Жизнь номер два

"Известия" встретились с человеком, который с 2003 года проходит по программе защиты свидетелей

Программа защиты свидетелей - дело для России сравнительно новое, хотя под охрану участников уголовного судопроизводства берут уже давно. По словам оперативников, чаще всего меры безопасности ограничиваются личной охраной на небольшой промежуток времени. Но есть и свидетели, которые словно сошли с экрана голливудского боевика. Им меняют внешность, имя, место жительства... С одним из таких свидетелей, в одночасье получившим новую судьбу, встретился корреспондент "Известий".

Почему-то я представлял, что это будет бухгалтер - испугавшийся и сдавший "черную кассу" фирмы или банды в милицию. Меня предупредили, что разговаривать он будет в маске, но я был уверен, что бухгалтера угадаю в нем все равно. Ошибся. Передо мной предстал коренастый мужик в кожаной куртке, который внимательно изучал меня сквозь прорези. Он протянул руку в горнолыжной перчатке - чтобы не "светить" приметы. Сказал, что называть его можно Сергеем и что согласился на встречу только из уважения к своему "оперу" - куратору. Мне кажется, он был откровенен. Настолько, насколько это возможно в его положении.


известия: Сергей, понимаю, что многого мы не сможем сказать, но все-таки: как это было?

Сергей: Это было в 2003 году - дело о биоресурсах на Дальнем Востоке. Им занимались сотрудники УБОПа, они же меня поначалу и охраняли.

и: То есть вы обладали сведениями, которые ставили вашу жизнь под угрозу?

Сергей: Однозначно. Мне предложили защитить мою жизнь, и вариантов у меня не оставалось. Либо это, либо... Да "завалили" бы меня мои бывшие друзья, что говорить...

и: Сергей, как это было: вы пришли на допрос и не вернулись с него? Но ведь у вас есть родственники, знакомые. Точнее, были...

Сергей: В то время я еще не был женат, что упрощало дело. А для всех остальных 
Я до сих пор считаюсь пропавшим без вести. Пришлось оборвать, конечно, все школьные, армейские связи. Единственный человек, который знает, что я жив, - это мама

я просто исчез. Был только что - и вдруг нет меня. Выглядело все так, что я вроде как умер, убит. Но "тела не нашли", и поэтому я до сих пор, наверное, считаюсь пропавшим без вести. Пришлось оборвать, конечно, все школьные, армейские связи. Свести все к нулю. Но это ведь вопрос безопасности, чтобы ни у кого, ни к кому не могло быть вопросов. Единственный человек, который знает, что я жив, - это мама.

и: И вам тут же сделали новую жизнь? Новые документы, новую внешность...

Сергей: Нет, это стало возможным только года полтора назад - и внешность немного изменили, и новые документы дали. А до этого просто обеспечивали физическую защиту. На большее, я так понимаю, у оперативников УБОПа тогда просто не было денег.

и: То есть вы где-то "залегли на матрасы"?

Сергей: Ну да. Не матрасы, конечно. Это были гостиницы, санатории. Там были отдельные номера, охрана. Но места приходилось часто менять, переезжать из региона в регион. Так я прожил несколько лет, пока наконец мне не определили нынешнее место жительства и не снабдили всем необходимым.

и: Несколько лет в гостиницах и санаториях! Не скучно было?

Сергей: В моей ситуации вопрос, скучно или нет, не стоял. А вообще я за эти годы окончил юридический институт. Заочно. Этот профиль ближе всего к моей прежней жизни оказался. Не врачом же мне было идти!.. (смеется).

и: Вспомните свою первую ночь после "бегства" из прежней жизни. Какие мысли приходили? Сразу поняли, что это навсегда?

Сергей: Очень серьезная ломка была. Мучил вопрос: "зачем?" Ведь я далеко не последним человеком был. И сразу все обрубил. Но тут же приходил ответ: жизнь - любая - это все-таки жизнь. Хочется семью, детей, как говорится, дом построить, дерево посадить... И сразу понимаешь, что действительно важно, а что шелуха. И, конечно, я понимал, что это если не навсегда, то очень надолго.

и: Как проходил суд? Вы давали показания?

Сергей: Конечно. Но кто я такой, знал только судья. Я сидел в "секретной" комнате, мне с помощью специальной аппаратуры изменили голос. Но это еще цветочки были. Потому что надо было не подставиться, не сделать так, чтобы те, кто там, на скамье, поняли, что это говорю именно я. Не знаю, насколько это получилось. Но вроде "проканало"...

и: Бывали ли случаи, когда вы, как Штирлиц, чувствовали, что близки к провалу?

Сергей: Один раз. Как раз на суде - я выходил с охраной, и в тот же момент конвой почему-то выводил бывших "корефанов" моих. Произошло некоторое замешательство, но мой охранник очень быстро сориентировался, затолкал меня в какой-то кабинет, оказавшийся рядом, и закрыл дверь на замок. Подельников увели. Похоже, они даже не чухнули, из-за чего суета поднялась...

и: Как вы думаете, вас до сих пор ищут? И искали ли вообще? Или вашим "корефанам" было не до того?

Сергей: В одном из фильмов я услышал такие слова: "Не люблю незаконченных дел". Это как раз про "корефанов". Я думаю, что поиск идет. Я точно знаю, что и по соседям ходили и узнавали: не приезжал ли? Так что это не пустые слова. В определенных кругах такие поиски - это обыденная жизнь.

и: Вы отслеживаете, вышел ли кто-то из ваших бывших друзей на свободу?

Сергей: Об этом мне куратор сообщает. Ведь кто-то может освободиться и переехать туда, где я сейчас живу. Это обязательно приходится учитывать.

и: Фильм "Стиратель" смотрели (этот боевик с Арнольдом Шварценеггером в главной роли рассказывает о работе американского подразделения по защите свидетелей. - "Известия")? Насколько он близок к реальности?

Сергей: Этот фильм я не смотрел, но мне о нем рассказывали. Я так понимаю, что у тех ребят-американцев просто денег немерено, отсюда и возможности. У нас теперь тоже все понемногу к этому идет. Я сейчас, знаете, как в сказку попал после всех этих номеров гостиничных. Новый паспорт, новая квартира, машина, работа. И женился недавно ко всему прочему.

и: А жена знает о вашем прошлом? Дайте угадаю: наверное, нет...

Сергей: Ну, для нее это новая жизнь, пусть ею и живет. Я ее люблю, но помните, как говорил Ручечник из кино "Место встречи изменить нельзя": "Кабы мне по моей работе бабы не нужны были, сроду бы с ними не связывался! Языком чешут, что помелом метут!.." Я сразу так поставил, что определенные вопросы задавать нельзя. Меньше знаешь - крепче спишь.

и: Вы упомянули о работе. Вы ее сами нашли?

Сергей: Мне просто сказали: завтра пойдешь туда-то, придешь в отдел кадров, оформишься и можешь приступать. По закону мне должны предоставить работу с доходом не меньшим, чем был раньше. Так что жаловаться не на что, сейчас я юрист, и о прошлом меня никто не спрашивает. Да кому я там нужен! Это большая компания, там четыре тысячи человек.

и: Есть ли какие-то рекомендации, которые вы должны знать как "Отче наш"? Например, не "светиться" на телевидении, не регистрироваться на "Одноклассниках"...

Сергей: На "Одноклассниках" как раз можно. Но с другим именем и другой фотографией. Бритни Спирс, например (смеется). Вообще, рекомендации, конечно, есть. Не входить ни с кем в близкие отношения, не рассказывать о себе сверх того, что можно. Если вдруг задают вопрос: где ты учился в школе, у меня есть легенда. И она работает на все сто процентов. Но иногда где-нибудь встретишь знакомое лицо. Точнее, кажется, что знакомое. И хочется подойти, сказать: "Здорово". Но не подойду. Кто его знает, Россия все-таки очень маленькая страна (смеется).

и: И что, реальных знакомых так случайно встречали?

Сергей: Не знаю, я же к ним не подходил. Поначалу знакомые лица за каждым углом мерещились, сейчас уже меньше. Вообще, было очень сложно приучиться к постоянному контролю, бдительности. Но со временем привыкаешь. На самом деле становишься другим человеком. Даже разговаривать начинаешь не как раньше, а как все нормальные люди. Это я с вами тут расслабился, жаргон вспомнил...

и: В чем функции куратора сейчас, когда у вас совершенно новая жизнь?

Сергей: Он обеспечивает мою безопасность. Мы с ним по определенным дням встречаемся, обговариваем разные жизненные ситуации. Вообще, я ему и ребятам очень благодарен. Представьте: вам кто-то на мобильный позвонил: "Алло, Вася? Не Вася? Извините, ошибся номером". Для вас это - через секунду забыл. А мне куратор сразу звонит: бери больничный. И пока я дома сижу, он проверяет, кто это звонил и действительно ли ошибся. Насколько я понимаю, если кто-то будет по базам меня пробивать, то они сразу это отследят и будут выяснять, кто, зачем и почему. Или, например, я хочу с женой поехать "на юга". Предупреждаю куратора, он связывается с тамошними коллегами, они оперативную обстановку просчитывают, потом встречают на вокзале, провожают до гостиницы и смотрят, чтобы вокруг все было чисто.

и: А за границу разрешат поехать?

Сергей: Думал об этом. Но куратор сразу сказал, что там гарантировать безопасность возможности нет, пиши отказ от госзащиты на время отпуска. Да и зачем мне эта заграница, у нас места лучше есть.

и: Есть ли шанс, что когда-нибудь вы вернете свое имя? Расскажете все жене, коллегам, к маме съездите?

Сергей: Пока я об этом даже думать не хочу. Мне объяснили, что в любой момент я могу написать отказ, сказать: все, больше не нуждаюсь в защите. Снимаешься с якоря и идешь в одиночное плавание. Но объяснили также, что в моей ситуации 5-7 лет - это минимум. А я чувствую, что нужно гораздо больше времени. Эх, когда-нибудь, лет через десять, это, конечно, случится... Но в ближайшие годы такой вопрос передо мной не встанет.

Новая внешность требуется единицам

О том, как в целом работает программа защиты свидетелей, корреспонденту "Известий" Владимиру Демченко рассказал начальник Управления по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, МВД России Олег Зимин.

известия: Недавно произошла трагедия: в Москве был убит судья Эдуард Чувашов. Как выяснилось, ему поступали угрозы. Почему его не взяли под государственную защиту?

Олег Зимин: Если бы он или его руководители обратились к нам, мы сделали бы это в ту же секунду. И скорее всего он сейчас был бы жив и здоров. Потому что, как показывает практика, уже сам факт принятия человека под государственную защиту очень действенен: прекращаются и угрозы, и любые попытки их реализации.

и: Мы общались с одним из ваших подопечных. Ему полностью изменили жизнь. Таких у вас много?

Зимин: Такие долговременные случаи единичны - 5-6 человек на всю страну. В основном же требуются временные меры безопасности, которые снимаются, когда исчезает реальная угроза. В 2009 году под нашей защитой находились 1575 человек. Все почему-то называют это "программой защиты свидетелей". Но большинство подзащитных - 600 человек - это потерпевшие. Собственно свидетелей - 487. Еще 328 человек - из числа близких родственников участников уголовного процесса, и еще 135 принадлежали к иным категориям. Плюс еще немногим более 400 должностных лиц, 150 из которых - судьи. При этом наше управление было создано в сентябре 2008 года, а реально начало действовать только в начале 2009-го. Так что мы пока набираем обороты, но уже работаем весьма эффективно.

и: Недавно были приняты поправки в УК и УПК, которые сделали возможной так называемую "сделку с правосудием". По идее, количество ваших клиентов должно увеличиться...

Зимин: Да оно и увеличилось, но пока незначительно, ведь поправки были приняты только в прошлом году. К концу этого года, думаю, у нас будет более двух тысяч, как вы говорите, "клиентов".

и: Как долго проводятся охранные мероприятия? Человек в суде выступил - и все?

Зимин: Очень индивидуально. Главное - убедиться, что опасность исчезла. Иногда еще на этапе следствия: стоит начать профилактические мероприятия - и угроза исчезает. Когда преступники видят, что против них выступает реальная сила, они предпочитают отступить.

и: Неужели нет той мафии, которая, как в голливудских фильмах, идет до конца?

Зимин: Голливуд, как обычно, сгущает краски. Но люди и структуры, готовые идти до конца, встречаются. Зачастую они пытаются использовать даже сотрудников правоохранительных органов, чтобы найти нужную им информацию. И тут включаются наши оперативные подразделения. Мы не ждем у моря погоды, а сами проводим активные мероприятия по выявлению источников угроз и пресечению противоправных действий. Но при этом не исключаем и действий пассивных. Например, ставим так называемый "сторожевик". По всем базам данных и учетам налагается запрет на выдачу любой информации о защищаемом лице. В случае попытки его нарушения мы тут же выясняем, кто и почему им вдруг заинтересовался. А вообще таких оперативных уловок у нас много, и в комплексе они дают очень хорошие результаты.

и: Я слышал, что средств для защиты свидетелей маловато. И бывали случаи, когда свидетели месяцами жили в кабинетах ОВД...

Зимин: Это в прошлом. Сейчас обеспечение временного пребывания защищаемых в безопасном месте - самая большая статья расходов: гостиницы, санатории и квартиры, в которые временно определяем подзащитных. Все крупные суды оснащаются необходимым оборудованием, так называемыми "тайными комнатами". На программу государственной защиты с 2009 до 2013 года выделено 700 миллионов рублей. И это только по линии МВД России, а ведь есть еще подразделения в ФСБ, в Минобороны, в Федеральной службе исполнения наказаний, Госнаркоконтроле и даже в Федеральной таможенной службе. Общая сумма бюджетного финансирования на эту "пятилетку" составляет 1 млрд 600 миллионов рублей.

и: Как обычно становятся вашими клиентами? 

Зимин: Есть два пути. Первый, когда уже возбуждено уголовное дело, и потерпевший, свидетель или обвиняемый обращается к следователю или судье с просьбой о защите. В трехдневный срок проходит проверка, есть ли реальная угроза, и выносится постановление. Мы тоже в течение трех суток принимаем решение об избрании мер безопасности. Второй путь - когда человек пока не является фигурантом уголовного дела. Да и самого "дела" пока еще может не быть. Но он видел, например, как происходило убийство, хочет рассказать, но боится обращаться к следователю. Тогда он может напрямую прийти в одно из наших подразделений, и мы возьмем его под защиту. А "дело" следователи возбудят позднее и уже в его рамках вынесут постановление о мерах госзащиты.

и: Меня смущают те три дня, о которых вы сказали. А потом еще три дня. Это почти неделя, многое может произойти...

Зимин: Конечно, если существует высокая степень опасности, мы немедленно берем человека под защиту. А потом уже оформляем все необходимые постановления, постфактум, как говорится. За пояснениями можно звонить в УОГЗ МВД России по телефонам: (495) 214-19-20 или 214-15-15.

Владимир Демченко

Известия
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе