В Театре имени Моссовета поставили «Пиковую даму».
Эта пьеса о том, как человек делает шаг навстречу судьбе, бросая ей вызов
Фото с сайта news.store.rambler.ru
Самое время, если даже отключиться от личной истории Германна, гоняющегося за тремя заветными картами, подумать о теме рока в нашей жизни.
Повесть «Пиковая дама», по атмосфере примыкающая к «Медному всаднику» и таким неосуществленным пушкинским замыслам, как «Египетские ночи» и «Уединенный домик на Васильевском», где герои теряют рассудок, – пожалуй, самая страшная вещь у Пушкина. Типично петербургская повесть, предваряющая появление повестей Гоголя и романов Достоевского «Подросток» и «Преступление и наказание». Филигранно исполненный очерк. Федор Михайлович называл себя с литературной братией пигмеями перед Пушкиным: «…нет уж между нами такого гения! Что за красота, что за сила в его фантазии. Недавно перечитал его «Пиковую даму». Вот фантазия!.. Тонким анализом проследил он все движения Германна, все его мучения, все его надежды и, наконец, страшное, внезапное поражение». А литературовед Дмитрий Святополк-Мирский называл «Пиковую даму» лучшим произведением Пушкина в прозе: «Изложить ее вкратце невозможно: это шедевр сжатости. По силе воображения превосходит все, что написано в прозе, по напряженности похожа на сжатую пружину, по неистовому романтизму близка к «Гимну Чуме» и к стихотворению «Не дай мне Бог сойти с ума…».
Написана осенью 1833 года в Болдине, опубликована в «Библиотеке для чтения». Сюжет был подсказан Пушкину (сам еще тот игрок!) князем Голицыным, который, проигравшись, вернул проигранное, поставив деньги по совету бабки на три карты, некогда поведанные ей загадочным французским аферистом Сен-Жерменом, а бабка – знаменитая «усатая княгиня» Наталья Петровна Голицына, мать московского губернатора Д.В.Голицына.
«Пиковая дама» (сколько бы ни говорили, что Пушкина за границей не знают, не любят и не понимают) – это одно из первых произведений на русском языке, имевших успех в Европе. На французский повесть переводили Мериме и Андре Жид, оперу на ее сюжет до Чайковского написал австриец Франц фон Зуппе (1864). Повесть экранизировали более двадцати раз, сравнимо с «Анной Карениной», и более половины экранизаций сделаны за рубежом. На московских театральных подмостках обычно идет по нескольку постановок по этой повести.
Для режиссера, взявшегося за постановку «Пиковой дамы», задача всегда в том, чтобы с ловкостью отпустить сжатую пружину в этом «шедевре сжатости» и показать, как современный человек делает шаг навстречу судьбе, бросая ей вызов. Игорь Яцко в Театре имени Моссовета, инсценировка Романа Козырчикова, делает акцент именно на этом. «Пушкин выступает рассказчиком, – говорит он, – не драматургом, и одной из самых важных задач у нас было сохранить основной посыл повести и перевести его в драматургию. Мы стремились именно вскрыть повесть Пушкина, проникнуть в ее тайну, и, собственно, спектакль делали, исходя из расшифровки этой тайны, как мы ее понимаем».
Спектакль идет в сценографии Натальи Авдониной – холодный, отстраненный Петербург с его домами-махинами, мостами и каретами перед нами. Видим и то, что в этих домах. В доме конногвардейца Нарумова (Александр Емельянов) офицеры играют в карты, а между делом обсуждают новости и поют, как не петь там, где Сурин (Андрей Анкудинов) со своей гитарой и романсами. Задирают Германна, расчетливого немца, который карт в руки не берет, копя состояние, но глаз от игры не отрывает. Роль Германна очень идет к внешности Станислава Бондаренко. Эффектны костюмы Вадима Андреева, благодаря им по манерам и речи признаем пушкинских персонажей. Обаятельный Томский (Дмитрий Попов) именно в этот вечер рассказывает историю о своей бабке, заядлой картежнице, сводившей в молодости с ума Париж…
Бабка – старая графиня Анна Федотовна Томская. Когда ее вывозят в кресле три нимфы и воспитанница Лизанька (Ксения Комарова), зал аплодирует заранее: народную артистку Валентину Талызину публика обожает. Графиня выглядит необычно – вся в светлом, с пышной светлой прической, можно сказать, мила, ни намека на инфернальность, хотя в молодости это была надменная, жесткая, властная красавица. Из полутора страниц рассказа Томского о бабке создатели спектакля разворачивают впечатляющие сцены, в которых молодая графиня (Ксения Хаирова, дочь Талызиной) признается мужу (Дмитрий Журавлев) в огромном проигрыше и требует, чтобы он заплатил. Но так как денег нет, встречается с Сен-Жерменом (Виктор Гордеев) и становится хранительницей тайны трех карт… Валентина Талызина играет мудрую светскую даму, прожившую огромную жизнь, полную таких приключений, какие и не снились окружающим, знающую толк в любви и цену человеческим чувствам, но никак не зловещую старуху, даму пик, олицетворяющую злые силы, к которым человек обращается в минуты отчаяния. Но пушкинские стихи в исполнении актрисы «за кадром», к сожалению, вызывают недоумение, хотя голос Талызиной слышать всегда приятно.
Мистика в спектакль привносится извне, за нее отвечают дамы света – Маргарита Юдина и Анастасия Тагина, огромная кукла, возникающая на кресле вместо умершей графини, танцующие духи, явившиеся Германну после рокового события, и всполохи треугольников света (Сергей Скорнецкий), разрезающих сцену. Атмосферу времени создает музыка: в спектакле участвует фортепьянный квартет, звучат романсы Глинки и Булахова на стихи Пушкина и Дениса Давыдова, дуэт Лизы и Полины из «Пиковой дамы» Чайковского. Молодые люди танцуют и поют, звучит французская речь… Порой, может, излишне.
Поединок Германна с графиней олицетворяет игру с судьбой, в которую вступил военный инженер ради приобретения богатства, не думая о последствиях. Бондаренко играет сдержанного и рачительного молодца, которого снедают два чувства – он вроде бы влюблен в Лизавету Ивановну, но куда больше одержим азартом игрока, до поры до времени не проявленного. Выпытав у графини ценой ее смерти названия карт и не выполнив ее условие – жениться на Лизе, он выпускает своих демонов наружу, и теперь в их лапах навсегда.
Пушкин приводит Германна к самому страшному финалу, какой только мог вообразить: «Не дай мне Бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума; Нет, легче труд и глад…» И танец окончательно повергнутого Германна с Лизой в финале спектакля звучит как еще одно предупреждение об опасности игры с роком. Игорь Яцко отправил свой внятный отклик автору «Пиковой дамы».