Евгений КОНОВАЛОВ: «Вселенная ладонь твою берёт...»

Поэтическое искусство – это не погоня за красивым, изящно зарифмованным словцом. Что отличает поэта от непоэта? Любовь к литературе, особое отношение к слову – возможно, но скорее несколько иное восприятие действительности. Поэт своими произведениями создаёт собственное мироздание. Каждый вновь приходящий стихотворец стремится к выработке индивидуального стиля. Справляется он со своей задачей или нет, зависит от степени одарённости поэта. Этим благородным делом серьёзно занимается молодой автор Евгений Коновалов. Насколько успешно? Ответ на этот вопрос следует искать в книге «Стихотворения и поэмы», которую он презентовал ярославцам в январе.

Так лайка кувыркается в снегу
октябрьском, свежевыпавшем, недолгом!
...Опомниться от жизни не могу,
слюбиться с ней, стерпеться втихомолку...
Заплёванный автобус. Карапуз
кричит взахлёб – бамбошка набок слезла
и шею колет шарф. Не плачь, не трусь
ни пьяных дембелей перед подъездом,
ни двух старух у мутного окна,
так увлечённо хающих Чубайса.
Ты на руках у матери, она
баюкает тебя – так улыбайся
сквозь морок там, где остаётся петь
младенца, лайку, смерть.

* * *
Нельзя коснуться цветка,
не потревожив звезды.
Фрэнсис Томпсон.
Вуаль из пыли вьётся над асфальтом,
и майский ветер подбирает шлейф
танцующему воздуху. Разлей
в черёмухе чириканье – и сальто
стрижей над воскресением весны
уже с твоим участием. В бедовом
полёте – дымкой переплетены
платки полей, гирлянды городов;
и огромной линзой выгнута земля,
и бирюзовый шар уже затерян
игрушкой – в складках траурной портьеры,
исколотой шипами звёзд... А для
фантазии предела не даётся,
ни смерти. Только пуговица солнца
на рукаве галактики. И вот
в пыльце протуберанцев, как в горячке,
Вселенная ладонь твою берёт,
и вся – один цветущий одуванчик!

* * *
Становиться смертельно больным героем из
не написанного Достоевским романа –
где бы монах, проститутка и князь клялись
в том, что окажутся вместе. И всем им рьяно
исповедаться – в самом плачевном виде,
задыхаясь от фальши сильнее,
чем от горячки,
и, конечно, в конце заорать: «Идите
к ляду травить свои байки!» А как иначе
возлюбить этих ближних? Удобный случай
поблагодарить за микстуру во рту, за кашу
в непутёвой башке, за очередную получку
в кармане, за разные годы и стрелки
на каждых
часах. Выйти вон со страниц. Разудалому
«Мерседесу»
вслед отправить беспомощную кладь
литературы. Что же, пора закончить
и эту пьесу,
раз героем того романа уже не стать.

* * *
Тамбур накрест исчёркан шагами
там, где ночь провожает состав,
где конвойные вышки – как самый
точный символ свободы. И прав
работяга из-под Уренгоя,
на дорожку залитый в умат,
и та девочка, что за героем
сериала спешит в Волгоград, –
тоже в праве своём. И старуха
в крепдешиновом чёрном платке
всё частит в незнакомое ухо
об Алёшке, замёрзшем в тайге...
И мотается улей по карте
горемычных маршрутов, где нет
лишь тебя, обитатель плацкарта,
соглядатай, заика, поэт.
И не в том ли усмешка искусства,
чтобы в сотах людской правоты
выбрать тысячелицый, изустный
воск – на прочее годен и ты...

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе