Его произведение было едва ли не первой ласточкой, посвящённой памяти жертв коммунистического террора как в Ярос­лавской области, так и далеко за её пределами. Ведь кровавый молох страшного режима уничтожал людей, невзирая на место их проживания. Среди узников рыбинского Волголага, например, были и ярославцы, и москвичи, и уроженцы Украины, и представители многих других краёв и областей нашего многонационального государства. При раскопках тайного места расстрела близ деревни Селифонтово Ярославского района и установлении поимённого списка казнённых здесь людей наблюдалось то же самое. Это было установлено благодаря поисковой работе Ярославского областного общества «Мемориал» и при содействии местных органов государственной безопасности.
Люди пришли к открывавшемуся монументу, чтобы отдать дань светлой памяти, искреннего уважения и любви всем гражданам, бесследно сгинувшим в многочисленных лагерях, тюрьмах и поселениях страшной гулаговской системы. На протяжении 20 лет этот монумент являл собой ярославскую «стену плача», к которой тянулись и горожане, и гости, чтобы возложить к подножию живые цветы и венки памяти. Ведь другого такого места на территории Ярославской области нет. Не стало его теперь в Ярославле.
Представители городской ассоциации жертв политических репрессий ЖПР в лице его руководства Л. А. Князькова и Г. А. Жоховой под видом благородной необходимости реставрации памятника при финансовом содействии мэрии начисто изменили суть исторического памятника. После их новотворчества оказалось, что сей монумент посвящён лишь памяти жертв 30-х и начала 50-х годов прошлого столетия. Так гласит теперь укреплённая на стене доска. А рядом укреплена ещё одна, на которой сообщается, что в это время в Ярославской области было репрессировано 16712 человек, из них расстреляно 2380.
Это тоже неправда. Точной цифры подвергшихся репрессиям за эти годы установить невозможно. Как нельзя с точностью до человека подсчитать число погибших соотечественников в годы Великой Отечественной войны. Каждый год всплывают всё новые «неучтённые» фамилии уроженцев нашего края, репрессированных как в других регионах страны, так и в ближнем зарубежье. До сих пор историками не установлено и точное число жертв коммунистической расправы после подавления июльского мятежа (восстания) 1918 года в Ярославле.
Какие же такие серьёзные мотивы подвигли руководителей ЖПР Л. А. Князькова и Г. А. Жохову на изменение сути исторического памятника? Через 20 лет они, оказывается, вспомнили, что архитектор С. Е. Новиков в 1991 году создал проект монумента лишь в память жертвам политрепрессий 30-х – начала 50-х годов.
Я же, как человек, в то время являвшийся заместителем председателя правления ярославского областного общества «Мемориал», членом которого был и Семён Евгеньевич Новиков, утверждаю, что он создавал скорбный монумент в память всех, кто стал жертвой коммунистического произвола!
Власти, пошедшие на поводу у новоявленных «историков», сегодня в затруднении: что делать? Неужели строить ещё один памятник – жертвам репрессий с 17-го года до начала 30-х? А что думают читатели?
Северный край