Переутомленное солнце

Старые мифы в новом фильме Михалкова 

Говорят, нельзя писать о фильме, его не посмотрев. Это правда, но с «Утомленными солнцем-2», съемки которых начались недавно в Нижегородской области, дело особое. Первое упоминание о фильме относится примерно к 2000 году: с той поры об «Утомленных-2» написано и наговорено километры. Сам Михалков на протяжении 6 лет после долгих уговоров интервьюеров регулярно, хоть и нехотя, приоткрывал тайны фильма, каждому изданию по чуть-чуть. В результате этих «чуточек» накопилось уже столько, что, боюсь, нет ничего такого, чего бы мы о фильме не знали. Михалков не скрывает, что задумал фильм-фреску, фильм-эпопею («Утомленные-2» будут состоять из двух частей, по 2 часа 20 минут каждая). Понятны масштаб и ответственность работы, но при этом — странное дело: Михалков, кажется, сам желает, чтобы фильм обсуждали еще до выхода. Иначе зачем на закрытии Выборгского фестиваля, еще в 2003 году, надо было устраивать открытую читку сценария фильма для прессы? Называлась даже дата выхода — 2005-й, к юбилею Победы. Фактически съемки начались только в 2006-м, фильм ожидают в 2007-м.

Затянувшийся процесс объясняют тем, что очень долго (4 года!) писался сценарий. Над ним работала целая команда (Глеб Панфилов, Эдуард Володарский, Рудольф Тюрин, другие). Сценарий первого «Солнца» написал Рустам Ибрагимбеков — давний партнер Михалкова. На предложение писать сценарий продолжения он ответил отказом. Утверждают, отказался  потому, что ему не представлялось возможным оживить «убитых» им же в предыдущем фильме героев. Михалков заставил их жить. И он вовсе не лукавит, когда говорит, что «Утомленные солнцем-2» — это совсем другой фильм. Это действительно другой фильм.

.. В оттепельном фильме, ныне почти забытом, «Чистое небо» (1961) есть потрясающий эпизод: герой войны, летчик, прошеший через немецкий плен и унижения на Родине, однажды, уже в «хорошее время», вызван в некую высокую инстанцию. Его нет и нет.  Жена ждет, волнуется. Наконец и он. Плачет. Раскрывает дрожащую ладонь, а там — золотая звездочка Героя…

Государство — может быть, и не сразу, и не при жизни — но все равно разберется, восстановит справедливость — звенит моралью финал фильма. В «Утомленных-2» траектория героя та же: через унижения,  штрафбат и страдания — к генеральским погонам от самого Сталина проходит Котов на великой войне. Родина сурова, но справедлива, а пока она несправедлива, нужно просто молиться Богу — и все будет хорошо. Родина бывает добра к тем, кто случайно выжил в ее чертовом колесе — и в этом смысле прототипов у Котова навалом: маршалы Мерецков и Рокоссовский, командарм Горбатов… Штука только в том, что эти судьбы — исключение, в то время как судьба расстрелянного в 38-м комдива Котова из первых «Утомленных» была типична. Это — очень важная разница: первый фильм Михалкова был исторически правдив — потому что в нем отражались судьбы миллионов невинно расстрелянных, так БЫЛО. Новый  фильм рассказывает о волшебном спасении героя, о помощи высших сил (Михалков сам об этом говорит) — и это допущение заставляет нас относиться к героям фильма уже не столько как к живым людям, сколько к тем, кого «ни в коем случае не убьют». Дочь Котова по сценарию дважды счастливо спасется — одна из всей деревни, сожженной фашистами (этот эпизод снимали недавно), а потом еще раз — во время бомбежки на фронте (по сценарию); сам Котов не раз на волоске от смерти, но тоже выживает. Словом, в новом фильме мы имеем дело не столько с людьми, сколько с символами: Котов и его дочь через всю войну движутся навстречу друг другу, они обязаны встретиться, и никакие законы войны не могут помешать замыслу режиссера.

Первый миф, государственнический (война была своего рода высшей справедливостью, всем воздала по заслугам), плавно перетекает в еще один, уже либеральный, родом из пастернаковского «Доктора Живаго»:   война для русского человека является  глотком свободы, единственным периодом, когда он может реализовать свои таланты и способности. Этот миф также находит отражение в концепции фильма: «Война стала для Котова спасением, счастьем, — аттестует Михалков своего героя в интервью «Известиям». — Недаром, когда в лагере, где он сидит, слышат, что началась война, там ор от счастья — война!»

Герои фильма — согласно сценарию — именно войне обязаны счастьем: Котов вновь обретает жену и дочь, считавшихся  погибшими; дочь обретает отца; заклятый враг Митя (Меньшиков), майор-особист, согласно личному распоряжению  Сталина должен вернуть генеральские погоны, ордена и партбилет Котову. Все вроде бы в этой коллизии по-михалковски — ярко, выпукло и сильно, если бы не одно но: теперь Котов и Митя вместе воюют против общего врага — таким образом, их личный человеческий конфликт (на котором и держался первый фильм) как бы исчерпан, больше не важен. Там, в первом фильме, главным был мотив человеческого предательства, подлости, которые спустя годы возвращаются к тебе бумерангом, здесь же герои — всего лишь одинаковые частички большой истории, винтики страны-победительницы. Сами по себе такие герои уже не важны; важна  только их встреча. «Когда они встречаются (...), это будет огромное преодоление той стены, которая возникла между людьми…» (из интерьвю Михалкова журналу «Мужская работа», 2003 год).

И тут мы узнаем еще один миф, почвеннический, из 60-х. О том, что война стала великим примирением всех: тех, кто сажал, с теми, кого сажали; все готовы простить друг друга перед лицом общей угрозы. «Надеюсь, фильм даст возможность ощутить, какими были эти четыре года (...), превратившие разобщенное население СССР в сплоченную нацию», — говорил Михалков в интервью тому же журналу «Мужская работа».

Версия красивая, но, увы, также неправдоподобная. Есть масса свидетельств того, как советская воинская часть, попадая в 41-м в окружение, первым делом расстреливала особистов и политработников — вот такое вот было «всепрощение». Этой теме отчасти посвящен и месхиевский фильм «Свои» - во время войны особистов и «посланцев партии» наши офицеры почти открыто ненавидели, и было за что: один армейский комиссар Мехлис чего стоит, который сгубил целую армию под Керчью в 42-м. Никакого примирения поэтому и быть не могло между палачами и жертвами — даже на войне. Однако Михалкову люба другая, возвышенная концепция  войны — которая всех простила, все оправдала, все заслонила.

.. По сценарию «Утомленных-2» образца 2003 года, зачитанного в Выборге, Надя Котова спасалась, уцепившись за немецкую плавучую мину — вместе со священником, который там же и крестил ее морской водой. Помнится, не одно ерническое кинокритическое перо прошлось по этому эпизоду. Михалков учел это: судя по описанию эпизода, который недавно отснят, Надя спасается уже более правдоподобно. Можно предположить, что и другие сценаристские красивости за три года претерпели изменения в пользу правды жизни, но сама концепция фильма едва ли. «Первое, что мне пришло в голову, — это изумление и некое внутреннее поражение от вопроса: как мы могли эту войну выиграть?!. Самая мощная армия мира в то время могла покорять за считанные дни целые страны… и вот то, что эта армия была разбита, — это и есть настоящий подвиг» (Михалков — «Известиям», 2006 год).

И это еще один, уже фундаментальный миф о войне, на котором стояла  вся советская историография. Его безуспешно пытаются опровергнуть историки вроде Марка Солонина: они тычутся со своими цифрами и фактами, а песня между тем поется все та же: на нас напала самая сильная армия в мире, и то, что мы ее победили — само по себе чудо. К сожалению, правда в обратном: как раз никого сильнее Красной армии перед войной не было — по количеству техники и людей, а потому главная загадка состоит как раз в том, как при такой силище можно было профукать треть страны. Но Михалков точь-в-точь повторяет старый пропагандистский миф: «Враг был силен и коварен, мы были слабы, но навалились всей страной и победили». А поэтому — читай — всем все простилось, в том числе и власти — ее преступления. Не странно, если бы этот миф повторяли попки из движения «Наши», но Михалков — человек, безусловно осведомленный, — он-то почему?

.. Абсурдно представить, что Михалков воспроизводит мифы о войне под чьим-то давлением. Нет, он, по-видимому, просто убежден, что мифы эти пойдут на пользу стране нынешней.  Мифологизированная история страны  прекрасно укладывается в столь любимую многими «патриархальную» модель России (власть от Бога, жертвенный народ, патриотичная элита).

.. Мешают этой благости только сталинские мордовороты из первых «Утомленных солнцем», поджидающие героя Михалкова. Они не торопятся, они терпеливы. Они просто любят пытать, и плевать им на любые мифы.

Андрей Архангельский
ОГОНЕК, № 41, 2006

Оригинал материала

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе