«Воодушевление перестройки и жуткое ощущение краха»: писатели вспомнили Горбачева

Его смерть вызвала разные чувства.
ФОТО: ГЕННАДИЙ ЧЕРКАСОВ
 

Смерть первого и единственного президента Союза ССР Михаила Горбачева стала неожиданной и одновременное ожидаемой — все-таки ему было 92 года, а столько у нас в стране не живут даже политики. Сталин умер в 74 года, Брежнев в 75, из царей династии Романовых только один правитель, Федор Никитич (возведенный на престол патриарх Филарет), прожил восемьдесят лет. Но в историю Михаил Сергеевич войдет не из-за своего долгожительства, а благодаря череде эпохальных событий, причиной которым (или же, если хотите, виной) он стал. Корреспондент «МК» попросил оценить личность и итоги правления Горбачева современных писателей и деятелей культуры. Из полученных ответов получился объемный траурный венок, не без шипов, конечно. Но многие вспомнили перестройку и эпоху гласности с теплом и ностальгией.


Юрий Поляков, писатель, председатель Национальной ассоциации драматургов:

«Горбачев — трагикомическая фигура нашей истории. Выглядел он занятно, но его начинания привели страну к катастрофе. О политиках судят не по намерениям, а по результатам. Кстати, нынешние события на Донбассе — тоже результат его реформ союзного государства. «Властитель слабый и лукавый». Это о нем...»


Максим Замшев, писатель, главный редактор «Литературной газеты»:

«Думаю, что роль Горбачева в мировой истории огромна и еще многократно будет переоценена. Я не сторонник его обрисовывать как злодея. Он был советский человек. И хоть обладал немалым опытом, все же сохранял советскую наивность. Отсюда маниловские замыслы и такой неоднозначный итог их воплощения. Он боялся большой крови, но в итоге это привело к огромной. Чем-то это напоминает Януковича, несмотря на разницу в масштабах. Кто жил в его время, никогда не забудет воодушевления общества во время перестройки и жуткого ощущения краха ее. В целом, он не был равен той задаче, которую поставила перед ним история. И это его трагедия. И трагедия СССР».


Катя Малиновская, поэт, председатель красноярского регионального представительства Союза российских писателей:

«Первый год моего существования на планете Земля, а именно в мистическом государстве СССР, совпал с последним годом правления Горбачева. Мне, конечно, трудно оценить объективно политику покойного, но как дитя 90-х скажу, что первые 15 лет моей жизни ассоциируются, конечно, со свободой, но при этом довольно дурацкой и вообще никому не нужной. Все эти талоны, шоколадки Lion, уходящие куда-то отцы, алкоголь и наркотики, ломбарды и какая-то нищета слились в воспоминаниях в мою личную версию шахназаровского «Города Зеро». Однако именно весь этот сюрреалистический, «тяжелый» беспредел, эта какая-то даже панковская подростковая безнадзорность, брошенность и надломленность сформировали мое поколение и сделали нас такими, какие мы есть сейчас — стойкими, до крайности ироничными и железобетонными. Всегда готовыми вновь потерять. За эту своеобразную силу я говорю спасибо нашему русскому аналогу lost generation, сформировал которое во многом Михаил Сергеевич Горбачев».


Анна Братусь, солистка Донецкой филармонии, заслуженная артистка Украины:

«Я считаю, что во всем, что сейчас происходит на постсоветском пространстве, виноват этот человек. Из-за его предательства мы потеряли великую страну. И теперь пожинаем плоды. Украина стала колонией Запада и инструментом давления на Россию…»


Елена Пиетиляйнен, главный редактор литжурнала «Север»:

«Приход Горбачева к власти по времени совпал с моим приходом в учительскую профессию. Был дан старт школьной реформе, в ходе которой зарплата даже молодого учителя равнялась зарплате квалифицированных работников в промышленности. И это так окрыляло! Нам, молодым, старшие коллеги говорили, что никогда ранее в стране не было такого внимания к образованию, как при Горбачеве. Мы ждали от него позитивных перемен и в государственном устройстве, и радовались оттепели в международных отношениях».


Станислав Минаков, член Союза писателей России и Русского ПЕН-центра, поэт и публицист:

«Горбачев, который ввел всю страну в искушение (и мы ему поверили), жизнь прожил долгую. Я сочувствовал ему лишь как человеку, потерявшему любимую супругу. Он был амбициозный и самовлюбленный трепач и пустозвон, даром что окончивший философский факультет МГУ, нобелиант, находившийся на вершине власти и в геополитическом раскладе, с умыслом или без него предавший страну и разваливший ее, и теперь, невзирая на корректные некрологи, на его гроб, как говорится, плюют миллионы людей. Это ведь Горбачев в существенной мере является виновником сегодняшней ситуации. Но сегодня и четвертая годовщина со дня трагической гибели главы ДНР Александра Захарченко. Ему было 42. Какая прямо противоположная судьба! Вот о ком надо говорить!»


Михаил Гундарин, поэт, кандидат философских наук, член Союза российских писателей:

«Среди нашего поколения, а особенно нашей среды молодых литераторов, начинавших в середине—конце 80-х, к Горбачеву было принято относиться с большой симпатией. Он нас «выпустил». Защитил от давления стариков, от уничтожения репрессивными институтами советской культуры. Ну и вообще… кроссовки, джинсы, Набоков, рок-н-ролл — все это дал нам он. Но что-то сегодня я не знаю среди своих сверстников тех, кто сохранил признательность последнему генсеку. Его вспоминают добром разве что те из нас, кто состоит на прямом довольствии западных фондов и спецслужб (или побирается — хоть в прямом, хоть в переносном смысле — на улицах Хайфы или Лос-Анджелеса). Всем остальным ясно: кроссовки изношены, джинсы порваны, Набоков зачитан, песни допеты, вместе с ними погибла и взрастившая нас культура. При этом я считаю, что Горбачев лишен субъектности, он был всего лишь орудием в руках Рока ли, мировой ли закулисы, которым надо было разрушить Советский Союз. И это было сделано, и это принесло страдания многим миллионам. Поэтому обвинять его в чем-либо бессмысленно. И вообще испытывать хоть какие-то человеческие чувства к Горбачеву как к политику и государственному деятелю нелепо. А его личная жизнь меня никогда не интересовала. Так что просто забудем. Может быть, не сразу, но непременно».


Юля Жильцова, публицист, г. Донецк:

«Не понимаю стенаний в Твиттере и радостных постов в Телеграме по этому поводу. Горбачев сделал, конечно, много для развала СССР, но по-моему, к этому все и шло. В любом случае был бы развал. Чуть раньше или чуть позже, разницы уже нет. Спускать всех собак только на него - глупо. Все остальные претензии звучат справедливо. Просто сегодня ушел человек-эпоха, который предпринял больше всего усилий в коренном переломе устройства страны. Кому-то это нравится. Кому-то нет. Кто-то этого просто не понимает».


Владимир Коваленко, писатель, автор романов в жанре хоррор, мистика:

«Горбачев, в первую очередь, символ эпохи, со смертью которого заканчивается долгий XX век. Сейчас многие любят идеализировать Горбачева, дескать, он дал народу свободу, а народ не сдюжил. Но, к сожалению, конец жизни, который у Горбачева был: ненавистный народом дряхлый старик-мем из рекламы про пиццу — подводит черту под его путем. Даже представлять не хочется, какие у него были мысли в последние годы, в каком личном аду несбывшихся надежд он жил. Видимо, судьба была такая, быть символом во всем».


Александр Мухарев, деятель неофициальной литературы, составитель фэнзина «Фантастика 42»:

«Горбачева воспринимал положительно до весны 1988 года, когда гласность и ускорение не доставляли заметных проблем и можно было спокойно путешествовать по республикам Союза, не опасаясь выстрела в спину или даже в упор. Но когда начались «парад суверенитетов» и предательство как во внешней, так и во внутренней политике, тут уже с Горби было не по пути. Стало понятно, что его пора гнать из руководства сверхдержавы. К сожалению, это произошло слишком поздно».


Игорь Панин, поэт, публицист, редактор сайта «Литературной газеты»:

«Для меня Горбачев неотделим от всех тех бед, что преследуют нас последние три с половиной десятка лет. Но я не считаю его предателем, ставленником злых сил. Все гораздо проще. Он был маленьким человеком. Таким, знаете, Акакием Акакиевичем, волею судьбы получившим власть в огромной стране. И он не справился».


Кирилл Анкудинов, поэт, критик, литературовед:

«Горбачев был первым руководителем СССР, не имевшим опыта проживания в несоветской жизни (опыт оккупации в детстве и зарубежных поездок не в счет: это был опыт жизни в чужой, а не в своей, но не советской реальности). Он не был до революции шахтером или помощником моториста; он ведал лишь советский опыт. Это все и решило. У Горбачева не было альтернативной точки отсчета; и советская система через него замкнулась на себе и сгорела».


Марина Марьяшина, поэт, прозаик, главный редактор журнала «Альдебаран». Выпускница Литературного института им. А.М.Горького:

«Есть поговорка «о мертвых либо хорошо, либо ничего». Радоваться чьей-то смерти в целом нехорошо. Я и не радуюсь, помер и помер. Жалости не вызывает. Всегда считала предателем, никак иначе. Доразваливал страну, уехал, жил вполне себе все это время, и никто его не трогал. Много могла бы сказать, но нужно уложиться в короткую форму».


Марианна Дударева, доктор культурологии, литературный критик, доцент РУДН:

«У каждого правителя есть свои взлеты и падения, управлять Россией очень сложно. Это особенная страна. Литературоцентричная страна. Для нас, возможно, важнее вопросов политики и экономики вопросы литературы и искусства. Поэт в России больше чем поэт, и мы всегда пристально следим за действиями власти по отношению к пророкам-словотворцам. При Пушкине жили, творили, а также теряли власть Павел I , Александр I и Николай I. Их государственная деятельность заключалась в том числе и в их отношении к русскому гению. Прошло время, мало что изменилось за два века, включенных в один эон истории. При Горбачеве что произошло? Начался новый виток современной русской литературы. Кажется, что литераторы не стремились больше в это время быть большими мыслителями, но дело не в этом — в культуре развернулась на наших глазах настоящая энтелехия, когда в нее вернули запрещенных, потаенных авторов, представителей Серебряного века, а также «задержанных» авторов нашего зарубежья (Набоков, Пастернак, Замятин и т.д.). Вот что мы должны помнить!»


Анна Гедымин, поэт, редактор, составитель альманаха «День поэзии»:

«Горбачев — это моя юность, надежды, свежий ветер. Первое настоящее ощущение свободы. Благодарна ему за это. Не думаю, что он мог сделать что-то большее, предотвратить последующие катастрофы, для этого требовались бы иной опыт и иной масштаб. Наверное, так: для того уровня политики, который он (отчасти невольно) задал, у него самого не хватило масштаба».


Дмитрий Бавильский, писатель, журналист, критик:

«У России есть такая особенность — она является продолжением своего правителя, когда атмосфера в обществе зависит от его личностных характеристик. Время Горбачева запомнилось эпохой политического и общественного благородства, возрождением в людях чувства собственного достоинства. Разрушение тюрьмы народов и возвращение исторической справедливости — это, разумеется, важно и об этом сегодня многие скажут. Но я хочу напомнить, что времена горбачевской перестройки и гласности были беспрецедентным в отечественной истории расцветом культуры и искусства. Причем я говорю не только о возвращенных именах, фильмах с полки и запредельных тиражах толстых журналов, но и о культурной журналистике, например о массе информационных и культурных полей, начавших формироваться заново после большевистской пустыни. Я о новых языках культуры, актуальных кодах и авторах, ставших последними великими именами в истории российского искусства. На их тяговой силе, между прочим, нынешние гуманитарные процессы едут до сих пор».


Даниэль Орлов, писатель, издатель, член русского ПЕН-центра:

«Этот ваш парень Gorby, он у нас дома звезда», — подобное я неоднократно слышал от американских приятелей в конце восьмидесятых. Не скрою, было приятно. Это уже не анекдот про Брежнева и его отражение в зеркале. Не помните? Ну, тот самый: «Да, стар. Очень стар. Super-Starr!» Это было другое, это была реальная бешеная популярность «нашего парня». И я фанател и захлебывался от того, что в воздухе слишком много кислорода.

Могилы моих родных в Ставрополе. Тогда еще все были живы. Тетушка звонила по телефону нам в Ленинград: «Этот деятель из нашей публики. Тут ему никто не верит, болтун и мечтатель». Мы с отцом спорили: «Посмотри, что в стране происходит! А в мире!» Тогда по телику показывали подписание договора СНВ2 (вроде этого, где они ручками с Рейганом менялся), было ощущение, что мы спасены и войны теперь не будет никогда. Мы будем жить, дети наши будут жить, все будут жить счастливо. Выпили с однокурсниками тогда крепко на радостях. «Вы еще ноги ему целовать будете, памятник поставите», — уверял заместитель начальника отдела гравиразведки в прокуренном балке на гряде Чернышева, где мы работали по поиску алмазов. — Да-да, целовать!» Оказалось, что «про*рали все полимеры». Тот трагический случай, когда масштаб личности оказался сильно мельче истории. Да, мечтатель. Или даже не так: благодушный фантазер, безответственный временщик. Но кем бы он ни остался в истории, понятно, что мы стали свидетелями проявления божьего промысла: никто просто так ТАМ не оказывается. Горбачев запустил последовательность команд «покаяние-прельщение-новый грех-осознание-END». Не было бы Gorby, жили бы в иллюзиях всеобщего мирового братства, единства европейских народов, общечеловеческих ценностей и прочей свободы и равенства без учета цвета кожи перед ссудным процентом. Не было бы Горбачева, вдруг бы так и грезили о мелком? Вдруг бы покупали джинсы у фарцовщиков и слушали бы «Поверх барьеров». Не дай боже! Теперь мечтаем о великом. Растем за своими мечтами, становимся исполинами, становимся народом. Спасибо вам, Михаил Сергеевич! Покойтесь с миром».


Игорь Дуардович, директор журнала «Вопросы литературы»:

«Горбачев — это такой Антисталин: последствия свободы оказались не менее катастрофическими и ужасающими, чем репрессии. Я один из последних детей Советского Союза, успевший пожить в этой стране всего два года, помню чувство, с которым рос, оказавшись потом в новой, другой стране. Мне было стыдно и страшно. Но страх уходит, а стыд остается. Стыдно, когда я видел Ельцина по телевизору, хотя у нас в семье его любили. Страшно, когда бандиты во дворе чуть не убили отца или когда в Москве взрывали дома. Итогом свободы без достоинства, делом которой было разрушение, становятся детский стыд и поколение, с ним выросшее, управляемое им и потому совершающее новые ошибки».


Александр Переверзин, главный редактор поэтического проекта «Воймега»:

«О Горбачеве пишут разное, но часто забывают, что именно благодаря Горбачеву, изливающие на него потоки злобы, могут делать это абсолютно безнаказанно. Вполне вероятно, не случись реформ второй половины восьмидесятых, Интернет у нас сейчас был бы только в райкомах для избранных и в библиотеках по паспорту и подписанному обязательству не выходить в «Википедию».

Автор
Иван ВОЛОСЮК
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе