«Говорил, что его смогут понять через тысячу лет»: вспоминая Константина Васильева

Сестра казанского художника о брате, любившем свою семью, музыку Вагнера и «северных» девушек, в день его 80-летия.
Валентина Васильева: «Брат нашей мамы, погибший на фронте, был пейзажистом, и, когда Константин решил посвятить себя искусству, все его поддержали»



Сегодня 80 лет со дня рождения Константина Васильева, знаменитого казанского художника, мастера реалистической живописи, безвременно ушедшего в 34 года в середине 1970-х. «БИЗНЕС Online» продолжает серию материалов, посвященных круглой дате выдающегося автора, чье место в отечественной культуре еще предстоит определить. В эти дни Казань посетила младшая сестра художника Валентина Васильева, которая застала первые живописные опыты брата, а в 1990-е работала в музее им. Васильева в Москве. В интервью «БИЗНЕС Online» она рассказала о детстве и юности Константина, его склонностях и привычках, творческих озарениях и судьбе уникальных полотен мастера.



«Ему нравились мадонны с младенцами и одухотворенные лица»

— Валентина Алексеевна, сегодня вашему брату могло бы исполниться 80 лет. По-вашему, какое место его наследие занимает в истории отечественного изобразительного искусства?

— Я не искусствовед и не могу об этом судить, но знаю, что творчество Константина небезразлично зрителю. В свое время он поразил нас нетривиальной манерой письма, яркими сюжетами, которые до сих пор актуальны. Былины, военные полотна, пейзажи — все это близко душе русского человека.

— Васильев рано начал рисовать — еще до художественного училища он учился в художественной школе-интернате при институте имени Сурикова. Когда проявились его первые склонности к живописи и как в семье поняли, что у мальчика талант?

— Костя родился во время Великой Отечественной войны, а рос в тяжелые послевоенные годы. Рисовал везде, где только можно, и был очень талантлив. Наша двоюродная сестра Лида продавала свой хлеб и покупала ему цветные карандаши. У нас была разрисована мебель, а в шифоньере красной ручкой был нарисован Чапаев. Талант Константина заметил отец, неплохо рисовавший бумажных кукол.


Кто такая Валентина Васильева?
Валентина Алексеевна Васильева — младшая сестра казанского художника Константина Васильева. Родилась в 1946 году в Краснодаре. В 60-е обучалась в Васильевском автотранспортном техникуме.
С 1984 года годы жила в Коломне, где трудилась инженером-технологом на тепловом строительном заводе и начальником медицинского санитарного транспорта в Центральной больнице. В 1990-х работала в Москве в музее им. Васильева. 


 Позже нам подсказали, что в Москве есть художественная школа для одаренных детей. Мы послали туда Костины рисунки и поехали на экзамены. Он все сдал и поступил без всякой подготовки (тогда в Васильево не было ни творческой школы, ни Дома пионеров). Я тоже одно время работала художником-оформителем. Но таких мастеров, как Константин, в нашей семье больше нет. Пока. (Смеется.)

— Любовь к искусству детям в вашей семье привил отец, известно, что в доме была хорошая библиотека. Что вы читали и что нравилось маленькому Васильеву? Возможно, русские былины и сказки, к которым он активно обращался в своем творчестве в 70-е?

— В те годы страна жила очень скромно. Но отец покупал книги и каждый вечер после работы читал нам Пушкина, Чехова, Гоголя. Когда Константин поступил в художественную школу, то в первую очередь приобрел пластинки с фрагментами опер Бизе, Чайковского, Глинки (а в будущем увлекся и более сложной музыкой). Мы ходили на спектакли, по радио слушали передачу «Театр у микрофона», где транслировали пьесы, оперы и оперетты. Жили небогато, но интересно.

— А книги по изобразительному искусству в доме были?

— Костя собирал вырезки из журнала «Огонек» с репродукциями картин русских и западных мастеров. Во время учебы в художественной школе ходил по букинистическим магазинам — пожилые дамы-продавцы разрешали ему смотреть альбомы. Позже, побывав в Лувре, я пожалел, что Константин не видел подлинников, хранящихся за рубежом. Единственное, что он успел посмотреть, — отреставрированные полотна из галереи Дрездена на московской выставке. Зато в Третьяковку ходил каждый день. Ему нравились «Мадонны» с младенцами и одухотворенные лица: Рафаэль, Боттичелли, Леонардо да Винчи. В молодости Константин подражал им, но любимого художника у него не было. Говорил, что талантливых авторов много и очень сложно в таком «цветнике» продвигать себя.

— Ваш отец твердо стоял на ногах, он был главным инженером одного из заводов. Профессия художника в 50-е годы прошлого века, напротив, престижной не считалась. Не возражали ли в семье против решения сына поступать в Казанское художественное училище?

— Нет, хотя профессия художника никогда не была хлебной. Брат нашей мамы, погибший на фронте, был пейзажистом, и, когда Константин решил посвятить себя искусству, все его поддержали. Я пошла своей дорогой — выучилась на автомеханика, работала экономистом. А младшая сестра Людмила долго болела и умерла в 16 лет. Константин написал ее портрет.


«Константин жил творчеством, но твердо стоял на земле; был неприхотлив в быту. Конечно, мы не заставляли его стирать и готовить, но он мог заработать деньги»
«Константин был веселым и легким в общении»

— Искусствоведы часто определяют Васильева как художника мрачного, погруженного в загадочные, таинственные сферы. А каким он был в жизни?

— Веселым и легким в общении, с юмором относился к жизни и своему творчеству. Говорил, что его смогут понять только через тысячу лет. Любил развлекаться, но был серьезным в делах и задумках. Мы доверяли друг другу, много шутили. Я вспоминаю Костю как доброго и теплого человека, любимого брата. Мне его очень не хватает. Отец и Людмила умерли рано, вслед за ними ушел Константин, потом и мама. Я осталась в семье одна, видимо, должна жить за всех…

В 18 лет Костя заменил нам отца. Мы с сестрой и не думали, что он такой же мальчишка, обращались к нему как к взрослому — заказывали одежду, еду. Хотя он был старше меня всего на четыре года.

— То есть Васильев был приспособленным к быту?

— Константин жил творчеством, но твердо стоял на земле; был неприхотлив в быту. Конечно, мы не заставляли его стирать и готовить, но он мог заработать деньги. А мог и не заработать. (Смеется.) Костя сотрудничал с сатирическим журналом «Чаян». Однажды нарисовал карикатуры и сказал мне, 14-летней девчонке, отнести их редактору. Я принесла и сказала: «Это вам передал художник Васильев, надо бы напечатать». Редактор посмотрел и ответил: «Да, надо бы».



«Васильев – художник не своего времени, но своего голоса»: 80 лет гению из деревни под Казанью

— В 1950–1960-е в КХУ была своего рода строгая «творческая цензура», все учащиеся ощущали себя продолжателями Николая Фешина. Но в работах Васильева уже тогда не было ничего фешинского. Не осложняло ли это его учебу?

— Когда еще был жив отец, Косте летом задавали писать классические натюрморты и пейзажи. Но он рисовал лиловую корову на изумрудной траве, увлекался модернизмом, Пикассо, Мондрианом (к сожалению, не мог смотреть подлинники и довольствовался репродукциями, которые ему давали старшие друзья). За это осуждали, но на живописном конкурсе Константин завоевал первую премию и получил путевку по музеям Москвы и Ленинграда. Работы отправлялись под псевдонимом, и никто не помышлял, что огромное полотно «Хрущев в Индонезии» принадлежит Косте. Позже он оформлял стенды в школах и на заводах. Ему все удавалось легко.


«Он не стремился к медийности, шел своей дорогой и творил что хотел. Не всем же быть знаменитыми»



«Когда заболела наша Людмила, он понял, что ничего не вечно»

— В 60-е годы Васильев активно экспериментировал, создавал сюрреалистические и абстрактные полотна. Ему было тесно в художественном пространстве советской системы, и в своих футуристических работах он хотел глотнуть свежего воздуха?

— Да, Косте было тесно. Он исследовал сюрреализм, подражал кубистам, но в какой-то момент исчерпал себя в этом искусстве. Когда заболела наша Людмила, брат понял, что ничего не вечно, и лучшее из этого надо изображать. Он перешел к реалистической живописи, написал много пейзажей, картину «Рождение Дуная», портрет Людмилы с овчаркой, который закончил после ее смерти.

— В начале 70-х годов Васильев увлекся немецкой литературой и музыкой. У него были труды Ницше и Шопенгауэра, виниловые пластинки с операми Вагнера. Где он их брал? Ведь тогда эти материалы были недоступны.

— Каждое лето Константин ездил в Москву и покупал пластинки фирмы «Мелодия». Они выходили небольшим тиражом, поэтому достать было сложно. Костя слушал Прокофьева, Шостаковича, Стравинского, затем увлекся Вагнером — дома все время звучали «Ковка мечей» и «Полет валькирий». Труды Ницше и Шопенгауэра искал в букинистике, что-то ему давали друзья.

Думаю, Константин интересовался зарубежным искусством из-за того, что оно было под запретом. Вагнер в нем прекрасно уживался с русскими песнями, сказками и былинами. Первая картина Кости называлась «Три богатыря». Он нарисовал ее в 11 лет и подарил на день рождения отцу.

— При жизни у Васильева прошла только одна выставка. Как он относился к тому, что был в неком антитренде?

— Спокойно. Он не стремился к медийности, шел своей дорогой и творил что хотел. Не всем же быть знаменитыми. Хотя Костя мог стать членом Союза художников. В 22 года он представил свои карикатуры в Манеже на выставке казанских сатириков. По ее итогам принимали в Союз, но Константин об этом не знал. Он выставлялся с маститыми художниками, и ни один из них не посоветовал ему подать заявление.

— Несколько лет Васильев преподавал в общеобразовательной школе рисование и черчение. Это был заработок или призвание?

— Заработок. В Васильево было мало работы, а в школе все же платили копеечку. Но Константин очень любил детей и постоянно возился с моими дочками. Писать не учил, но ради племянниц откладывал кисти в сторону и рисовал зайчика, белочку, медвежонка; раскрашивал яйца на Пасху.

— На многих картинах Васильева изображены статные русские девушки. Кто его вдохновлял?

— Барышни на картинах — это собирательные образы. А в жизни Константину нравились «северные», строгие девушки, высокие блондинки. В детстве он дружил с соседкой Таней Васильевой, у нее была длинная русая коса, видимо, это брат и запомнил. Константин не женился, так как считал, что еще нетвердо стоит на ногах. Он понимал, что семью можно прокормить только частными заказами, а ему хотелось выражать себя в творчестве. Думаю, он просто не встретил по-настоящему любимую девушку.


«Константин не любил объяснять свои работы, считал, что каждый видит в них что-то свое»



«Вряд ли Константин кому-то мешал»

— За несколько дней до смерти Васильев сказал вам и маме, что теперь знает о чем писать и как писать. Как вы думаете, что он имел в виду?

— В последней картине «Человек с филином» Костя и вправду что-то открыл. Она очень философская. Ранние звезды олицетворяют связь земли и космоса и нашу дорогу в будущее. Старец-мудрец держит в руке плеть, без нее в России никак (кто-то должен управлять страной). Константин не любил объяснять свои работы, считал, что каждый видит в них что-то свое. Поэтому, что именно он открыл, не знаю. Это загадка.

— Вспомните, пожалуйста, последний день жизни Васильева. Что он говорил, куда поехал?

— Незадолго до смерти брат выставил свои картины в Зеленодольске. Их высоко оценили: в книге отзывов было много приятных откликов. В день смерти Константин с товарищем поехали на обсуждение выставки. Собрание отменили из-за проблем с залом, тогда из Зеленодольска мимо нашего дома они отправились в Казань к Геннадию Пронину (который был в командировке) и не вернулись. Произошел несчастный случай на железной дороге.

— Вокруг трагической гибели Васильева ходило много слухов. Судачили, что его смерть — месть КГБ и прочее… Вы верите в это?

— Думать можно многое, но вслух говорить необязательно. Вряд ли Константин кому-то мешал. Он был неконфликтным юношей, никогда не связывался с хулиганами. К трагической гибели его привела цепочка случайностей и недоразумений.



«В Казани за картинами Константина хорошо ухаживают — все висит и радуется»

— 1 сентября вы были в Казани на праздновании 80-летия Васильева. Где успели побывать?

— Была в музее его имени. Здесь лучшим директорам и учителям художественных школ Казани вручили ежегодную премию имени Васильева. А сам Константин — лауреат премии имени Джалиля. Свои полотна в казанском музее представили учащиеся и педагоги, а меня позвали в качестве гостя. Хорошо посидели, по-семейному.

— На рубеже 1990–2000-х годов к творчеству Васильева вновь возник интерес. Говорят, должен был открыться именной музей Константина в Коломне?

— Он не открылся, потому что нам предложили разбитое здание в Москве. Сейчас там находится музей славянского творчества имени Васильева, а раньше была персональная галерея Константина. Я в ней работала, выполняла административные задачи, вела экскурсии. А потом случилась неприятная история. Картинами 20 лет управлял человек, которому мама очень доверяла. Когда договор истек, я стала оформлять полотна на себя. Меня сочли меркантильной и похитили картины. Благо их удалось вернуть. Не хочу об этом вспоминать.

Мне не нравилась концепция московского музея. Там было много странных людей, поэтому мы разошлись, а меня пригласили в Казань. 30 лет назад там был камерный музей картин из собрания друзей художника, а теперь — большая галерея, где живут все Костины картины. За ними хорошо ухаживают — все висит и радуется. А в Москве за время работы музея ни одну картину не отреставрировали и фактически не оформили. Сейчас там выставлены только копии.

В 90-е годы первый президент РТ Минтимер Шаймиев приглашал меня вернуться в Казань, обещал шикарные условия. Но я подумала и отказалась — в Москве была вся моя семья.

— А с кем-то из друзей Васильева поддерживаете сейчас отношения?

— Конечно. У Константина были три верных друга — Анатолий Гаврилович Кузнецов, Геннадий Васильевич Пронин и Олег Ефимович Шорников. Я им очень благодарна за поддержку, мы тепло общаемся, желаю всей «тройке» здоровья и процветания. Мэрия Казани предоставила для музея отремонтированное здание на улице Баумана, оборудованное по последнему слову техники. Картины брата хранятся в идеальных температурных условиях. С президентом Татарстана и мэром Казани у меня тоже прекрасные отношения.

— В родном поселке Васильево иногда бываете?

— А как же. Там находится квартира-музей Константина. Я отдала им всю мебель, вещи, книги и архивные документы брата. Люди с удовольствием приходят.

— Все картины Васильева вы отдали казанскому музею вашего брата. Почему ничего не оставили себе?

— Пусть поклонники любуются полотнами Константина, а искусствоведы их изучают. Сама я люблю и принимаю творчество брата целиком. Мне нравятся все его картины.


«То, что сейчас картины Васильева любят и изучают, — счастье, ведь с его смерти прошло больше 40 лет. Полотна могли погибнуть, пропасть, уйти в забвение. А в итоге только в Татарстане работает два музея»



«Возможно, он бы стал заслуженнее других мастеров»

— Знаете ли вы известных людей, в чьих коллекциях есть полотна Васильева?

— Владимиру Дудинцеву и Алексею Маркову дарили васильевские пейзажи. У сына Маркова есть портрет вымышленного писателя. Вообще многие интересовались, но мы не продаем картины Константина.

— Несмотря на интерес интеллектуалов, сегодня творчество Васильева порой незаслуженно не замечается критиками и широкой публикой. Как вы думаете, почему?

— Константин прожил всего 34 года. Вычтите из них годы детства, юности, исканий, работы в школе и увидите, как ему мало оставалось на творчество. Сколько бы он еще мог написать? Как бы изображал на холсте то, что сотворили с Родиной наши предки? И что бы делал сейчас? Мы не знаем. Возможно бы, стал заслуженнее других мастеров. А может быть, и нет. То, что сейчас картины Васильева любят и изучают, — счастье, ведь с его смерти прошло больше 40 лет. Полотна могли погибнуть, пропасть, уйти в забвение. А в итоге только в Татарстане работает два музея.

— Васильев написал множество батальных полотен. Если бы он дожил до наших дней, какой могла бы быть его реакция на нынешние глобальные события, происходящие в мире?

— Возможно, он бы выразил ее в творчестве. Брата всегда волновала тема войны. Он понимал ее сложность и многомерность, много думал, читал воспоминания полководцев. Военная серия картин Константина подарена Москве. Трудно сказать, как бы он отреагировал. Сегодня многие переживают сложные времена. Но мы справимся.


Автор
Анастасия Попова. Фото: Олег Спиридонов
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе