Янычары

Янычары. Так называли оторванных от родного дома и семьи христианских мальчиков, в основном из греческих православных семей, насильно обрезанных и обращенных в ислам в средневековой Османской империи. Турецкие солдаты, приучая их к новым порядкам и законам, стремились ампутировать не только крайнюю плоть, но и родственные чувства, культурные корни, что приводило к утрате любви и сострадания несчастными мальчишками.

Эти «новые воины», утратив связь со своим родом и народом, часто становились самыми жестокими воинами и жандармами, пережив психологическую травму в детстве и став послушными невольниками султана и нравственно слепыми орудиями его воли.

Девширме – кровная дань, именно так назывался этот жестокий обычай, стала основой формирования живой силы турецкой армии и полиции, и никого не волновало то горе и боль, которую переживали семьи, потерявшие своих сыновей. Особенно больно было грекам, когда янычары приходили с карательными функциями в отчие дома, неся меч и огонь вместо родственной любви своим родителям, братьям и сестрам. Хоть и находилось небольшое количество греческих семей бедных не столько материально,  сколько духовно, которые задумывались о том, какую молитву их сын читает, а радовались, что теперь он будет есть вдоволь мяса, для большинства семей это было горе.

Ныне просвещенный западный мир, похоже, решил вспомнить принцип кровной дани. Под убедительным лозунгом предотвращения насилия в семье все чаще от вполне нормальных родителей, а не от опустившихся алкоголиков,  силой отнимают детей. И делают это не бандиты или маньяки, а полиция, выполняя положения закона о Ювенальной юстиции.

Так об этом рассказывают сами потерпевшие родители:

«Россиянка Анастасия Завгородняя: Я приехала за ней (дочью) в Хельсинки, мне ее не отдали. Вероника плакала, я ее держала. Тогда работники социальной службы сказали, что вызывают полицию.

Полицейские вырвали из моих рук ребенка. А меня схватили за руки и тащили по коридору. Я тогда была на девятом месяце беременности – ждала рождения четвертого ребенка»  (Цит. по: «Российская газета», федеральный выпуск №5898 (225) http://www.rg.ru/2012/09/29/deti-site.html).

Детям лучше в приюте, чем у родного очага – эту истину проповедуют ювенальщики. Вы лишили ребенка сладкого в наказание за какой-то проступок, а может даже слегка «приложили его по мягкому месту» – вы попались. Школьный или детсадовский психолог разговорит ребенка и установит данный факт, а вы ждите наряд полиции и прощайтесь с детьми.

За примерами далеко ходить не надо – они, к сожалению, все чаще появляются в информационно пространстве.

Вот что пишет в «Живом журнале» Анна Кисличенко:

«Бездушная ювенальная система калечит человеческие судьбы.

Несложно заметить, что в  последние годы в новостях стали появляться шокирующие истории, в которых речь шла о том, как у русских матерей, находившихся замужем за скандинавами, органы опеки, или ювенальной юстиции, незаконно отбирали детей.

Доктор Йохан Бекман, доктор общественно-политических наук из Финляндии, открыто называет систему ювенальной юстиции своей страны инструментом  репрессий.

По данным организации  WorldPeaceFoundation, около 500 000 граждан Швеции столкнулись с беспредельно жестоким и безаппеляционным разрушением семьи со стороны государства.

Ирине Бергсет, у которой норвежская опека отняли двух сыновей сразу после того, как она обратилась за помощью в полицию, удалось вернуться со старшим сыном в Россию, совершив побег.

Год назад младший мальчик, сын Ирины от мужа-норвежца, своими неоднозначными рассказами заставил Ирину заподозрить отца ребенка в педофилии. В полиции ей не поверили и решили тут же забрать у нее обоих детей, один из которых — старший — является гражданином России. Старшего Сашу отдали в приют, а младшего, Мишу, — отцу.

В Интернете есть много подробных видеоинтервью с Ириной, где она рассказывает страшные подробности ювенальной системы Норвегии. Когда Саша плакал в приюте и просился к маме, что считается по норвежским нормам ненормальным поведением, ему грозили переводом в специальный интернат для психически нездоровых детей или в тюрьму строгого режима, сопровождая обещаниями, что он никогда больше не увидит маму.

В этом месте можно спросить: а в чем был виноват Саша, который так страдал, оказавшись, вдруг, в тюрьме-приюте?

Потом Сашу отдали в приемную семью, где за первые 3 недели он сразу похудел на 5 кг, поскольку его очень плохо кормили.

Случайно увидев в брошенной где-то газете телефон польского детектива, Саша спланировал свой и мамин побег в Россию.

Благодаря помощи этого детектива, помощи нашего Следственного Комитета и лично Павла Астахова, им двоим удалось добраться до Москвы. Но младший сын, за которого Ирина продолжает бороться, остался в Норвегии у папы, которому грозит 12 лет тюрьмы, если его педофилия будет доказана.

Можно рассуждать о том, что все эти действия в отношении Ирины и ее сыновей были совершены незаконны. Но понятие «законности» с точки зрения ювенальной системы не связано с обычным здравым смыслом.

Ирина Бергсет познакомила нас с норвежским правозащитным сайтом  HumanRightsAlert, где среди прочих в качестве повода для отбирания ребенка у биологических родителей в Норвегии называются:

  • отказ ребенка есть рыбные котлеты как свидетельство инцеста;
  • ребенок слишком быстро или слишком медленно ест, что также признак инцеста;
  • мама по болезни не может играть с ребенком в песочнице или кататься на лыжах;
  • наблюдение психолога, что мать плохо готовит омлет и режет хлеб слишком толстыми кусками.

В нашем представлении это просто ненормально. Но  разнообразию этого абсурда нет предела. Наша бывшая соотечественница Ольга Смирнова рассказывает о том, что норвежская социальная служба взяла ее семью под контроль, поскольку работники детсада усмотрели в состоянии Ольги депрессию, а в поведении младшего сына поведенческое нарушение: он не любит смотреть людям прямо в глаза, стесняется.

В результате: 6 месяцев ежедневного контроля, указаний, что и как  жить и делать в садике, дома, на улице со стороны органов опеки, 6 месяцев страха, что детей отнимут, 6 месяцев работы нанятого мужем адвоката, чтобы освободиться от назойливого внимания защитников детей.

Любое заявление учителя, врача, медсестры, соседа, проводника, случайного человека о нетипичном поведении является в Норвегии основанием для того, чтобы в Барневарн, службе защиты прав детей, завели на семью дело. Норвегия как страна социалистов ставит своей целью воспитание однотипных одинаковых личностей.

В Финляндии нашумели истории Антона Салонена, Роберта Рантала, троих детей Валетины Путконен. Это опять русские матери не стали идти на поводу у бесчеловечных решений ювенальных служб. А как можно согласиться с тем, что Роберта Рантала, например, соцработники забрали прямо в школе после того, как он гордо сообщил, что может в любой момент уехать в Россию?

Но в Европе дела о незаконном изъятии и удержании детей, увы, не ограничиваются Скандинавией.

В Интернете появилось  обращение Татьяны Денисовой, у которой отобрали в Голландии и сына, и дочь. Она не знает, что происходит с ее детьми, не знает, где они и просит наше посольство посодействовать ей» (Цит. по: http://annatubten.livejournal.com/97403.html).

Удивительным фактом является то, что права детей ювенальщики защищают однобоко. Так, если ребенок не подчиняется слову родителей, никто не имеет права остановить ребенка, но после наступления возраста, когда наказывать уже можно, испорченного ребенка со злыми нравами очень трудно остановить от совершения самых тяжких преступлений. А, попав в тюрьму, молодой человек выйдет, скорее всего, уже закоренелым уголовником, из которого вряд ли получится что доброе.

Сегодня молодые психологи учат нас как нам надо воспитывать детей по новым методикам, хотя сами эти психологи в лучшем случае еще не воспитали, а только успели родить одного-двух детей. Новомодными методиками они хотят перечеркнуть весь мировой традиционный опыт воспитания.

Наш народ воспитал «устарелыми» традициями множество достойных людей, национальных героев, которыми мы гордимся. На Руси дети всегда уважали своих родителей, но в концепции Ювенальной юстиции сегодня этого уважения не видно. Согласно пословице, наказывать ребенка, то бишь останавливать, лечить от проявляющегося в нем злого начала, нужно, пока он может лежать поперек лавки. Раньше у нас было принято рассказывать, показывать, и лишь когда это не помогает, наказывать – вот традиционный метод воспитания. В воспитании все необходимо – и слово, и дело, и личный пример, а во главе всего процесса стоит родительская любовь. Детям же не человек, а Бог предписал заповедь – чти отца и мать.

Беда сегодня  в том, что, снова ставшая желанной для уехавших из России  родина, часто в нелепом подражании западу перенимающая у него не только хорошее, но и плохое, двигается в том же направлении, что и «просвещенная» Финляндия. Законопроект о Ювенальной юстиции в настоящее время рассматривается Госдумой РФ и, если он будет принят, финские «прелести»  вмешательства полиции в процесс воспитания детей станут реальностью для всех нас, а не только для проживающих за рубежом соотечественников.

Возникает вопрос: «Зачем?» Зачем вырывать детей насильно из вполне нормальной семьи, пользующейся вполне нормальными методами воспитания, что доказывает огромное количество вполне нормальных людей,  выросших в обстановке, в которой порой присутствовал  и шлепок по мягкому месту, и лишение мороженого за хулиганство? Непослушание родителям должно иметь возмездие, соответствующее уровню проступка. Неотвратимость небольшого справедливого прещения приучает с малых лет уважать родителей, законы своей семьи, своей страны, своей культуры, своей веры…

Если в какой-то семье действительно избивают ребёнка, не кормят, не учат, то все необходимые правовые механизмы его защиты уже давным-давно приняты российским законодательством и успешно применяются на практике. Так зачем нам вырывать детей в приют из благополучных семей?

Ответ напрашивается из турецкого средневековья. Некие силы пытаются вырвать из нормальных семей детей и сделать их ненормальными, «толерантными» ко всему. Например, к семье, где два папы или две мамы; к обществу, где нет слов «мать» и «отец», а только «родитель 1» и «родитель 2»; к миру, где любое извращение поведения можно объяснить «особой психологией»… Уже сейчас мы читаем в новостях о том, что в Латвии издана детская книжка «День, когда Карлис был Карлиной» и «День, когда Рута была Рихардом».

И эти новые янычары будут жестоко и с чувством выполненного долга выдирать детей из традиционных семей, преследовать «гомофобов» и сторонников обычаев естественного, нормального образа жизни, словом, станут опорой нового мирового общества, в котором не будет места не только христианским, но и просто человеческим нормам и ценностям.

А вот что говорит Соборное слово XVI Всемирного Русского народного собора:

«Эпоха, в которую мы живем, становится временем нового противостояния между геополитическими центрами, конкурирующими за влияние, ресурсы и рынки сбыта. В отличие от событий ХХ века, когда явными признаками такого противоборства становились военные конфликты, в современном мире особую роль играет фактор так называемой «мягкой силы» (softpower), когда превосходство над противником достигается преимущественно методами информационного, культурного и мировоззренческого воздействия.

Подобные методы уже доказали свою эффективность в период, непосредственно предшествовавший разрушению Советского Союза. Под воздействием «мягкой силы» общество лишается воли к сопротивлению и теряет способность защищать себя и свои ценности, проигрывая войну без единого выстрела. Оно разрушается, атомизируется, теряет сплоченность, превращаясь в хаотическую массу индивидуумов, лишенных чувства национального единства и осознания ценности единения вообще»…

И.о. руководителя информационно-аналитической службы Рыбинской епархии протоиерей Евгений Глазунов

Официальный сайт Ярославской митрополии

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе