Одна моя родственница часто повторяет, что деньги любят счет и порядок, причем во всем: кошелек должен быть чист, нов, просторен, респектабелен. Нельзя, чтоб там скапливались использованные автобусные билеты, смятые записки, чужие визитки и старые чеки. Словом, это дом для денег, они должны знать, что их ждут и весьма рады встретить. Уж не знаю, где она понабралась этой мудрости, но, думается, чего-то недоговаривает.
Наверное, речь идет о каком-то совсем глобальном порядке. В тумбочке, в шкафу, на рабочем столе, в жизни, наконец. Тотальный непорядок в жизни с точки зрения денег – это, должно быть, как у подруги Ани. В трудовой книжке в графе «должность» подслеповатая сотрудница отдела кадров одного столичного театра написала ей «артиОтка». Аня утверждает, что дислексия или близорукость Веры Петровны ляжет-таки тяжкой печатью на ее судьбу. Я говорю ей – это глупости. Она смеется: «Вот я все думаю: Аня, ты же красивая женщина, вот заработала денег – ну порадуй себя. Что, ты думаешь, я купила? Батарею, кА-ло-ри-фер! И денег на сапожки-сережки уже нет. Ну ни идиотка?!»
Родственница, которая про «счет и порядок» рассуждает, кстати сказать, ничего никогда не покупает на все оставшиеся, всегда имеет так называемые «подшкурные». Причем трудно предположить, где она их берет при своей околотворческой службе в бюджетной организации. А моя насквозь творческая сестра часто называет ее мещанкой и упрекает в полном отсутствии какой бы то ни было духовной свободы. Правда, чтобы не грешить против стиля, так она это не называет. Но, видимо, именно это имеет в виду, когда жестко и художественно матерится, если речь заходит о той мудрой женщине, что всегда знает, как кому жить, куда бежать и что делать. Видно, тут уж что-то одно: или «полетность души», или «подшкурные».
Еще все всегда знают американцы. Они в специальной литературе пишут, что, когда мы совершаем незапланированные траты, мы платим другим людям. Если в феврале, когда тебе нужны сапоги, ты вдруг, проходя мимо красивой витрины, покупаешь на все оставшиеся купальник – ты участвуешь в бизнесе того, кто занимается торговлей купальниками, и его бизнес хорошо организован. А твоя жизнь – увы, нет. Так мы и платим все время кому-то, кто умело убедит нас в том, что его товар – это и есть наша необходимость. Успешен по-американски тот, кто умеет платить себе. Формула успеха проста до гениальности – нужно всегда иметь такую кубышку, куда можно было бы складывать святые и неприкосновенные десять процентов каждого своего заработка. В другой кубышке – список своих самых-самых необходимых потребностей и прекрасных голубых мечт. Ну вроде виллы в Италии или белоснежной яхты. Только приоритетность в этом списке должна быть жесткая. Мечты ради никаких купальников предавать нельзя. И тратить святую десятину из заветной кубышки – только на них. Сорвешься – все. Опять пропасть.
Да и еще говорят, не надо загадывать желаний типа «хочу много денег». Столько их никогда не будет. А мечтать нужно предметно, желательно дорогостоящими предметами. Вот в русской литературе немало написано о печали от бездарно потраченной жизни. А вот про печаль от бездарно потраченных денег, кажется, ни слова. Деньги как материя в нашей культуре вообще как будто не осознаны. Впрочем, нет, Островский про них отдельную пьесу написал. «Бешеные деньги» называется. Там сказано – большие деньги у богатых людей, и они их на ветер не бросают.
А для бедных или, будем политкорректны, для творческих людей большие деньги – большая печаль.
Из подслушанного разговора. Печальный мужчина, бывший «творческий работник», о проблемах на работе: «Я дерьмо». Женщина грустно так, сочувственно, с плохо скрываемой любовью: «Ну что ты! Разве так можно о себе! Ты же гений». Он уверенно и резко: «Когда ты пишешь заметки за сто долларов в месяц – ты гений, когда получаешь штуку – ты просто работник, когда тебе платят десять – ты дерьмо! Вот и все». Она растерялась. Возразить было нечего. Ей, видимо, еще никогда не попадало в руки сразу десять! Да, но и дерьмом, судя по всему, ее тоже никто никогда не называл. Она подумала об этом же и тихо порадовалась про себя.
А один мой приятель, всю жизнь перебивающийся разнокалиберными заработками за филологические штудии, сильно подружившись с самым настоящим олигархом, сказал, что понял вдруг сущностную разницу между большими и очень большими деньгами. Обещал сформулировать и прислать эсэмэской.
Вероника ЧЕРНЫШЕВА
НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА, 28.07.2006
Оригинал материала