разоблачения и эксперименты эпохи перестройки почти не коснулись войны, все самое важное уже было сказано. Заканчиваются три лучших десятилетия нашего военного кино.
Перестройка и девяностые. Раскол
Фильм «Завтра была война», 1987
Цитата А вот следующий год будет обязательно счастливым, вот увидите.
Эта эпоха потеряла язык и смысл, по крайне мере в том, что касается фильмов о войне. Цензура пала, но одновременно куда-то делся и киноязык, утонув в актуальной тематике, в «чернухе». Войне остались темы, о которых было не принято говорить в СССР, — в частности о трагедии еврейского народа именно как еврейского, а не части советского. Появляется, неприкрыто трагично и очень лично, тема Бабьего Яра — фильм «Дамский портной». Появляется попытка, практически не имевшая сколько-нибудь талантливого продолжения, комедийно-диссидентского показа войны («Жизнь и приключения солдата Чонкина»). Но вообще в это десятилетие военного кино очень мало, заметного нет.
«Завтра была война» — хороший фильм, но не совсем о войне, скорее о том, что поколение победителей жило в условиях сталинского террора, но осталось великим, идейным и внутренне свободным, что и позволило победить. Но вообще эта эпоха не смогла интегрировать правду о сталинизме и правду о войне — страна и ее идеология раскололись теперь уже и в политической реальности, не только в культурной.
Нулевые. Смыслы
Фильм «Остров», 2005
Цитата Че, уплыли, а я живой на… Тихона, суки, убили.
В эту эпоху страна пытается найти смыслы — человеческие и идеологические. Проблема состоит в том, что массовое кино впало в зависимость от всемирных голливудских штампов, что удваивало неправду — пафосное патриотическое кино для залов с попкорном и с эстетической зависимостью от американских образцов. Иногда новую стилистику и здравый смысл удавалось помирить. Такова, например, отличная, в меру вестернизированная картина «В августе 44-го». Но самые характерные фильмы эпохи — это «Мы из будущего» (2008 и 2010), где ребята из настоящего попадают на фронт Великой Отечественной. Это прямо мечта поколения 2000-х, которое в поисках смысла и правды воображало себе моральную ясность войны. Некоторые из представителей этого поколения оказались потом по разные стороны войны на Украине.
Но по-настоящему хорошие фильмы эпохи — не совсем о войне. Самый знаковый фильм середины нулевых — «Остров», в нем война — это эпизод прошлого главного героя, теперь монаха, которого играет великолепный рок-юродивый Петр Мамонов. Это первая с нашем кино по-настоящему православная история, снятая в стране, где один из главных социальных трендов последних десятилетий — массовое воцерковление. В это время российское кино постепенно училось не кривляться, а — после большого перерыва — говорить о чем-то настоящем.
Новое кино. Ремейк
Фильм «А зори здесь тихие», 2015
Цитата За спиной у нас Россия, это значит Родина, проще говоря.
Мы сейчас не можем знать, про что наша эпоха. Но, работая над этим текстом, мы удивились, как много наших фильмов про войну связаны с Украиной: от «Молодой гвардии» и «В бой идут одни старики» до современных «Матч» и «Севастополь». Что, видимо, понятно: война очень сильно прошлась по Украине и Белоруссии. Нынешняя отвратительная украинская война настолько полна символизма Великой Отечественной, что и все военные фильмы кажутся актуальными. Украинско-российский фильм «Битва за Севастополь», который снимался сначала в Крыму, а после его присоединения к России — в Одессе, с успехом показан в Донецке, выходит в России и на Украине. Понимание в России и в Донбассе, понятно, антифашистское, а на Украине — патриотическое, поскольку главная героиня, советская снайперша Людмила Павлюченко в украинском информационном контексте рифмуется с украинской летчицей Савченко, находящейся в России под следствием.
Но все же в нашу эпоху впервые появилась возможность синтеза советского опыта честного рассказа о войне и опыта постсоветского. Это буквально проявлено в попытках повторить советские сюжеты, но так, как если бы мы рассказывали их сейчас — то есть без цензуры, включив и опыт разоблачения репрессий, иных национальных мифов, негероическую сторону войны. Первая попытка ремейка — фильм «Матч» (2012) о знаменитом матче смерти в оккупированном Киеве. Идеологически здесь было сделано все — и память о трагедии в Бабьем Яре, и обсуждение украинского национализма (там герой все же раскраивается в коллаборационизме и остается человеком, хотя и несоветским). И это — более реалистичная версия событий, чем в классическом советском «Третьем Тайме», верном с точки зрения исторических фактов, но несколько клюквенном. В только что вышедшем ремейке «А зори здесь тихие» авторы попытались дополнить сдержанную и ясную стилистику великого советского фильма 1972 года рассказом о сложной довоенной истории девушек-героинь, где есть место и коллективизации, и репрессиям. При том что стилистика уже не голливудская, а более сдержанная — авторы, где возможно, попытались точно скопировать дух советского фильма. Нынешняя эпоха стремится вспомнить правду советских поколений, учесть постсоветский опыт и рассказать все это как одну историю.