Призрак клерикализма

Сильная Церковь - сильная Россия (декларация 'младоклерикалов')

Нам не отсидеться за стенами
наших школ и духовных академий.

Архиепископ Иларион (Троицкий)

Призрак бродит по России, призрак клерикализма. Об этом говорят Государственный департамент США, 'Другая Россия', коммунисты, либертарианцы, микроскопическое общество атеистов и такая же микроскопическая партия 'Гражданская сила', академик Гинзбург, министр образования Фурсенко и его советник Адамский, 'профессионально-оппозиционное' движение в защиту сексуальных меньшинств и за легализацию наркотиков 'Свободные радикалы', 'оранжевое' молодежное движение 'Оборона' и солидарные с ним журналисты 'Портала Credo.ru', считающие Московский патриархат 'основным противником', а также их покровители - некоторые высокопоставленные политтехнологи. Именно с этого покровительствуемого очередными 'инженерами душ человеческих' ресурса из года в год буквально вдалбливается мысль о том, что Русская православная церковь мечтает подменить государство, что Социальная концепция РПЦ - это план по захвату власти. На эту тему издавались сборники типа 'Отечественных записок', распространявшиеся в среде тех, кто принимает решения. Письмо десяти академиков - типичный продукт этой пропаганды, принцип которой сформулирован еще Геббельсом: 'Ложь выглядит правдоподобной тогда, когда она чудовищна'.

Европейская светскость и постсоветский атеизм

Ужасный 'призрак клерикализма', 'захват власти РПЦ' заключаются в том, что православные граждане России, коих миллионы - русских, чувашей, якутов, осетин, мордвы, удмуртов (все эти народы исповедуют православие), - решили быть гражданами, обладать и пользоваться своими правами, гарантированными Конституцией.

А именно: чтобы мнение Русской православной церкви, к которой они принадлежат, уважалось государством, чтобы Церковь была субъектом общественной жизни, а не объектом различных манипуляций и тем более вмешательств. Чтобы школьники изучали культурологический предмет 'Основы православной культуры' в составе учебной программы (а не вне ее; в качестве факультатива по закону можно преподавать 'Закон Божий').

В России есть граждане второго сорта. Это выпускники духовных школ Русской православной церкви. Их дипломы так и не признаны государством полностью, а диссертации - вовсе. Поэтому православные граждане России добиваются государственного признания богословского образования и научных степеней по теологии Высшей аттестационной комиссией.

То есть православные граждане России добиваются элементарных прав. Даже меньших, чем католические и протестантские граждане светских демократических государств Европы, в большинстве из которых в школах преподаются религиозные предметы, вероучение религии большинства. В Конституции Бельгии определено, что 'школы, организуемые государственными властями, предоставляют вплоть до конца обязательного школьного обучения выбор между одной из признанных религий и преподаванием неконфессиональной морали'. Православная церковь была официально признана в Бельгии в 1985 году. С сентября 1989 года там официально разрешено преподавание курса 'Православие' в государственных школах. В Бельгии можно, а в России - нет?

В Великобритании в соответствии с законом о реформе образования 1988 года в программе государственных школ 'обязательно должно присутствовать религиозное образование, а также должны проводиться ежедневные молитвы. При этом христианство должно пользоваться подобающим признанием'. Допускаются молитвы для отдельных групп учеников в соответствии с их вероисповеданием.

Статья 2 Конституции Норвегии устанавливает, что евангелическая лютеранская религия является официальной государственной религией. Норвежские государственные детские сады и школы обязаны по закону преподавать всем ученикам предмет 'Мораль и христианское воспитание'. Последние изменения в законодательстве Норвегии, связанные с отказом от государственной религии, не привели к запрету религиозного образования.

Парламент Грузии внес 30 марта 2001 года в Конституцию дополнение, согласно которому между государством и Автокефальной православной апостольской церковью Грузии установлены конкордатные отношения. Соглашение регламентирует отношения Церкви и государства и затрагивает в том числе образование. Учебные программы предмета по православному вероисповеданию и кандидатуры преподавателей утверждает государство по представлению Церкви.

Война, объявленная гражданским правам православного большинства граждан России, носит бесчестный и циничный характер. Возглавляемая 'борцом с клерикализмом' господином Барщевским партия, именующая себя 'Гражданская сила', борется с гражданскими правами... Ее лидер называет пиррову победу меньшинства, нелояльного к традициям и культуре России, над 'Основами православной культуры' 'победой граждан, сумевших повлиять на власть', ущемив при этом права граждан, принадлежащих к национальному и религиозному большинству. 'Антиклерикалы' во власти сознательно дезориентируют высших должностных лиц России, общественное мнение, вписывая культурологический курс ОПК в 'обязательное религиозное образование в светских школах', пытаются таким образом придать борьбе с православной культурой видимость законности. Создается впечатление, что министр Фурсенко систематически дезинформировал Владимира Путина в бытность его президентом относительно требований православных граждан России. Отвечая во время встречи с лидерами парламентских фракций на вопрос о судьбе предмета 'Основы православной культуры', Владимир Путин тогда заявил, что он против обязательного религиозного образования в школах. Но какое отношение 'Основы православной культуры', являющиеся именно культурологическим предметом, имеют к обязательному религиозному образованию? В результате войны с 'Основами православной культуры', в которой участвует и министр Фурсенко, православные граждане России, увидевшие, что президент содействовал воссоединению РПЦ и правящая элита повернулись лицом к традиционным ценностям России, оказались в полном недоумении.

Во всей Европе, на которую так ориентируются наши 'западники', теология давно и благополучно признана, как и любая другая гуманитарная дисциплина.

Аксиология клерикализма

С самим термином 'клерикализм' следует разобраться. Сейчас под ним имеют в виду подмену Церковью государственной власти. Церковь в своей Социальной концепции ясно заявила, что не претендует на государственную власть. Но Церковь априори виновата в том, что кому-то очень хочется кушать. В результате нормальное желание Церкви выстраивать свои отношения с обществом и государством с позиций собственной субъектности передергивается и с помощью банальных подлогов выдается за покушение на государственную власть. Мало того, здравомыслящая часть православного сообщества не претендует на изменение статуса Российского государства как светского и не желает изменения государственного строя. Другое дело, что мы решительно возражаем против интерпретации светскости как атеистичности.

На мой взгляд, клерикализм никак не связан с мифической претензией Церкви на государственную власть. Он означает признание Церкви как богочеловеческого организма, защиту ее свободы и субъектности. Поэтому мы, неоконсерваторы, - в первую очередь клерикалы. Да, мы патриоты, государственники, просвещенные умеренные русские националисты. Но в первую очередь - церковники, что означает то же самое, что и клерикалы. Святой патриарх Тихон гордился тем, что он церковник, а большевики, ненавистники Церкви и России, ненавидели это слово. Великий русский богослов архиепископ Иларион (Троицкий) называл себя и единомышленников 'патриархистами', то есть сторонниками восстановления патриаршества. Мы, последовательные сторонники Московского патриархата и почитатели святого Илариона, считаем этот термин прекрасным. Реабилитация клерикализма, церковничества, 'московского патриархизма' необходима, ибо многие понимают православие как иррациональную стихию. Это - обман или самообман. Нет никакого 'православия вообще'. Есть поместные церкви, в том числе Русская православная церковь. Все религиозные сообщества, находящиеся на территории России и не принадлежащие к РПЦ, не могут считаться православными. Там могут быть хорошие, достойные люди, мы не посягаем на их гражданские права и на их свободу, но православие - это церковь, чей епископат имеет преемство от апостолов. Это - Русская православная церковь Московского патриархата.

Борьба с 'клерикализмом', выставляемым как претензия Церкви на государственную власть, ведется определенными политическими силами и СМИ с куда большим размахом, чем с язвами общества - наркоманией, падением нравов. Хотя очевидно, что без помощи Церкви общество не сможет вылечить эти язвы. Как и, например, решить демографическую проблему - без религиозной мотивации материальные стимулы не приведут к повышению рождаемости. Это же очевидный факт. Но, видимо, борцы с 'клерикализмом' готовы пожертвовать Россией во имя борьбы с мифической церковной угрозой.

Русская церковь - столп истины, культуры и государственности

Русская православная церковь является не только столпом и утверждением истины, но и столпом и утверждением русской культуры и российской государственности. Ибо Церковь не просто стояла у истоков нашей государственности и культуры, но и осмыслила их вплоть до интеграции 'русской идеи' в свое Предание. ('Россия есть подножие Престола Господня', - говорил святой праведный Иоанн Кронштадтский.) Последнее означает высокую историческую ответственность русского народа, смысл 'русской идеи'.

Очевидно и то, что противники Русской православной церкви изучают и ее внутреннюю жизнь, чтобы нанести удар по тем, кто дышит и действует, делая Христово дело в России. Этому научилась большевистская власть. Вспомним недоброй памяти заместителя председателя Совета по делам религий при Совете министров СССР Фурова, профессионала по борьбе с Церковью, который в своем знаменитом докладе о борьбе с религией в СССР особенно отмечал, что привлечение молодежи в Церковь является одним из самых опасных явлений для политики государственного атеизма.

Перевод с 'Бжезинского на церковнославянский'

Атака против сотрудничества Церкви, общества и государства осуществляется на нескольких фронтах. Методологию Фурова по изведению молодежи из Церкви пытаются перевести на язык, понимаемый в церковной среде. Секулярные противники 'Основ православной культуры' кричат о том, как опасно Церковь подпускать к молодежи, 'которую церковники превратят в отсталых и зашоренных людей'. И тут же их идеи ретранслируются в церковной среде - дескать, не нужна нам в Церкви эта безнравственная молодежь, которая не уступает места в транспорте старшим, несет в Церковь свой либеральный дух, хочет 'сломать устои', 'устроить Второй Ватиканский собор', 'прорыть тоннель от Бомбея до Лондона', 'разрушать Церковь' с помощью 'так называемого миссионерства'. Дальше - больше. Дескать, нечего вести диалог с этим 'безблагодатным' 'немонархическим' государством, с этим неизлечимым обществом. А в крайних вариантах - вообще не брать 'сатанинские' паспорта РФ и не ходить на 'бесовские выборы'. Наконец, православный не должен быть успешным и - о ужас! - состоятельным, а радость - это 'проявление глобализации'.

