Причины гибели Христианской Цивилизации


Выводы и пояснения …

6. О Русском народе


Судьба русского народа и его государства может быть понята только в контексте всей истории человечества, понятой по-христиански. А наиболее правильным пониманием Христианства является, на мой взгляд, православное его понимание.


Вне такого контекста судьба русского народа (как, впрочем, и всякого другого) может быть понята так же ущербно, как понимается всякая часть неизвестного целого, вырванная из этого целого.

Но почему, размышляя об истории Христианства, я выделяю в ней роль именно русского народа? Только ли потому, что это самый большой православный народ, ставший после гибели Византийской империи основным носителем Православия? Или не только поэтому?..

Речь об этом пойдёт далее. А пока отмечу, что ничуть не меньшую роль в истории Христианства сыграли три другие великие народа: евреи, греки и римляне.

Роль евреев в истории заключалась в том, что Бог дал через них всему человечеству основополагающие знания о самом Себе, о созданном Им мире и человеческой истории. Но мало того. Их роль заключалась ещё и в том, что они послужили в лице Пресвятой Богородицы самой достойной частью всего человечества для воплощения через неё Бога в лице Иисуса Христа. Однако и этого недостаточно для понимания роли евреев в истории. Именно они (а точнее - лучшие из них) стали первыми учениками Иисуса Христа и Его проповедниками среди других народов. А в силу этого и величайшими учителями всех христиан в мире.

То обстоятельство, что евреи в их истории вели себя часто не лучшим образом (выражаясь предельно мягко), не должно перечёркивать их великих заслуг, обозначенных выше.

И даже то обстоятельство, что они, в их организующем центре, приговорили к распятию на кресте пришедшего к ним Богочеловека Иисуса Христа и взяли на себя ответственность за Его убийство («кровь Его на нас и на детях наших», Мф. 27, 25), а в дальнейшем стали самыми лютыми врагами последователей Христа, не должно перечёркивать того доброго, что они сделали в истории.

Всякое одностороннее суждение о евреях уподобляет судящих о них худшим из евреев, которые извратили неоднозначное отношение Бога к язычникам и тем самым извратили своё понимание своей собственной миссии в истории. Что стало причиной отвержения ими Иисуса Христа и последующей их разрушительной роли в истории человечества.

«Апостол язычников» Павел предупреждал бывших язычников, принявших благую весть о Христе, об опасности повторения ими греха самопревозношения, которым еврейское большинство отломилось от правой веры. Он учил христиан из язычников смиренно думать о себе и не перечёркивать того доброго, что сделали лучшие из евреев в прошлом (Римлянам, гл.9 и 11).

Другим великим народом, сыгравшим выдающуюся роль в истории Христианства, были греки. Будучи ещё язычниками, они создали высокое для своего времени искусство мысли, которым обогатили всё человечество.

Они выработали новый вид языка, предназначенный для выражения тончайших мировоззренческих смыслов, которых не было ни в общенародном греческом языке, ни в литературном их языке, ни в специальных их языках - математическом, медицинском и музыкальном. Ни в других специальных их языках.

Философский язык был тоже специальным их языком, но его значение стало неизмеримо большим, чем значение других специальных языков. Он стал тем инструментом, который был использован в дальнейшем христианскими богословами для раскрытия ветхозаветных и новозаветных истин. Да и самими христианскими богословами стали, в основном, тоже греки, что не было, конечно, случайностью. А если не греки, то их соседи, воспитанные на греческой философской культуре.

Если лучшие из ветхозаветных и новозаветных евреев помогали Богу заложить фундамент Церкви, то лучшие из дохристианских и христианских греков помогали Ему в возведении её стен и внутреннего её устройства. Но, разумеется, сказанное есть только сравнение, потому что Церковь не здание, а нечто гораздо большее.

Однако роль греческой философии не исчерпывается сказанным. Она разрушала языческие верования греков и соседних с ними народов и подготавливала тем самым их сознание к восприятию истин Христианства задолго до его появления в истории. А разрушала она языческие верования двояким образом.

Одни из дохристианских греческих философов ставили под сомнение или даже открыто отрицали верования язычников. Это были, в основном, материалисты. Но не только они.

Другие, наоборот, старались совмещать языческое многобожие с возвышенным единобожием, причём высказывали иногда такие высокие мысли, которые вошли в дальнейшем в идейный арсенал Христианства. Так, например, мысли о Боге как абсолютном Благе и о невыразимости Божества человеческими словами были высказаны впервые именно ими.

Выразителями таких прохристианских идей были, например, Сократ, Платон и Аристотель, которых некоторые Св. Отцы называли «христианами до Христа». Но ещё больше приблизился к христианским представлениям о Боге и созданном Им мире иудей Филон Александрийский (25 г. до Р.Х. - 50 г. после Р.Х.). Приблизился потому, что, оставаясь правоверным ветхозаветным иудеем, находился, вместе с тем, под влиянием греческой философии, особенно Платона.

Третьим великим народом в истории Христианства были римляне. Подобно дохристианским грекам, не подозревавшим о том, что они подготавливают своей философией почву для произрастания на ней евангельских семян, они тоже не подозревали о том, что своими завоеваниями и своим юридическим гением служат неизвестному им Богу.

Если бы римляне не создали великой империи, раскинувшейся по всему Средиземноморью, с её великолепными дорогами и сравнительной безопасностью на них, то проповедь Христианства была бы невозможна. Или, по меньшей мере, затруднена чрезвычайно.

Если бы на месте империи остались, как в прошлом, враждующие между собою народы, каждый из которых говорил только на собственном языке, то проповедь Христианства была бы затруднена чрезвычайно.

Если бы на месте Империи остались, как в прошлом, враждующие между собою народы, каждый из которых говорил только на собственном языке, то проповедь Христианства была бы затруднена тем более. Замкнутые на своей сугубо национальной или даже на сугубо племенной жизни, они были бы не способны ни на восприятие высших идей, ни даже на совершенствование своей собственной внешней организации. А если даже способны, то в самой незначительной степени.

Но что же такого ценного внёс русский народ в историю Христианства? На первый взгляд, почти ничего. Или, точнее, его вклад несравним по своей важности с тем вкладом, который внесли в неё евреи, греки и римляне. Русский народ не участвовал ни в закладке основ христианской Церкви, ни в возведении её стен и внутренней её отделки, ни в создании условий для её распространения среди больших народов.

Хотя, конечно, он распространил православную веру на одной шестой части Земли. Он породил множество святых. Он создал великую иконопись, равной которой нет (за редчайшими исключениями) во всём мире. Он породил Достоевского, этого властителя дум едва ли не всех современных людей, думающих о смысле человеческой жизни.

Кроме того, русский народ оказался, похоже, самым спорным народом в мире. Ни один другой народ не удостоился таких крайних оценок, исключающих друг друга полностью. И такого разнообразия в этих оценках. Но случайно ли это?

«Странные вы люди, русские, - сказал нашему офицеру на Кавказе местный татарин - Драться никто с вами не сладит, а пользоваться своими победами не умеете. Ну, что вы получаете от всех здешних богатых стран? Ровно ничего. Вы оставляете себе только труды и расходы, а выгоды отдаёте одним туземцам над другими, и никто вам не благодарен, а недовольных множество». Эти слова запечатлел как характерные для многих местных иноплеменников историк Михаил Погодин («Вечное начало. Русский дух», Москва, Институт русской цивилизации, 2011, с. 47).

«Россия сгнила ещё до того, как созрела», - сказал остроумный Вольтер. «Россия это страна, граничащая с Богом», - писал австрийский поэт Рильке. «Русские - это недочеловеки», - считал Гитлер. «Мы - русские!.. Какой восторг!» - воскликнул Суворов.

«Мы, русские, друг друга едим и тем сыты бываем», - эти слова цитировал ещё Юрий Крижанич. И они не устарели с тех пор.

А прибалтийский немец Вальтер Шубарт писал нечто иное: «Только Россия способна одухотворить человеческий род, погрязший в вещности и испорченный жаждой власти».

«Одинокие в мире, - вещал П.Я. Чаадаев в «Первом философическом письме», - мы миру ничего не дали, ничего у мира не взяли, мы не внесли в массу человеческих идей ни одной мысли, мы ни в чём не содействовали движению вперёд человеческого разума, а всё, что досталось нам от этого движения, мы исказили!»

Но если так, - думаю я, - то как же мог такой бездарный народ создать такой богатый язык, каким является, по словам знатоков, язык русский?.. Это загадка.

Однако, с другой стороны, - продолжаю думать я, - как мог русский народ, если он такой хороший, каким его иногда считают, создать столь знаменитый своим безобразием русский мат, которым ругается не только он сам, но даже, как говорят, моряки в портах всего мира? Да и не только моряки. Да и не только в морских портах.

«Русских положили возле параши - и правильно сделали!» - решила еврейская девушка Новодворская.

А англичанин Стивен Грахам писал веком раньше её: «Я люблю Россию. Она для меня в некотором смысле есть нечто большее, чем моя родная страна» (Н.О. Лосский «Характер русского народа», М. 2005, с. 42).

«Увезите меня отсюда, - просил создатель первой русской национальной оперы Михаил Глинка - я достаточно терпел эту гнусную страну...». И Пушкин писал нечто похожее: «Чёрт догадал меня родиться в России с душою и талантом». И, что показательно, писал эти слова не в зелёной юности, а в, казалось бы, зрелости, всего лишь за год до смерти. Но уже через полгода после этих слов написал в ответ на русофобское письмо Чаадаева нечто прямо противоположное: «Клянусь честью, ни за что на свете не хотел бы я переменить Отечество или иметь иную историю, чем история наших предков, какую Бог нам дал».

Эта противоречивость была характерна не только для Пушкина. И для цитированного выше Глинки. И для Чаадаева. И для создателя русофобских литературных шедевров Салтыкова-Щедрина. И для неистового западника Белинского. И для многих, многих других русских.

Достоевский писал, что русские заявили такую силу в самоосуждении, какой не было даже близко в других народах. Русские далеко перехлёстывали по этой части границы здравого смысла. Ни один другой народ не оплёвывал себя так самозабвенно, как оплёвывали себя русские.

Но, с другой стороны, и ни один другой народ среди христианских народов не вознёс себя так высоко, как русский народ. Он назвал свою страну «Святой Русью». И что знаменательно: эти слова родились и жили не в правящем слое страны, а в самом простом русском народе.

«Загадочная землица», - писал, имея в виду русский народ, славянофил Юрий Самарин. «Загадочная русская душа», - эти слова родились на Западе и повторялись теми европейцами, которые поднимались до бескорыстных суждений о русском народе. До бескорыстных и... безрезультатных.

А безрезультатными они были потому, что русский народ ускользал от всякого определения. Противоречия, заключённые в нём, были так велики по сравнению с противоречиями в других народах, что не позволяли понять их причину. Что и не мудрено: если сами русские не понимали себя, то как было понять их другим?

Русский народ и его история это такая сложная и глубокая тема, что в ней тонут едва ли не все, пытающиеся в ней разобраться. Тонут, так и не достав до её дна. И, возможно, я тоже утону в ней с таким же «успехом». Но это не значит, что в ней и не надо разбираться. Потому что народ, не осознавший себя хотя бы в самом главном, не может строить себя правильно. Он обречён плутать в потёмках. А потому обречён на гибель.

Загадочно уже само месторасположение русского народа. Почему он выбрал в своей древности, когда население Земли было ещё незначительным, едва ли не самые неудобные места для своего проживания?.. Выбрал и постепенно их окультуривал, сделал их привлекательными для представителей других народов, которые стали проникать в его страну и захватывать в ней всё лучшее положение и всё большую власть.

Первая мысль, которая приходит в голову для объяснения этой загадки, заключается в том, что русские это народ большой, но слабый, а потому и не способный бороться за лакомые места на Земле. Поэтому и занял на ней самые неудобицы, холодные и малоплодные. А сильным народам было достаточно хороших земель, которыми они овладели, и не было для них нужды тратить свои силы на освоение худших земель.

Но если так, то в чём же причина слабости русских?..

Отзывы иностранцев о древних славянах удивляют своими противоречиями. Но едва ли не все они отмечали, что славяне высоки ростом, физически сильны и свободолюбивы. Однако при этом они крайне неуживчивы друг с другом.

Что же касается других душевных их качеств, то здесь оценки расходились до полной противоположности. Особенно в самой глубокой славянской древности. Одни отмечали их хищный характер, и даже их кровожадность; другие, наоборот, их мирный характер и человечность.

Правда, позднее иностранцы отмечали почти единодушно, что славяне в их собственных землях приветливы к иноземным купцам и путешественникам: сопровождают их до соседнего племени, чтобы никто их не обидел. Пленников, добытых в их войнах, порабощают ненадолго, и по прошествии известного срока предлагают им остаться у них в качестве свободных членов их племени. Или же выкупиться на волю. Хотя могли бы, как многие другие народы, порабощать их навечно или продавать их с выгодою для себя работорговцам.

Причина противоречивых оценок была, вероятно, в том, что на заре своей истории славяне были сами крайне противоречивы по своему психическому складу. Выделившись из общеарийского древа, славянская его ветвь стала приобретать более высокие качества, нежели бывшие у других арийцев. Но приобретала она их постепенно, почему и возникало в ней гораздо больше внутренних противоречий, чем у других арийцев.

Однако с ходом истории (особенно после того, как часть славян ушла с Карпат на восток и север Европы и сделала земледелие своим основным занятием) хищное начало в этой ветви ослабло, а мирное укрепилось и стало её основной чертою. Ведь земледелие, выбранное как основной род хозяйства, предполагает мирную жизнь, а мирная жизнь несовместима с хищничеством и паразитизмом, она невозможна без любви к справедливости.

А после Крещения Руси мирный характер восточных славян закрепился уже окончательно их православной верой.

Однако этот мирный, в целом, характер восточных славян не покончил с их внутренними раздорами, а дал для них новую пищу. А почему?

Одной из причин, объясняющих это, было то обстоятельство, что избавиться полностью от греховных вожделений людям на этой грешной земле не дано. И низкие вожделения русских, намного меньшие по сравнению с низкими вожделениями хищников и паразитов, продолжали в них жить. Однако, не имея выхода вовне (который был у хищников), эти низшие вожделения оборачивались против своих же соплеменников.

Да и высокие чувства и побуждения, неравномерно пробуждавшиеся в них, были тоже, думается, причиной их несогласий, переходивших в раздоры. И эта вторая причина была, возможно, не меньшей, чем первая. Или, может быть, даже большей.

Такие высокие качества восточных славян, как любовь к мирной жизни, стремление к справедливости, любовь к свободе и красоте (в частности, их явное неравнодушие к песням и танцам), это не только прекрасные, в принципе, качества, но и опасные. Мирная жизнь расслабляет людей и может опускать их духовно; любовь к справедливости, понятой односторонне, порождает раздоры; свобода хороша лишь правильно направленная и в должных размерах, а тяга к красоте может не только поднимать людей к Богу, но и опускать их в бесовщину. Как говорил один из героев Достоевского, «красота это страшная и ужасная вещь».

В славянской среде не было полной свободы, что и естественно. Иначе славяне с их пробуждавшимися и потому неразвитыми представлениями о высших ценностях просто распались бы на элементы и быстро исчезли бы из истории. Их связывали в одно целое и общий язык, и общее происхождение, и общее место их проживания, а также их общие обычаи, унаследованные от прошлого. Но с изменением их представлений о жизни и с изменением самих условий их жизни (а они медленно, но всё-таки менялись) старые обычаи приходилось менять, и на этой почве должны были происходить всё новые разногласия.

Что же касается их наследников, русских, то их, как уже сказано, связало со временем Православие, которое породнило их с Богом. Православие было понятно в его основе не только великим, но и малым людям. Не только грамотным, но и безграмотным. Если они были неравнодушны к добру.

А в результате получилось, что связь между русскими была достаточно прочной, но и раздоры плодились при ней такие, каких не было у других народов.

Разногласия и раздоры были не только у русских и не только у славян. Они были у всех народов. Но в хищных народах они не разрастались, а сокращались и загонялись внутрь их общественной жизни. Загонялись господством у них общего корыстного интереса, который их сплачивал и организовывал. Стремление жить за счёт чужих выстраивало своекорыстный народ в организацию военного типа, имеющую свои принципы, свои цели, свои правила поведения и жёсткие наказания за их нарушение. А если были более жёсткие наказания за нарушение норм жизни, то и порядок у хищников должен быть намного большим, нежели у мирных народов. Как и взаимопонимание внутри этих народов. А порядок и взаимопонимание это сила, и сила великая.

Но вот что удивительно. Казалось бы, мирный народ, приобретавший начала, которые его ослабляли, должен был вырождаться - сокращаться и численно, и территориально. И в конечном итоге исчезнуть из истории. А на деле происходило нечто прямо противоположное. По крайней мере, у восточных славян.

Занимавшие поначалу едва ли пятую часть Восточной Европы, они заняли её в дальнейшем почти всю, а потом подчинили себе даже шестую часть суши всего Земного шара. И выросли численно из маленького народа в большой народ. Но мало того: они выросли в большой народ даже в духовном отношении. Во всяком случае, создали свою самобытную культуру, не признавать значительности которой мало кто из историков осмеливался в прошлом. Да и сегодня, при всё большей зависимости историков от сильных мира сего, на это решаются ещё далеко не все.

Похоже на то, что Бог, видя внутреннюю тягу славяно-россов поначалу просто в Его сторону, а затем, с принятием ими Православия, уже сознательную тягу к Нему, Сам восполнял недостаток их сил и помогал им превращаться в народ большой и сильный. Сильный, главным образом, внутренними его качествами, при всех его внешних слабостях, которым, казалось, не было конца.

«Ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь», - писал наш поэт.

А где же теперь некогда сильные хищные народы, терзавшие в прошлом восточных славян и русский народ?.. Где авары, хазары, печенеги, монголы и другие кочевники? Похоже на то, что Бог, видя, что они наращивают свою силу ради целей, прямо противоположных Его замыслу в истории, отказывал им в своей помощи, без которой их собственная сила оказывалась несостоятельной. И они либо исчезли, либо стали маленькими народами.

Этот количественный рост и территориальное распространение русского народа, а также духовное его возрастание, в условиях, казалось бы, исключающих это, чем-то напоминают происходившее некогда с Христианством в языческой Римской империи. Тогда Христианство, выглядевшее в глазах едва ли не всего населения каким-то безумием и преследуемое правительством жестокими казнями, вместо того, чтобы завять и исчезнуть из истории, росло и выросло в могучую силу при всей её внешней слабости. И это было какое-то чудо, необъяснимое разумом. В ходе преследований Христианства оно становилось всё привлекательней в глазах язычников. Причём не только в нравственном отношении, но и в религиозном. Наблюдая успехи Христианства в условиях, казалось бы,

казалось бы, исключающих их полностью, они делали вывод, что, видимо, сам Бог покровительствует этой религии.

Мне могут возразить, сказав, что логика в моих словах отсутствует. А как же, скажут, евреи с их денежной и политической властью? А как же масоны с их денежной и политической властью? А как же вся мировая капиталистическая система с её глубинным безбожием и стремлением переделать созданный Богом мир на свой безбожный лад?.. Почему Бог лишил сил каких-то кочевников, а не главных Его противников?

Отвечу гадательно, потому что никто из нас говорить от имени Бога о столь непростом предмете не уполномочен.

Может быть, потому, что с кочевниками русские воевали, и воевали много, понимая прекрасно необходимость этих войн. А разве они воевали с мировым еврейством и мировым масонством как силами антихристианскими и антинациональными?.. Разве они воевали с мировым капитализмом как силой антихристианской и антинациональной?.. По большому счёту не воевали, потому что не догадывались, в своём большинстве, об этих силах. И не догадываются до сих пор. Что свидетельствует о неразвитости русского мышления при всём его качественном превосходстве над мышлением хищным.

Однако дело, думается, не только в этом. На заданный выше вопрос можно ответить встречным вопросом: А почему Бог не отказал полностью в своих энергиях дьяволу с его пособниками?.. Видимо, потому, что дьявол нужен в истории до какого-то времени. Нужен, во-первых, потому, что исходящие от него соблазны имеют не только разрушительный характер, но и созидательный. Наличие врага рода человеческого в истории мобилизует людей и делает их более зоркими. И, во-вторых: не будь дьявола с его собственным промыслом в истории, люди не могли бы познать в полной мере своего бессилия одолеть зло без помощи Бога. То самое зло, которое их прародителям так захотелось познать ещё в раю. А без полноты познания зла не может быть и полноты познания Добра. Т.е. того самого Бога, которого Адам и Ева фактически отвергли по наущению дьявола.

И нечто подобное сказанному о дьяволе можно сказать о человеческих антихристианских силах в истории, более сложных по сравнению с примитивными силами хищных кочевников. Эти более сложные виды зла тоже, думается, нужны Богу и людям до какого-то времени. Нужны для опознания людьми тех опасностей, которые, будучи не опознанными, сделают или могут сделать их не способными совершенствовать своё общество.

А что такое история, в ходе которой люди не совершенствуют себя и своё общество?.. Это бессмыслица. А бессмыслица Богу, думается, не нужна.

Общество, которое не развивается умственно и нравственно, становится застойным. А где застой, там начало гниения. А где начало гниения, там и его продолжение. Общество гниющее обречено завершить свою историю самым плачевным образом. И его гибель должна стать концом всей мировой истории.

Отдалить этот конец люди могут лишь в борьбе с мировым злом. Именно мировым. Это не значит, что они должны забыть о своих личных, семейных и других более или менее частных делах. Не забыть, но соединить их с мировыми делами и проблемами. Иначе история направится к своему концу, описанному апостолом Иоанном в его «Откровении».

Вот как далеко увели нас размышления о русском народе. И это естественно, потому что короткая мысль не может обнять такую большую тему. Русскую тему можно раскрыть только в том случае, если соединить конкретные исторические явления русской жизни с общечеловеческими и общемировыми проблемами. Да и в этом случае нужно не просто их соединить, а соединить правильно. Или правильно в основном. А кто застрахован от ошибок?

Но, даже ошибаясь в чём-то в своих стараниях соединить правильно русскую тему с мировой темой, мы провоцируем более зорких людей исправить наши ошибки и развить правильные мысли, если они у нас есть, но развиты недостаточно. И помогаем тем самым своему народу и всему человечеству постигать свою историю более глубоко по сравнению с тем, как её постигали историки прошлого.

А теперь вернёмся к нашим предкам, чтобы попытаться понять, с чем были связаны такие резкие зигзаги в русской истории и такие губительные крайности, каких не было в жизни других христианских народов. Эти ложные крайности терзают нас и сегодня.

Думается, что они были связаны, в основном, с тем, что у нас не было выработано правильного представления о правильном государстве. То обстоятельство, что его не выработали и другие народы, не столь важно, как то, что его не выработал русский народ, наиболее способный к этому, если судить о нём по его добрым задаткам. Хорошие его качества, о которых речь была выше, казалось бы, подталкивали его к решению именно этой задачи. Но одно дело желать чего-то и другое дело осуществить своё желание.

Правильное государство является главной силой, стягивающей народ в единое умственное и нравственное целое. А почему?.. По той причине, что именно оно способно охватить все основные стороны жизни народа с целью организовать его в его же собственных интересах. А не религия и не родовая связь.

Если родовая связь не открывает людям высших истин (иначе - зачем было бы нужно Откровение?), то правильная религия их открывает. Но она не способна организовывать народ ни в политическом, ни в военном, ни в хозяйственном отношении. Ни во многих других отношениях. А что такое народ, не организованный в этих отношениях?..

Правильная религия открывает людям истинного Бога и тем самым смысл мироздания, а также смысл самой их жизни. Она ставит перед отдельными людьми и отдельными народами праведные цели, но конкретные способы продвижения к ним оставляет, в основном, на их усмотрение. Чтобы они могли проявить себя и стать помощниками Бога в Его заботах о совершенствовании созданного Им мира.

Некогда родовая связь организовывала людей, но лишь в малой степени, явно недостаточной для дальнейшей исторической их жизни. А потому и сменилась связью национальной, условием которой стало государство или какое-то его подобие.

Русский народ представлял себе правильное государство по типу большой семьи. А оно должно быть большою семьёю лишь в нравственном отношении. Государство есть куда более сложный организм, чем семья. И его устройство, как и связанные с ним проблемы, обнаруживаются в истории лишь постепенно.

Восточные славяне не могли не признать необходимости государства, потому что альтернативы ему не было. Но о том, какие опасности с ним связаны, какие превращения ему предстоят и как эти превращения скажутся на их потомках, они не знали и не могли знать.

Однако в дальнейшем они стали их познавать мало-помалу. После создания государства оказалось, что для того, чтобы успешнее отражать набеги кочевников, необходимо всё более сильное и многочисленное войско. А из кого его набирать? Из кого набирать управленческий аппарат государства, который тоже должен расти с его развитием и усложнением? В основном, из тех же крестьян, из которых и извлекали наиболее подходящих для того и другого дела.

Но если государство из века в век извлекало из крестьянства и городского населения самых способных к военному делу и организаторской деятельности, то каким должен был стать результат?.. Государство должно было всё больше усиливаться, а простые люди слабеть. В них должны были отмирать их воинские, организаторские и политические способности. И они стали со временем, незаметно для себя, окончательно не способными ни контролировать своё государство, ни защищать от него свои законные интересы. Ни даже знать, в чём они заключаются и что такое оно, их государство.

Это бессилие подавляющего большинства народа перед правящим меньшинством облегчало последнему управление большинством народа и потому представлялось поначалу обеим сторонам вполне разумным. Сильное государство отвечало правильно понятым интересам не только властителей, но и подвластных. Сильное государство было в общих их интересах.

В общих их интересах были и преимущества правящего слоя. Чтобы правители могли лучше править народом и успешнее защищать его от внешних врагов, они должны были овладевать соответствующими искусствами и науками и постоянно в них совершенствоваться. А для этого их следовало освободить от посторонних трудов и забот, которые отвлекали бы их от их главного дела. Чтобы успешнее служить народу, правящий слой должен располагать удобствами, недоступными для большинства народа.

Но кто должен определять меру этих преимуществ? Из сказанного выше следует, что только он сам. Потому что простой народ, невежественный и не способный к самостоятельному политическому мышлению, не мог быть судьёю в этом деле.

Казалось бы, веское слово в решении этого вопроса должно было принадлежать Церкви. Ведь государство, признавшее Православие своей религией, должно считаться с разумом представителей Православной Церкви.

Однако никакого разума по этой части у них не оказалось. За многие сотни лет своего существования в союзе с, казалось бы, православным государством Православная Церковь не выработала своего учения ни по этому конкретному вопросу, ни о том, каким должно быть правильное государство и какими должны быть правильные отношения между ним и Церковью. И даже, похоже, не стремилась к тому, чтобы выработать это учение. А почему?..

То ли потому, что презирала мирскую жизнь, не сознавая своей зависимости от неё. То ли потому, что не обладала материальной силой, и по этой причине уже давно, с первых веков своего союза с Византийскими императорами, оказалась в зависимости от них. А если в зависимости, то и помалкивала на эту неудобную для императоров тему.

И то же самое повторилось, с некоторыми вариациями, много позднее в России.

А если так, то, как уже говорилось ранее, фактическая зависимость Церкви от государства была началом их общего упадка. Церковь может быть здоровой только в том случае, если её мысль и её действия независимы от государства. Независимы, по крайней мере, в самом главном.

И государство может быть здоровым только в том случае, если рядом с ним находится здоровая Церковь, чья мысль независима от него и потому может одобрять или не одобрять какие-то государственные идеи и нормы жизни. Или воздерживаться до времени от их оценки.

Обе стороны могут ошибаться в отдельных вопросах, но в этих ошибках нет ничего страшного. Сегодня ошиблись, а завтра исправили свою ошибку.

Такое обнаружение ошибок происходит намного успешнее при свободном соревновании двух или нескольких мнений, имеющих общую вероучительную базу. А она была у Церкви и союзного с ней христианского государства. Была, как минимум, в виде общего для них Священного Писания, а также в виде общего их понимания спасительности для них их союза. И, следовательно, недопустимости его разрыва при всех частных противоречиях между союзниками.

Но если даже сегодня сказанное понятно далеко не всем православным христианам, то оно было ещё менее понятно им в прошлом.

Однако вернёмся к вопросу о том, кто должен определять границы власти правящего в государстве меньшинства и размеры его законных преимуществ. А также размеры свободы и минимального материального достатка, которые должны сохраняться у большинства народа и всякой его части. Чтобы ни это большинство, ни какая-то его часть не утратили своего достоинства и не превратились в рабов или полурабов правящего слоя.

В идеале эти размеры должен определять весь народ в его целом. Но для того, чтобы это стало возможным, он должен быть единым в идейном и нравственном отношении. А для этого нужно постоянное его совершенствование в ходе истории, которого не было.

Следствием стала гибель христианской цивилизации.

В России правящий слой отрёкся от своего прошлого и стал перенимать враждебные Православию западные порядки. При Екатерине Второй (могу ошибиться) крепостных крестьян продавали не только деревнями и сёлами, но и в розницу, отрывая их от семьи.

Это была крайность, но крайность показательная. Цветов зла в Романовскую эпоху было достаточно и без того. Их было достаточно, чтобы извратить в корне смысл государства и его взаимные отношения с народом.

Постепенно правящий слой стал сознавать свои преимущества не как условные, обязывающие его использовать их в интересах государства и народа, а как естественные, не обязывающие его ни к чему. Исключения из этого правила были, но для истории важны правила, а не исключения из правил.

Однако действительно ли исключения из правил не играют никакой роли в истории? Думается, что я всё-таки поспешил с этим выводом. Какие-то исключения могут играть роль, но не сразу, а по прошествии времени, если общество окажется в кризисе и начнёт искать выхода из него. В этом случае оно заново оценивает идеи, отвергнутые им ранее. И может найти среди них спасительную идею.

Так языческая Римская империя отвергла поначалу Христианство, но затем приняла его. И нечто подобное возможно при оценке типа культуры, спасительного для людей в условиях кризиса господствующего типа культуры.

Такой спасительной идеей мне представляется мысль о русском народе как наиболее пригодном для созидания нового типа цивилизации, для закладки её фундамента. Которым может стать поначалу союз Российских народов, а затем и более обширный союз (или просто сообщество) всех благонамеренных народов Земли, осознавших хищный характер Запада и необходимость цивилизации нового типа, ещё небывалой в истории. Альтернативной по отношению к миру капиталистическому и намного более развитой в нравственном и умственном отношении по сравнению со всеми другими цивилизациями в прошлом и настоящем.

Но не самолюбивая ли это мечта?.. Глядя на современное состояние русского народа, слишком многим трудно в это поверить.

А я в это верю. И вот почему. Нынешнее состояние русского народа это не глубинное его состояние. Оно порождено в громадной степени соседством с большими хищными народами и его зависимостью от них.

Да и не только соседством. Большие хищные народы стали влиять со временем не только на своих соседей, но и на все народы Земли. В том числе и на русский народ. И это влияние было разрушительным.

К сказанному добавлю, что сам ход катастрофичной русской истории (намного более катастрофичной, чем у больших хищных народов), ломавший неоднократно русский народ, был тоже в громадной степени следствием его хищного окружения и хищных влияний на него.

Не учитывать эти обстоятельства, наблюдая современное состояние русского народа, значит быть близоруким духовно.

Что же касается глубинных качеств русского народа, то, как уже говорилось ранее, это мирный по своему характеру народ, доброжелательный по отношению к другим народам, не злопамятный и не паразитический. Ищущий святых людей и мечтающий о святом мире. В каком другом большом народе рождались мечты, подобные мечтам о Беловодье или граде Китеже?..

Сегодня русский народ не в состоянии утвердить справедливость даже в своей собственной стране, но он явно за справедливость и потому остаётся, в отличие от других больших хищных народов, главной надеждой для всего благонамеренного человечества.

К сказанному добавлю, что национальным качеством народа может быть и такое ценное его качество, которого нет у большинства его представителей, но которого нет в других народах либо вообще, либо в таких размерах, как у него.

Идеализировать русский народ нельзя, греховное начало в нём действовало и действует, как и в других народах. Но, думается, в куда меньшей степени, чем в других больших народах.

Что же касается народов малых, то они не способны стать организаторами Союза российских народов просто по своей малочисленности. Да и сравнительно уединённая их жизнь в прошлом не позволяла им развить свои государственные способности в той степени, какая необходима для того, чтобы стать организаторами столь большого содружества.

Оценить достоинства и пороки каждого народа в их полноте может лишь Бог.

Но на мой человеческий взгляд добрые качества русского народа преобладали в нём не только в прошлом. Преобладают они и сегодня.

Современные средства массовой информации создают ложное представление о состоянии русского народа. На протяжении 20-ти лет после краха СССР они, за редкими исключениями, высвечивали отрицательные его черты и призывали его учиться у, якобы, «развитых» народов Запада. Да и сегодня эта политика западнических СМИ и российского правительства загоняет множество русских, особенно молодых, в шоковое состояние, порождает у них ощущение, что русского народа попросту нет, а если где-то и сохранились его остатки, то они не заслуживают уважения.

Русского народа в здоровом его состоянии сегодня действительно нет. Он тяжело болен. Болен, но жив и, чувствуется, умирать не хочет. Он ищет в лице своих лучших представителей средства для своего исцеления. Ищет идеи, способные его организовать более правильно, чем это было в прошлом. Он и сегодня остаётся народом-идеалистом в лучшем смысле этого слова.

Сталин сказал, что русские это «мечтательный народ». А мечты это тоже реальность, хотя и в своём роде. Мечты вредны монахам и тем, кто им подражает. А тем, кто живёт в миру, как не мечтать о лучшем мире?.. Не о том, который планируется на ближайшие годы и десятилетия, а о своём идеале.

Но если бы русский народ был только народом-идеалистом по своим глубинным качествам, то он всё равно оказался бы не способным на роль организатора Союза российских народов. Однако он заявил себя в истории и народом, обладающий здравым смыслом и талантами едва ли не во всех добрых земных делах.

И как народ-воин, и как народ-государственник, и как народ-хозяйственник.

Я когда-то читал, что маршал Баграмян считал, что воинская часть в ходе Великой Отечественной войны, не имевшая в своём составе 60% русских, была не боеспособной. И эти слова, думается, применимы, в принципе, к общегосударственной российской жизни.

Так что в вопросе о русском народе как организаторе Союза российских народов дело не в самолюбии русских, а в их трезвом учёте всех обстоятельств, свидетельствующих о том, что ни один другой из российских народов, кроме русского, не способен стать организатором этого Союза.

А если такое чудо случится, если российские народы действительно объединятся ради своего спасения и создадут цивилизацию нового типа, более совершенную в нравственном и умственном отношении, нежели все бывшие до этого в истории, то сколько она будет существовать?.. Я думаю, что она будет длиться, может быть, не тысячу лет, а миллион или даже больше. Если будет постоянно совершенствоваться.

Неужели Бог воспрепятствует этому совершенствованию? И неужели не будет помогать российским народам в этом?

Выводы и пояснения

Думается, что первый вывод фактически уже сделан в предыдущеё главе трактата. Он заключается в том, что современная западная цивилизация это ловушка и смерть для народов. Борьба народов друг с другом их ослабляет и подготавливает их общее порабощение, а затем и разложение на эгоистические единицы. Из которых силы зла будут лепить в дальнейшем свой собственный демонический мир.

Второй вывод чуть более сложен, но не намного. Он лишь поначалу может показаться более трудным, а по существу прост, как и первый. Он заключается в том, что всякое историческое событие и всякая частная жизнь обнаруживают свою ценность, свой вред или другие свои особенности лишь в контексте всей мировой истории, от сотворения мира Богом до настоящего времени. Или, во всяком случае, лучше видятся в этом контексте.

То, что всякая частность осмысливается лишь в контексте целого, это понятно. Но о том, чтобы применить эту истину к отдельным событиям и отдельным лицам в ходе истории, дело ещё не дошло. А надо, чтобы дошло. Ради того, чтобы люди более здраво оценивали как исторические события, так и самих себя. Им нужно приобрести способность сочетания их бытового и приземлённого политического мышления, с одной стороны, и историософского мышления во всемирном масштабе, с другой.

Когда-то они не умели ни писать, ни читать. И научиться этим наукам было трудно. Сначала ими овладевали лишь немногие, а затем число умеющих росло. И сегодня умеют писать и читать почти все.

Нечто подобное случилось и с географией. Сначала думали, что земля плоская и знали, как правило, лишь сравнительно небольшое пространство вокруг места их проживания. Если бы им показали глобус или географическую карту, то они не поняли бы, что это такое. А сегодня и глобус, и карты понятны школьникам средних классов.

И то же самое произошло с календарём, разбивкой года на месяцы и т.д. Сегодня это вроде бы простые и понятные вещи, без которых и шагу ступить нельзя. А когда-то их не было.

Если история продолжится, то, думается, так будет и с освоением её смысла во всей её совокупности, который соединит людей с Богом и Его Промыслом гораздо теснее, чем теперь. Да и людей, как и народы, соединит гораздо ближе, чем сегодня.

Люди поймут, что без освоения этой новой науки они останутся дикарями в самом главном отношении. При всех своих нынешних знаниях и способностях. А потому и будут постигать эту науку и в христианских учебных заведениях, и самостоятельно.

В школе история (как предмет изучения) соединится с историософией, и эта более сложная наука будет постигаться со временем всё более легко.

Она даст и практические плоды. Имея более точный ориентир, позволяющий видеть одинаково хорошо и происходящие у них на глазах события (которые обычно завораживают людей), и значение этих событий в ходе мировой истории, они будут вести себя более здраво, чем это было в прошлом и чем это бывает теперь.

В частности, государство поймёт куда более ясно и полно, что оно не может быть здоровым, если подавляющее число его граждан остаётся в ходе истории такими же невеждами, какими были и в прошлом. Невеждами, главным образом, в религиозном, национальном, социальном и политическом отношении. И, разумеется, в тех науках и искусствах, которые связаны органически с этими основными началами жизни.

А если поймёт, то будет стремиться к тому, чтобы самая нижняя планка, отмечающая нравственный и связанный с нравственностью умственный уровень населения, поднималась с каждым новым поколением хотя бы немного. Слишком быстрый подъём невозможен, да и не нужен, потому что нужно время для закрепления достигнутого. Скороспелые знания опасны тем, что достигаются за счёт внутренней их основательности.

Невежество подавляющей части народа (а невежество это бессилие) опасно и в том отношении, что оно влияет в худшую сторону на правящее меньшинство. Оно соблазняет его забыть об условном характере его прав и преимуществ, о том, что они даны ему не для того, чтобы он воспринимал их как свои естественные права, но использовал их только для служения своему государству и своему народу. Бессилие народа развращает правящее меньшинство, а его разврат, в свою очередь, развращает значительную часть народа. И это обстоятельство одна из основных причин гибели христианской цивилизации.

Далее пойдут уже не выводы, а пояснения к тексту трактата.

Первое пояснение

Я задаю вопрос себе самому: Почему Бог допустил гибель христианской цивилизации?.. Где же был Его Промысл о ней?.. Разве не мог Он воздвигнуть провидцев, которые объяснили бы людям, какие ошибки и пороки возможны при созидании ими своей христианской цивилизации?.. Чтобы они, зная эти опасности, избегали их.

Вот это была бы действительно забота о людях.

Но далее я подумал вот о чём. Если бы даже Его указания относились только к настоящему положению в новорожденной христианской цивилизации, то и в этом случае произошло бы нечто подобное тому, что произошло в Церкви после того, как императоры стали христианами.

Тогда массы бывших язычников хлынули в Церковь и затопили в ней лучшую часть её представителей.

И на этот раз произошло бы нечто подобное. Указания провидцев, воздвигнутых Богом, стали бы понятны лишь немногим христианам, а остальные, погружённые в привычные им дела, просто проигнорировали бы неподходящий для них образ мысли и жизни. И навязали бы своей массой привычный им строй жизни.

Да и императорам тоже, думается, был недосуг заниматься столь трудным делом. Одни из них занимались государственными делами, которым нет конца. Главная забота других была в том, чтобы сохранить свою власть, обезопасив себя от способных их свергнуть с престола. Третьи пьянствовали. Четвёртые распутничали. Да разве можно перечислить все страсти, не позволявшие людям, как простым, так и самим императорам, решиться на столь трудное дело - совершенствование самих себя и своей империи?..

Но если было так трудно изменить положение в стране даже в её настоящем, то что говорить о будущем?.. Оно вообще уходит в неизвестность, и что там будет, какие перемены в жизни - не угадать. А потому и приложить спасительные предупреждения не к чему. А без их приложения к конкретным условиям жизни они становятся чем-то вроде маниловщины. Сам Бог, воспитывая людей, соразмерял высоту даваемых Им законом с внутренним состоянием людей. А внешние условия жизни это, думается, сила ничуть не меньшая, чем внутреннее их состояние.

Вот, думается, почему Бог не дал людям указаний насчёт пороков христианской цивилизации. Они всё равно не поняли бы Его.

Его вмешательство в ход её истории было, скорее всего, предельно осторожным, чтобы не ущемить необходимой степени человеческой свободы, но в то же время и не позволить кому-либо направить историю вразнос беспределом чьей-то свободы. Как можно догадываться, Он вмешивался и вмешивается в ход истории таким образом, чтобы она раскрыла наиболее полно и понятно для будущего человечества те заблуждения и пороки, знаний которых помогло бы ему не допускать их при созидании ими действительно христианской цивилизации.

Второе пояснение

Мне могут сказать: ты написал, что человечество может прожить ещё миллион лет и даже, возможно, перейти в Царство Небесное на земле.

Но не ересь ли это?.. В Писании ясно сказано, что наша история закончится воцарением антихриста, после чего Иисус Христос поразит его и определит, кто из людей войдёт в Царство Небесное, а кто попадёт в ад.

Я отвечу на это, что идеализировать Священное Писание нехорошо. Идеален лишь Бог. А всё остальное несовершенно и предназначено для совершенствования.

Ветхозаветные иудеи идеализировали Ветхий Завет, и что получилось?.. Его идеализация не помешала им извратить его своим ограниченным человеческим пониманием. Они не увидели в нём самого главного, а в результате стали убийцами Христа. И подтвердили свою вину словами:: «Кровь Его на нас и на детях наших».

Напомню ещё один эпизод из Евангелия. Схватив блудницу, они решили побить её камнями. Так следовало поступить по Закону. Но их остановил Христос словами: «кто из вас без греха, пусть первым бросит в неё камень». И они не решились.

Но ведь Закон был дан Самим Богом. И в нём не было сказано ничего о том, что палачи должны быть безгрешными. Как же понять это противоречие?..

Его объясняет Сам Христос. Он говорит, что Закон был дан применительно к развратному состоянию евреев, что в борьбе со злом наибольшим следовало использовать зло наименьшее. Но с Его приходом то время прошло. Он освобождает блудницу от наказания, но не оправдывает её грех. Он говорит ей «Впредь не греши». Так своими словами я передаю этот эпизод из Евангелия (............).

В Ветхом Завете много умного и праведного, и всё это умное и праведное сохранено Христианством. А вот идеализация Ветхого Завета им отвергнута, как и связанные с нею человеческие измышления иудеев.

Но повторять грехи иудеев могут и христиане. И повторяли нередко в истории. Или, по крайней мере, творили нечто подобное. Так что задаваться перед ними, считая себя безгрешными, они не имеют права. Тем более что и среди иудеев были и есть достойные люди, не причастные ни к убийству Господа, ни к ненависти по отношению к Христианству.

Суд человеческий не суд Божий.

А теперь об Откровении Иоанна Богослова.

Уже не раз высказывалась мысль о том, что его книга имеет условный характер. Её задача показать людям: вот что ожидает вас или ваших потомков, если вы в своём нравственном и умственном разложении перейдёте черту, которую переходить нельзя. Её знает один лишь Бог, а вы не знаете. А потому не подходите даже близко к опасной зоне, но держитесь от неё как можно дальше. Иначе провалитесь сквозь землю, полагая, что до опасной черты ещё далеко.

Условность картины, нарисованной в Апокалипсисе, следует из того, что Бог дал людям свободу выбора добра и зла, свободу самоопределения. Совместить фатализм с этой свободой нельзя. Фатализм отвергается нашей Церковью.

Вот почему человечество не обречено погибнуть позорно в безбожии, но может и должно совершенствоваться, созидая новый и лучший мир. Хотя и худшая возможность не исключена. И Сам Христос подтверждает её своим вопросом: «Сын человеческий, придя на землю, найдёт ли верующих на ней?» (...).

Что же касается перерастания праведного мира в Царство Небесное на земле, то не надо забывать о том, что люди не одни будут созидать своё общество, но вместе с Богом.

Кроме того, я же не написал об этом перерастании как о неизбежности, а только как о возможности.

Кто знает конечный Замысел Бога о человеке и человечестве? Никто, кроме Самого Бога.

Захочет ли Бог допустить, чтобы люди в ходе их совершенствования изжили сами их первородный грех, хотя и с Его помощью?.. Или Он очистит их от него на каком-то этапе их развития?.. И то, и другое в Его власти. Но в любом случае и то, и другое в наших человеческих интересах.

А что ещё добавить к этим двум пояснениям?.. Добавить можно было бы многое. Но перегружать основной текст важными подробностями и вопросами значило бы затруднять его усвоение. Надо сначала осмыслить его, найти в нём верные мысли, неточности или ошибки, которые я, может быть, допустил. Не ошибается тот, кто ничего не делает, и это самая главная его ошибка.

Новые, более сведущие и зоркие авторы, если оценят важность предложенной мною темы, создадут более совершенные труды, и от этого будет польза для всех.

А я, если Бог даст мне ещё годы жизни, буду совершенствовать первоначальный свой текст и составлять к нему примечания.

Геннадий Шиманов

Русская народная линия

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе