Хотя консенсуса в определении креативности нет, многие исследователи согласны с тем, что она напрямую связана с новизной и полезностью идеи. По традиции сначала обратимся к этимологии. Латинское слово creo, скорее всего, произошло от протоиндоевропейского корня *ḱer-, который означал «расти, становиться больше».
В раннем Средневековье в межкультурный тезаурус Европы вошли термины facere («делать, создавать») и creare («творить»). Эти слова были взаимозаменяемыми. Только на заре христианской эпохи creare стало обозначать исключительно акт божественного создания из ничего — creatio ex nihilo. Христианская догма исключила из глагола creare человеческое участие, оставив людям только глагол facere.
Буквальное значение креативности в китайском языке — способность и сила людей создавать новое (chuang zao li, chuang zao xing), что аналогично определениям, данным во многих английских словарях. Это слово происходит от японского kozosei, которое является переводом с современного английского слова creativity. Получается, что современное китайское выражение для обозначения творчества в значительной степени заимствовано из западной традиции.
Если взять русское слово «творчество», то с ним тоже не всё однозначно. Во-первых, в русском языке оно оставалось неологизмом вплоть до XIX века. А по вопросу о его этимологии лингвисты разделились на две группы: либо оно происходит от протоиндоевропейского корня, обозначающего «охватывать», «обрамлять», либо от корня, обозначающего «благоприятное время».
Позже даже выделили разные типы креативности. К примеру, Маргарет Боден подразделяет творчество на «импробабилистское» и «импоссибилистское». Первое — это новая рекомбинация уже существующих идей, второе — генерация идей, которые никогда ранее не существовали.
Творческие люди, как правило, открыты для нового опыта, более уверены в себе, амбициозны, импульсивны, целеустремленны, доминантны и враждебны, если сравнивать их с людьми с более низким уровнем креативности.
Исследования показывают, что креативность складывается из многочисленных личностных факторов. Среди них можно выделить интеллектуальные способности, знания, стиль мышления, окружающую среду и мотивацию.
Давайте оставим на минуту абстрактные определения и послушаем Стива Джобса, который однажды описал креативных людей так:
Для творчества важно преобразовывать полученный опыт. Даже если не слушать Стива Джобса, а самому обратить внимание на любого художника или писателя, то можно прийти к такому же заключению. Творческие люди внимательно относятся ко всему, что они испытывают при столкновении с внешним миром. Они стремятся периодически осмыслять пережитый опыт. Это очень важно, ведь любой их опыт может послужить материалом для творческого процесса.
Интеллект и знания — это необходимые, но недостаточные условия для творчества. Интеллект и творчество являются отдельными, хотя и взаимозависимыми переменными.
Считается, что умные люди чаще используют репродуктивное мышление, то есть они применяют предыдущий опыт и решают проблемы по аналогии. Однако избыточное количество такого типа мышления в некоторых случаях может порождать ригидность, потому что оно закрепляет выработанные ранее парадигмы, не оставляя места свежим решениям и креативности.
В экстремальных ситуациях креативность снижается в тех случаях, когда знания в критической области либо полностью отсутствуют, либо избыточны. Когда у нас слишком много знаний в определенной области, мы можем попасть в ловушку уже исхоженных троп. Это снижает вероятность нестандартного, креативного подхода к ситуации. Но если знания вовсе отсутствуют, то значимого результата ждать не придется: решение может быть творческим, но абсолютно бесполезным.
Выходит, самая плодородная почва для творчества — «умеренные» знания? Сложно обозначить четкие границы такой умеренности. Конечно, чем больше знаний, тем лучше. Логичнее ставить под вопрос богатый арсенал знаний, чем высасывать из пальца решения, пользуясь минимальным интеллектуальным ресурсом.
В общем, исследователи не смогли найти закономерную корреляцию между интеллектом и креативностью, поэтому психологи традиционно считают, что интеллект и креативность — два разных явления. Что мы знаем наверняка, так это то, что и то и другое — характеристики личности.
Способность к творческому процессу исследователи рассматривают как личностную характеристику. Если это характеристика, значит, ее можно попробовать измерить. Для этого даже придумали тесты. Самый популярный — тест Торренса, созданный для проективной оценки способностей к творческому мышлению.
Для Торренса творчество — это чувствительность к пробелам в знаниях, стремление к объединению разноплановой информации. Креативность выявляет проблемы, связанные с дисгармонией элементов, и ищет их решения. Как? Выдвигая предположения и гипотезы о возможности таких решений, затем проверяя их, видоизменяя и перепроверяя до тех пор, пока результат не станет окончательно обоснованным и готовым увидеть свет.
Теория оттачивания (the honing theory), разработанная в основном психологом Лианой Габора, утверждает, что творчество возникает благодаря самоорганизующейся природе мировоззрения. Согласно этой теории, творческое мышление идет не путем перебора и случайных «мутаций» заранее определенных возможностей, а путем использования ассоциаций, которые участвуют в кодировании опыта в памяти.
Центральным в этой теории является понятие состояния потенциальности. В середине творческого процесса человек может проводить ассоциации между текущей задачей и каким-либо предыдущим опытом. Такие ассоциации — это «полуфабрикаты» творчества, которые отбираются для дальнейшего оттачивания. Эта полуфабрикатность идей и есть их потенциальность.
В чем ценность теории оттачивания? В том, что только она объясняет существование личного стиля в творчестве. В этой теории акцент ставится на уникальном структурированном мировоззрении творца, которое проявляется в ходе оттачивания потенциальных идей.
Творчество — это не внезапное озарение, а длительный процесс. Боден предполагает, что творческий процесс можно представить в виде алгоритма.
Исследователи насчитывают как минимум четыре стадии, а то и шесть и даже больше. К примеру, такие: подготовка, инкубация, изложение, проверка, коммуникация и валидация. Чтобы творческий процесс сдетонировал, нужно получить опыт в определенной сфере, — это подготовка. Этот опыт нужно «выносить» в себе и осмыслить — это инкубация. Тем более что всё новое — это хорошо забытое (или прошедшее стадию инкубации) старое. Одних хороших мыслей в голове мало — их нужно изложить. Тогда творец оформляет свою мысль в слова/ноты/формулы — это изложение. После творец оценивает результат своего труда — это стадия проверки. Если проверка пройдена, то можно представить свое детище на суд окружающих — это коммуникация. Кто-то извне должен оценить созданное, чтобы продукт творчества получил признание, — это валидация.
Поэтому промежуток между стадией инкубации и стадией изложения — это святая святых творческого процесса. Другие исследователи выделяют сразу несколько фаз между стадиями инкубации и изложения. После инкубации наступает стадия интимизации: когда человек чувствует, что решение на подходе. А переход идеи из бессознательной обработки в сознательную — это озарение, или инсайт.
Но зачем у человека в принципе появилось стремление к созданию чего-то нового? Откуда взялось это прикладное любопытство?
Стремление к творчеству связано с внутренней мотивацией и удовольствием. Мы испытываем удовлетворение, когда обнаруживаем закономерности. Ведь, пользуясь закономерностями, мы можем делать более точные прогнозы и упорядочивать хаос вокруг нас.
Когда данные вокруг нас рандомны, то это не что иное, как шум и хаос. Но если мы находим в них закономерности, то мы их упорядочиваем и получаем от этого удовольствие, потому что «схлопываем» эти данные до определенного паттерна, избавляемся от лишнего. Возьмем, к примеру, шум: когда мы слышим беспорядочные звуки, то воспринимаем их только как шум, даже если это звуки музыкальных инструментов. Если же шум начнет складываться в ритмичную мелодию, мы получим удовольствие, даже если эту мелодию составляют удары ложки о чашку. Мы наслаждаемся порядком звуков в большей или меньшей степени, в зависимости от предпочтений. В любом случае мы слышим уже не шум, а мелодию, то есть закономерность. Одно удовольствие — услышать качающую мелодию. Но создать эту мелодию — удовольствие гораздо более высокого порядка. Одно дело — принять готовую закономерность. Совсем другое — самостоятельно вычленить ее из окружающего шума.
Пристрастие к закономерностям можно прививать не только детям, но и искусственному интеллекту, чтобы сделать его любопытным к открытиям. Такой метод работает, но только в условиях благоприятной среды. Если среда неподходящая, то любопытство лишь ухудшает производительность, и у любопытной Варвары действительно на базаре могут оторвать нос.
Человек иногда лезет из кожи вон в стремлении упорядочить беспорядок.
Нейронауки и психология в основном смотрят на творчество как на стремление к порядку. Но такой взгляд не пришел вместе с современностью. Диалектическая теория творчества начинается с античной концепции, согласно которой творчество происходит во взаимодействии порядка и хаоса. Сегодня, опираясь на научные исследования, мы можем сказать, что творческий процесс происходит в динамическом взаимодействии между когерентностью и некогерентностью. То есть творчество — это слаженная работа мозга в фокусированном и расфокусированном состоянии. Расфокусировка нужна на ранних стадиях творческого процесса, особенно на стадии инкубации, в то время как сфокусированное состояние мозга важно на стадиях реализации творческой задумки.
В большинстве древних культур, включая Древние Грецию, Китай и Индию, отсутствовало понятие творчества. Искусство рассматривалось как форма открытия, а не создания.
У древних греков не было терминов «создавать», «создатель». Впрочем, существовал глагол poiein. Он обозначал процесс создания поэзии. Получается, первые творческие зерна греки обнаружили в поэзии. А вот Платон не верил в искусство как в форму создания, но скорее как в форму подражания.
В иудео-христианской традиции творчество было привилегией исключительно божественной. Считалось, что люди не способны создать что-то новое, они просто воплощают в жизнь промысел божий.
В Европе человек не рассматривался как творец вплоть до эпохи Возрождения. А современное значение акта человеческого творения стало проявляться только с приходом эпохи Просвещения.
Теория эволюции Дарвина и другие теории XIX века радикально повлияли на представления людей о творчестве, сместив фокус на индивидуализм. Творчество стало рассматриваться как деятельность, которая может проявляться не только в поэзии, но и в любых других сферах деятельности: в науке, политике, бизнесе и даже в повседневной жизни. В этом свете двумя центральными компонентами творчества являются его полезность и новизна, независимо от того, в чем источник творческого акта и в какой области применяется его результат.
По сути, индивидуальное творчество получило широкое признание, когда индивидуальные творческие идеи и продукты стали официально отмечаться в некоторых европейских странах. Например, в начале XVII века Великобритания начала предлагать премии и даже патенты и авторские права, чтобы награждать и подстегивать творческих личностей к решению технологических задач.
Творчество не существует в вакууме. Оно всегда связано с контекстом, средой, организацией, группой или областью, с культурой в целом. Африканское и латиноамериканское творчество исследовалось мало. Зато в отношении культур Северного полушария доступен гораздо больший спектр исследований. Для контраста возьмем в пример Запад и Восток.
Определяющей чертой западной концепции творчества всегда была новизна созданного. А вот на Древнем Востоке критерий новизны скорее отсутствовал. Конечно, сегодня он занимает свое почетное место как на Западе, так и на Востоке.
Западные представления о креативности сосредоточены на индивидуальных характеристиках творческих людей: предполагается, что креативные личности готовы бросить вызов толпе. Восточные же концепции сосредоточены на социальных аспектах творческих действий. Получается контраст между западным индивидуализмом и восточным коллективизмом.
В индивидуалистическом обществе, таком как западное, люди могут быть готовы бросить вызов толпе, потому что ценность человека в значительной степени определяется тем, что он делает индивидуально. А в культуре Востока чувство ценности индивидуума определяется в терминах группы. Следовательно, восточные творческие люди могут не видеть ценности в том, чтобы бросить вызов этой группе — «толпе». Ведь ценность человека определяется по отношению к группе, и если человек отчуждает себя от группы, его ценность автоматически улетучивается.
Неудивительно, что работа в команде и поддержка со стороны других людей — очень важные аспекты восточного творческого процесса.
Маслоу соединил эти два представления в разные уровни одного целого. Если на первом уровне важна творческая деятельность конкретного индивида, то на другом уровне важно взаимодействие идей в обществе. Научные сообщества подпитываются открытиями многих людей, чтобы неустанно продолжать генерировать новые идеи.
В любом случае нельзя недооценивать роль общества в креативном процессе. В истории научных открытий многие явления (например, обнаруженные Коперником, Кеплером, Галилеем и Фрейдом) были замечены задолго до их признания. Творческий плод не может полностью раскрыть свой потенциал, если его значение не осознается соответствующей аудиторией.
Как и западной, так и восточной цивилизации важно, чтобы творчество приносило пользу обществу. Согласно Форду, «креативность — это субъективное суждение, сделанное представителями данной области о новизне и ценности продукта».
Если на Западе креативность обычно рассматривается как радикальные изменения между старым и новым, то люди Востока ценят постепенные преобразования. Если Запад стремится к разрыву между старым и новым, то Восток традиционно акцентирует внимание на связи между прошлым и улучшенным.
На Западе креативность долгое время рассматривалась только как общая способность, как всеобъемлющий личностный дар. Однако люди на Востоке (например, китайцы и индийцы) рассматривают креативность как специфическую для конкретной области. Восточная мысль не отделяет творчество от его контекста и от области, в которой оно осуществляется.
Для более глубокого понимания творчества необходимо найти гармонию между западным и восточным подходами.
Из теории творчества можно вывести и практические методы. Если знания уже есть (то есть стадия подготовки пройдена), то можно приступать к генерации идей, в чем очень помогают мозговые штурмы. Чтобы найти как можно больше решений, полезно делать это с кем-то в сотрудничестве. Необходимо изучать разные точки зрения, чтобы прийти к самому полезному решению. Нужно не забывать и о важности расфокусировки в творческом процессе, а также находить баланс между трудом, игрой и отдыхом. Не стоит пренебрегать стадией инкубации — надо «выносить» в себе накопленные знания и идеи. Но и фокусироваться тоже нужно уметь, чтобы успешно реализовать задуманное. Также важно помнить, что воплощение идеи в физической форме — это еще не конец творческого процесса. Теперь свои идеи нужно отстоять перед аудиторией.