Закономерно, что те, которые 'спасают Церковь от молодежи', делают общее дело с теми, которые 'спасают молодежь от Церкви'. С деятелями типа 'оранжевого' эмигранта Артемия Троицкого, который неистовствует по поводу того, что Церковь 'лезет на 'их' территорию' - к молодежи, в политику, рок-музыку.

Лично помню, как коммунисты делали все, чтобы не пустить молодежь в Церковь, как именно на то, чтобы не допускать молодых в храм, были заточены комсомольские дружины, блокировавшие входы в церкви на Пасху и Рождество. И именно в эти дни по телевизору показывали ту самую 'клубничку', которая запрещалась в остальное время. Не их ли дело продолжают 'блюстители советской нравственности', 'спасающие' Церковь от молодежи?

На совести 'спасателей Церкви от молодежи', борцов с 'заискиванием перед молодежью' - несозданные семьи, нерожденные дети, в том числе убитые при абортах (не пускали священников к молодежи, и не узнала ничего молодежь), погибшие души тех, которые тянулись ко Христу, но их не пустили из-за неказарменного выражения лица и нетиповой формы одежды. Еще больше тех, которые вообще ничего так и не узнали о православии из-за того, что батюшки и миряне, начитавшись ханжеских или намеренно провокационных брошюрок, решили, что не надо идти к молодежи и вести ее ко Христу. И таких убитых 'суперправославными' 'борцами с молодежью' душ - не единицы, не десятки, не сотни, а тысячи и тысячи. Это - преступление перед будущим.

Субъектность Церкви

Пишутся целые монографии, где сама идея Церкви как субъекта истории и политики объявляется 'католической', Церковь о*виняется аж в... подготовке Февральской революции, а идея восстановления патриаршества, без которого канонический строй Церкви неполноценен, признается 'революционной' и 'католической'. Добрые следователи-исследователи ерничают над Церковью, умиляясь тому, как в период 'синодального пленения' Церкви было хорошо, ведь епископы были избавлены от бюрократической волокиты. Для нас, православных христиан, Церковь есть источник смысла и легитимности государства, общественных норм, а не наоборот. И это на самом деле полезно для общества и государства - должна быть сила, которая, не посягая на свободу личности (ибо христианство принесло в мир идею уникальности богосозданной личности, ее личной свободы и личной ответственности), постоянно напоминает о добре и зле. Как писал священномученик архиепископ Иларион (Троицкий): 'Если отнять Христа, люди перебьют друг друга'.

Издания, особенно сильно замеченные в 'борьбе с клерикализмом', с удовольствием публикуют статьи в защиту 'суррогатного консерватизма', апологетику 'курса Фурова' в Церкви. Речь идет в первую очередь о публикациях Александра Солдатова, главного редактора 'Портала Credo.ru', который борется не только с Церковью, но и с национальными интересами России, изо всех сил поддерживая проект 'Поместной украинской церкви', или 'Киевский патриархат', через структуры которого шла вербовка западноукраинских боевиков к Дудаеву и Басаеву. Солдатов устроил прямо на страницах респектабельного 'Русского журнала' апологию откровенных экстремистов, идеологов одиозного 'Письма 500' Михаила Назарова со товарищи. И одновременно с этим в 'Огоньке' он же клеветал на все православные молодежные организации, вместе взятые, обвиняя их в 'узаконенном экстремизме'.

Борцов с 'клерикализмом' более чем устроит, если Церковь 'добровольно' уйдет из общества, перестанет общаться с молодежью, с мыслящим классом, 'отстанет' от телевидения и школы, если православные сожгут паспорта, выбросят 'греховные' мобильники и компьютеры и оставят Россию им.

Не выйдет! Тема православного возрождения России открыта, и закрыть ее более невозможно. Православное сообщество освоит самые передовые коммуникативные системы, осмыслит свое лидирующее место в гражданском обществе, в политическом и экономическом классе и не уступит ни пяди родной земли.

Нам понятно, почему борьба с 'призраком клерикализма' обострилась именно год назад. Главная цель антицерковной истерии лета-осени 2007 года состояла в том, чтобы поссорить Церковь и государство перед решающими событиями электорального цикла 2007/2008. Если сопоставить факты, то это становится очевидным. В одно и то же время производится несколько 'залпов'. Федеральным собранием корректируются некоторые законодательные акты (в части изменения понятия и структуры государственного образовательного стандарта). В результате ликвидируется региональный образовательный компонент, в рамках которого преподаются 'Основы православной культуры'. Развязывается массовая кампания по поводу мнимой 'клерикализации' России, целью которой являются и ОПК, и стандарт 'Теология', и попытка ввести интерпретацию светскости Российского государства как его атеистичности.

Кроме того, развернутая кампания по борьбе с 'клерикализмом' является артподготовкой для принятия жесткого комплекса административных мер, с помощью которых из государственного аппарата предполагается вычистить всех 'лоббистов РПЦ', 'клерикалов', 'равноудалить' Церковь от государства и общества так, чтобы отбросить православие на глухую обочину общества. Поскольку сторонники Русской православной церкви на госслужбе - это патриоты и государственники, после их удаления там останутся одни проверенные ультралибералы, для которых не только вера и Церковь являются отрицательными понятиями, но и суверенитет России и ее национальные интересы выглядят сущей ерундой.

Как нам известно, после проведения 'антиклерикальных' информационных и организационных 'спецмероприятий' их заказчиками предполагается создание жесткой системы контроля над 'светскостью' (то есть атеистичностью) государства. Планируется создание 'вертикали' государственных органов по делам религий, подкрепленной 'общественными советами по делам религий', состоящими из 'общественников-антиклерикалов'. Таким образом, на каждого православного госслужащего, директора школы, вводящего ОПК, политика, назвавшего Россию православной страной, будут два 'комиссара' - государственный и общественный.

Это, по сути, является 'аппаратной оранжевой революцией', в результате которой гуманитарная сфера, в том числе сфера образования, окажется в руках тех людей, для которых русская культура и сама Россия не представляют ценности. Будет продолжен процесс формирования, воспитания со школьной скамьи компрадорской антиэлиты, правившей в 1990-е годы и отчасти отстраненной от власти в начале 2000-х годов. Ведь вопрос 'Основ православной культуры' - больше чем вопрос гражданских прав ее большинства. Это вопрос суверенитета России в гуманитарной сфере. Вспомним, что 'оранжевая революция' на Украине была революцией молодежной, информационной и гуманитарной. Те, которые формировали сознание школьников, студентов и молодого амбициозного экономического и политического класса, те тогда и победили.

Будут подорваны и шаги по возрождению России на международной арене, ибо идея 'Москва - Третий Рим' является не политической архаикой, а геополитическим проектом великого будущего России на основе ее славного прошлого. Православные народы смотрят на Россию как на единственную мировую державу, где православные христиане являются большинством. Когда они видят, что права православного большинства Третьего Рима попираются, то Россия теряет миллионы сторонников по всему миру.

Пропаганда 'слабой Церкви', политические доносы на Церковь, которая якобы является 'опасным конкурентом государства', - это не только и не столько антицерковная, сколько антигосударственная пропаганда. Это то же самое, что пропаганда слабой науки, слабой культуры, слабого военно-космического и военно-промышленного комплексов. Мнимая угроза сильной Церкви для государства - это из той же оперы, что утверждение: сильная наука и культура опасны для государства. То есть антицерковная пропаганда - это пропаганда потенциальных оккупантов России.

Сильная Церковь - сильная Россия: это аксиома, очевидная констатация.

Соответственно 'антиклерикальная революция' бьет и по 'первому мирянину России' - ее президенту. И то, что ряд высокопоставленных правительственных чиновников участвуют в этой похабной 'революции' против Церкви, русской истории и традиционной морали, поколебало доверие к власти людей, являющихся ее самой верной опорой, - то самое консервативное 'центристское' проправославное большинство, моральное большинство нации. Как уже отмечено выше, антицерковная истерия лета-осени 2007 года ('Письмо 10', деятельность некоторых чиновников и политтехнологов против 'Основ православной культуры') нанесла существенный удар по тому кредиту доверия к власти, который она получила от православных граждан страны в результате воссоединения Русской церкви 17 мая 2007 года.

В пользу сказанного свидетельствуют тезисы прошлогодней антицерковной кампании. Поражает согласованность целей и мишеней, согласованность действий 'борцов с клерикализмом' извне и изнутри Церкви. Письмо десяти академиков направлено против взаимодействия Церкви и современного светского государства. Обращение тогда еще епископа Анадырского и Чукотского Диомида - тоже. Ведь все его обвинения в адрес членов Священного Синода Русской православной церкви не выдерживают критики.

О каком вероотступничестве может идти речь после воссоединения с РПЦЗ? 'Зарубежники' - оплот догматического сознания, влиятельная и здоровая правоконсервативная 'партия' в Церкви. Главная

мишень и гинзбурговского, и диомидовского посланий - именно сотрудничество Церкви и современного Российского государства. Показательно, что мишенью посланий Диомида являются именно те иерархи, которые отстаивают позицию сильной Церкви, которая в отношениях с государством выступает как субъект, а не объект.

И одновременно зависимый от США Константинопольский патриархат озаботился церковно-государственными отношениями на чужой для него канонической территории - в России. Митрополита Пергамского Иоанна (Зизулоса) 'тревожит сотрудничество Церкви и государства в России'. Нормального православного человека оно радует, а тревожит свертывание этого сотрудничества, например, в вопросе 'Основ православной культуры'. Что общего между академиком Гинзбургом, епископом Диомидом, считающимся крайним консерватором, и иерархом Константинопольского патриархата Иоанном (Зизулосом) - по общему мнению, либералом в Церкви? Кто переводит антицерковные идеи первого на 'церковный' язык последних двух?

А давайте прислушаемся к голосу упомянутого выше Фурова - 'спеца' по разложению Церкви. Отчитываясь в успехе антицерковной реформы, лишившей духовенство руководства собственными приходами, Фуров доходчиво объяснял исполнителям, что главное - перевести идеи, направленные против Церкви, на язык православия, чтобы верующие сами думали и говорили, что проекты и идеи, направленные против Церкви, делаются якобы для блага Церкви. Отсюда вся эта пропаганда 'ненужности для православия' политики, молодежи, современных средств связи, СМИ и т.д. Фуров говорил: 'Для того чтобы не вызвать каких-либо осложнений в отношениях между Церковью и государством, многие мероприятия проводить церковными руками'.

Фурова нет, но идеи его живы. Жив и ЦК - он теперь за океаном. Заказчиками антицерковных кампаний, проводимых в том числе церковными руками, выступают силы, центры управления которыми лежат за пределами России. Эти силы как раз пытаются осложнить нормальные церковно-государственные отношения, сложившиеся в последние годы, попросту поссорить Церковь и государство.

В этой ситуации наш долг - помочь Церкви и нашей стране. Поэтому необходимо разгребание искусственно возводимых завалов вокруг РПЦ, стереотипов, мешающих нецерковной части нашего общества вступить в диалог с Церковью. Это напоминание о том, что в вопросах недогматических, неаксиоматических в Церкви есть пространство свободы. Наше главное расхождение с 'евразийцами', исламистами и сторонниками любого тоталитаризма в том, что мы исповедуем: свобода, неотделимая от личной нравственной ответственности, есть христианская ценность, сама идея богосозданной, следовательно, уникальной человеческой личности - это идея, принесенная в мир Церковью.

Антиевразийский пафос касается именно вопроса личности и свободы. Из него не следует, что у Церкви и России нет интересов в Азии. Есть, и еще какие: например, Северная Киргизия чуть ли не в состав России просится, а у Церкви есть долг - идти и научить все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Голос русских клерикалов

Соответственно мы - те самые клерикалы, церковники - выступаем за аксиоматичность базовых ценностей нашего общества и государства, признаем ценностью свободу во всем, что не является базовыми ценностями, догматами, аксиомами. Свобода личности, политическая свобода в вопросах, не затрагивающих суверенитет, целостность и интересы России, - суть также ценности.

Утверждения о том, что Церковь якобы является силой, препятствующей модернизации России, не выдерживают никакой критики. Модернизация успешна только тогда, когда опирается на традицию, в противном случае это переламывание страны, очередной эксперимент, который страна уже не выдержит.

Россия стоит перед двумя ложными альтернативами: модернизация без опоры на традицию и сохранение традиции без национальной модернизации. Первое означает растворение в глобальных процессах и в итоге потерю суверенитета. Второе - превращение в 'индейскую резервацию', потерю конкурентоспособности, что приведет к невозможности сохранить суверенитет страны.

И третий путь - это модернизация на основе традиции. Православной традиции. Церковь всегда выступала вдохновителем и организатором такой модернизации. В Соловецком монастыре появились первые в России гидростанции и передовые на то время ирригационные системы, в Валаамском - кузницы, в которых зарождалась отечественная металлургия. В начале XX века Почаевская лавра, в том числе с помощью созданного при ней Крестьянского банка, подняла на ноги класс зажиточных крестьян.

Сейчас вопреки распаду тысячелетнего государства Русская православная церковь является единственной нерасчлененной структурой на постсоветском пространстве. На Украине ее епархии являются важнейшим препятствием на пути трансформации этой страны в антироссийское государство, поэтому 'оранжевые' делают все, чтобы отторгнуть Украинскую православную церковь от Московского патриархата.

Вообще только в системе координат восточнохристианской цивилизации Россия несет столичные функции. В постхристианской западной и исламской цивилизациях Россия считается либо провинцией, либо ей уготованы распад и исчезновение из истории. Таким образом, идея 'Москва - Третий Рим' - это не политическая архаика, а важнейший геополитический проект для России.

Причем, подчеркиваю, проект экспансионистский, а не изоляционистский. Изоляция невозможна, когда существует Интернет, когда самая активная часть взрослого населения России каждый год отдыхает в Турции, Черногории, Таиланде, Италии, Египте, Эмиратах, российские специалисты работают по всему земному шару, отечественный бизнес активно проникает в экономики всех стран (важно, чтобы это было отформатировано с точки зрения российских интересов). И загнать их за новый железный занавес невозможно и не нужно. Таким образом, условием сохранения суверенитета является не изоляционистская мифология, а экспансия. Экспансия православия и русской культуры. Для всех мировых религиозных систем - это аксиома. Спросите у любого мусульманина, католика или протестанта: нужно ли распространять свою веру? И он будет удивлен самим фактом подобного вопроса - для них эта тема закрыта, они не понимают, как можно не нести свою веру. И только у нас остались 'птенцы гнезда Фурова', которые вещают, что православная вера не должна распространяться по всему миру. Логика же православного христианина очевидна: раз Православная церковь истинная, то все потомки Адама должны прийти к ней, чтобы наследовать Царство Небесное, Спаситель заповедал своим ученикам идти и научить всех, а не отдельные народы. Представьте себе: когда русские понесут в мир не куршевельские забавы, а рассказы об истинной православной вере, откроют повсюду храмы и богословские институты, тогда и отношение к России и к русским радикально улучшится - использовать ту демагогию, которую сейчас используют против нас (тоталитаризм, криминалитет, 'совок', 'куршевельский беспредел'), будет очень тяжело. Это - идеал, но к нему необходимо стремиться. Это, кстати, и еще один пример того, что идеалистические стремления и национальный прагматизм не противоречат друг другу, а взаимно дополняют.

Не вызывает возражений, когда иерархи из дипломатических соображений дистанцируются от идеи тотальной православной миссии, иначе проект будет задушен в зародыше. Но их реальные действия свидетельствуют о том, что они несут свет православия в Европе. Пример - прошлогодний визит патриарха Алексия II в Страсбург и Париж. Патриарх обратился к всей постхристианской Европе и сказал о том, что Русская православная церковь не отступит от нравственных норм, делающих человека человеком, способным к обожению.

И говорил так, чтобы далекие от православия европейцы запомнили то, что истинная Церковь существует, не молчит, что православное богослужение является 'небом на земле'. Православный молебен, совершенный накануне в соборе Парижской Богоматери с участием Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, стал, по словам заместителя главы Отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерея Всеволода Чаплина, 'мощнейшим свидетельством православия': 'В храме и рядом с ним находились около девяти тысяч человек. Все они имели возможность слышать наполненные мудростью и красотой слова православного богослужения на французском языке'. 'И многие искренне верующие католики потом говорили мне, что для них стала настоящим откровением возможность прикоснуться к духовной силе православной традиции', - сказал священник. Высоко оценили они и слова патриарха Алексия, обращенные 'к душе и сердцу народа Франции - страны с богатым христианским

наследием, которое, по мысли Его Святейшества, должно быть не только частью прошлого, но и основой будущего'. 'Вот почему я глубоко убежден, что православные богослужения и проповедь в местах, где молятся Богу западные христиане, не только возможны, но и имеют огромное просветительское значение', - подчеркнул отец Всеволод.

Заметим, что православная миссия - это миссия не агрессивная, это миссия истины, добра, высочайшей духовной культуры. И в этом контексте предательством Церкви, хулой на ее свойства как апостольской и кафолической выглядит писанина тех, которые считают, что РПЦ должна замкнуться исключительно в великорусской этничности. Это предательство не только Церкви, но и подлинной русскости и национальных интересов России. Русская идентичность является не провинциальным, а имперским, смыслократическим сверхпроектом нации - миссионера истины, удерживающей мир от последней катастрофы, являющейся следствием богоотступничества, то есть секуляризации. Православный идеализм вовсе не противоречит национальному прагматизму - православное лобби в мире, если оно будет создано миссионерскими усилиями Русской православной церкви, станет прорусским, пророссийским лобби, что необходимо в контексте организованной политической русофобии на Западе. Уже сейчас есть примеры такого лобби: английский священник РПЦЗ отец Эндрю Филипс, проповедующий 'Святую Английскую Русь', этакую 'Другую Англию', альтернативную Британии Закаева и Березовского. Таким образом, 'экспорт православия' является фундаментальным ресурсом России.

В самой России есть кризисные проявления, которые без Церкви, без теснейшего церковно-государственного партнерства в сфере образования и СМИ не решить. Например, невозможно преодолеть демографическую катастрофу. Опыт европейских стран показывает, что материальное благополучие не является стимулом для рождения детей, а вот православная этика - является. Из этого не следует, что мы против материального благополучия - еще как за. И для всего народа, чтобы не было бедных, а не богатых. Применение в рыночной экономике норм православной этики является важной составляющей социального мира: например, по учению Церкви, удержание зарплаты работнику является тяжким грехом.

Мы как православные христиане понимаем, что общественно-политическая деятельность мирян является важным средством для того, чтобы донести истину Христову до каждого человека, устроить земную жизнь так, чтобы (поскольку рай на земле невозможен) на земле не было ада. Но целью, императивом православия являются не просто преображение и нравственное совершенство человека, но его обожение. Церковь учит, что Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом.

Нравится это кому или нет, но на церковно-политической сцене появился лагерь молодых православных неоконсерваторов-интеллектуалов, 'поколение 17 мая', ибо воссоединение Русской церкви стало и торжеством русского православия, и признаком триумфа и реванша России в XXI веке. Представители этого поколения отстаивают чистоту православной веры, являются убежденными догматистами и сторонниками активного миссионерства и политической адекватности. Эти люди не торгуются со священноначалием, а просто служат Русской православной церкви, не боятся новых людей, а помогают им - появляющимся на церковном горизонте. Приветствуют сильных и самостоятельных людей и даже здоровую конкуренцию, априори отвергают ревность и зависть, ибо имеют волю отстаивать традиционные ценности в реалиях современного мира. Они состоятельны и самостоятельны.

Молодые неоконсерваторы стоят на страже того, что надо свято хранить, - догматов Православной церкви, единой и единственной истинной Церкви, - и не позволяют безнаказанно обвинять в вероотступничестве тех, которые не только его не совершают, но трудятся на благо Церкви не покладая рук.

Появление неоконсерваторов не сулит ничего хорошего противникам Русской православной церкви и России. Нас невозможно обвинить в тоталитарном мышлении, реакционном утопизме (мы даже не посягаем на статус светскости государства, но не позволим его интерпретировать в тоталитарно-атеистическом ключе), отрицании свободы, науки и современного общества, национальном, религиозном и политическом экстремизме. Наоборот, мы считаем, что православные должны не уйти из этого общества и государства, а стать в авангарде национальной модернизации, суверенной демократии и национального капитализма. Для нас вовсе не страшен термин 'либерально-консервативный синтез'.

Противники РПЦ понимают это и пытаются обвинить поколение тридцатилетних в 'политической наживе' на Церкви. Эти обвинения - демагогия тех, которые хотели бы видеть православных 'юродивыми' в худшем смысле этого слова. Для того чтобы отстаивать ценности веры и интересы Родины, надо принимать на себя ответственность, а не отсиживаться на обочине. Успех в жизни, политике и экономике - не самоцель, а средство для служения Церкви.

Мы бескомпромиссны к противникам православного возрождения России, к 'партии смердяковых', которая 'всю Россию ненавидит', к тем, которые знают, что делают. Таких немного, но позволять им оставаться в политическом классе - опасно для будущего страны. Естественно, мы намерены доказать это законным и правовым путем.

В отличие от профессиональных борцов с Церковью большинство 'стихийных антиклерикалов' и скептиков в отношении Московского патриархата - это люди, которым нужно помочь разгрести гору стереотипов в отношении Церкви.

'Мы желаем не победы, а приобретения наших братьев', - писал отец Церкви святой Григорий Богослов. Лично я был искренне рад, когда непримиримый противник воссоединения Русской церкви епископ Манхэттенский Гавриил (РПЦЗ) заключил по итогам блестящей поездки 'армии воссоединения' - делегации РПЦ и блистательного хора Сретенского монастыря - соглашение о взаимодействии с представительством Московского патриархата в США. В результате этого соглашения РПЦЗ обрела миссионерскую трибуну в Организации Объединенных Наций.

Я был искренне рад, когда Вячеслав Глазычев, летом 2007 года боровшийся с 'клерикализмом', осенью того же года предложил Церкви активнее участвовать в гражданском обществе. Предложение принято, конечно.

'Русские неоконы', 'младоклерикалы' - молодая и наступающая сила, а 'антиклерикалы' - уходящая и отступающая. Мы поможем им уйти с политической арены как можно скорее, ибо все политические и информационные технологии, молодость и интеллект должны служить Церкви и России. Как точно отметил всем известный 'дедушка русского рока', 'не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас'.

Мы действительно полагаем, что люди нелояльные, не принимающие ту культуру, которая создала нашу страну, являются такими же гражданами России, как и все мы. Но они не могут быть среди тех, кто принимает решения. Это очевидно, как и очевидна невозможность допускать до ключевых постов в государстве и СМИ нацистов, противников государственного суверенитета и прочих политических экстремистов. Ведь что такое политический экстремизм? Это неприятие базовых ценностей общества.

Вообще православные христианские ценности - это гарантия от сползания России к любой форме тоталитаризма, к любой человеконенавистнической идеологии, ибо заповеди Христовы несовместимы с ненавистью к людям.

Собор победителей

В июне 2008 года состоялся Архиерейский Собор Русской православной церкви. Из его документов можно сделать вывод о том, что Церковь делает ставку на миссию в современном обществе и осуществление 'неокаппадокийского синтеза' - православного осмысления современной культуры, в том числе социально-политической реальности. Церковь так поступала всегда - вспомним отцов и учителей Церкви, 'великих каппадокийцев', использовавших понятийный аппарат античной философии в целях православной апологетики. Примером такого осмысления является принятый Собором документ 'Основы учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека'.

Церковь показала, что проблема личности, ее свободы и прав имеет источник именно в православной антропологии, в догмате о богосозданности и уникальности человеческой личности. Особенно отметим, что проблематика личности и свободы логично вытекала у великих православных мыслителей в призыв к активному православному действию, к пророческому обличению 'богословия дезертирства'. По словам священномученика архиепископа Илариона (Троицкого), 'нам не отсидеться за стенами наших школ и духовных академий'. Освоение 'правозащитного' языка - важнейшая задача в деле демаргинализации православного общественного движения. 'Богословие дезертирства' и 'ересь аполитичности' стали бичом современной церковной жизни. Таким образом, принятая Собором Православная правозащитная концепция, как и принятая ранее Социальная концепция РПЦ, порождает своего рода 'богословие православного действия', предполагает и активность мирянских общественных сил, и восстановление фундамента церковной жизни - прихода как церковной единицы, отвечающей за всю паству, весь народ на конкретной очерченной территории - от 'улицы Ленина до улицы Ильина'. Приходу должно быть дело до всего - до местного самоуправления, здравоохранения, архитектуры, общественной морали, молодежи и т.д. (Об этом, кстати, говорится и в других определениях Собора.) Ведь для нас, православных, нет и не может быть ничего 'светского', ибо вся жизнь, в том числе общественно-политическая, должна быть осмыслена с позиций православного мировоззрения. Особенно хочу подчеркнуть, что православное действие предполагает не грубое насилие, но 'теургию', преображение жизни. Необходимо показать обществу, что ряд его ключевых кризисов невозможно преодолеть без Церкви. Церковь может продемонстрировать, каким образом возможно примирение труда и капитала на путях православной этики в рыночной экономике, как достижима гармония между национальным и вселенским, суверенным и общечеловеческим. И самое главное - это православное раскрытие темы прав и свободы человека, заключающееся в том, что свобода является даром Божиим уникальной человеческой личности, но этот дар обусловлен ответственностью за себя и за творение. Ответственность является важнейшим элементом 'божественной педагогики' в деле достижения высочайшей цели христианской жизни - обожения человека, его сотворчества с Творцом, преображения человека в 'Бога по благодати'.

Собор не просто поддержал, но развязал руки православным миссионерам, пресек имевшие место попытки свернуть - якобы из 'благочестивых' мотивов - православное присутствие в Интернете, в том числе в 'Живом Журнале', ограничить сферу миссионерской деятельности путем ее мелочной регламентации. А также отверг попытки необоснованных нападок на необходимую интернетизацию Церкви, в том числе монастырей, и на издательскую деятельность таких центров интеллектуального православного книгоиздания, как, например, Сретенский монастырь в Москве.

В определении Собора 'О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской православной церкви', в частности, указывается: 'Собор одобряет принятую Священным Синодом Концепцию миссионерской деятельности Русской православной церкви. Миссия Церкви сегодня должна быть важнейшим делом священнослужителей; призваны к ней и активные, религиозно образованные миряне. Средства миссионерской деятельности могут быть разнообразными. Однако миссия Церкви всегда должна основываться на твердой верности священным догматам православия и всей полноте церковного Предания'. Таким образом, подчеркнут догматоцентризм, то есть верность принципиальным вероучительным вопросам, отвергнуто обрядоверие и зацикливание на вопросах второстепенных, а также попытки свернуть миссионерскую деятельность изнутри путем ее ангажированной регламентации. Обращение ко 'всей полноте церковного Предания' означает опору на опыт от эпохи апостолов до современных святых и миссионеров. Это - ответ тем, кто пытается свести Предание Церкви к какой-то одной - якобы идеальной - эпохе (например, к синодальному периоду) и демагогически обвиняет миссионеров в мнимом 'модернизме'. Так что миссионеры, в том числе русские неоконы, могут спать спокойно и действовать решительно.

Наконец, Архиерейский Собор решил судьбу епископа Диомида (Дзюбана). Он лишен сана, но это решение вступит в силу в случае его отказа покаяться в том вероучительном и маргинальном безумии, которое он распространял.

У этого жесткого, но справедливого и каноничного решения есть еще и стратегический аспект. Невозможно одновременно свидетельствовать о православии в современном обществе и в то же время находиться в пензенской пещере, то есть исповедовать псевдоправославную демагогию о вреде мобильников и Интернета.

'Проект Диомид' закрыт. Если епископ покается, то он больше никогда не сможет стать 'тем' Диомидом, а будет обычным епископом РПЦ. Если нет, то произойдет то, что постановил Архиерейский Собор.

Своим решением по 'чукотской справе' Собор пресек и попытки создания 'альтернативных' центров власти в Церкви. Централизация Московского патриархата - такая же необходимость, как и централизация Российского государства. Попытки создать внутрицерковные 'альтернативы' каноническим структурам церковного управления, призывы к разрушению этих структур (например, призыв Диомида разогнать Отдел внешних церковных связей Московского патриархата) - это действия по разрушению Церкви. В результате решений Архиерейского Собора Московский патриархат еще более укрепил свою субъектность как мощной религиозно-социальной силы национального и мирового масштабов. Эти решения в совокупности создают почву для качественного исторического прорыва.

Кирилл Фролов

Политический класс

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе