Таланты, вперед!

Пока в России не возникнет меритократия, то есть выдвижение людей по таланту, а не по высидке лет, наличию дипломов и личной преданности, никаких Биллов Гейтсов у нас не будет

Продолжаем дискуссию вокруг статьи президента Медведева «Россия, вперед!»*. Сегодня публикуем статью Игоря Лавровского — экономиста, директора консалтинговой компании «Контако», который преподавал в Карлтонском университете (Канада), консультировал Конгресс США, работал в российских компаниях и в центральном аппарате партии «Единая Россия».

Дмитрий Медведев предложил план из пяти пунктов, которые сводятся к трем: развитие энергетики, информационной инфраструктуры и высокотехнологичной медицины. К этому надо бы добавить ранее продекларированную безответную любовь к нанотехнологии. Остается непонятной судьба ранее начатых национальных проектов. Непонятна также текущая позиция руководства России к заявленной пару лет назад концепции «энергетической сверхдержавы».

Тем временем и правительство в лице Эльвиры Набиуллиной и Игоря Шувалова, и «профсоюз экспертов» в лице Татьяны Гуровой объявляют если и не об окончании кризиса, то по крайней мере о его переходе из острой фазы — интересно в какую? В хроническую?

Одновременно выходит акт Ростехнадзора о расследовании причин аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Впервые в российской практике в число лиц, ответственных за происшедшую катастрофу включены чиновники ранее неприкасаемого уровня — от легендарного Анатолия Чубайса до бывших и ныне действующих высших чиновников Минэнерго.

Президент заявил три причины нашей невеселой экономической ситуации. Это вековая экономическая отсталость, вековая коррупция и распространенные в обществе патерналистские настроения.

Двигаясь обратно по списку, мы констатируем, что имеем дело с экономической отсталостью, укорененной коррупцией, экономически пассивным населением, взрывы электростанций происходят в результате дефекта всей системы управления энергетикой, а не только из-за отдельных сбоев в работе оборудования, все это усугубляется мировым экономическим кризисом — и предлагается лечиться микроскопическими приборчиками, информационным обменом и экономичными лампочками. Можно уверенно прогнозировать, что эффект будет как в слона дробинкой.

Миф о сильном государстве

Идея инновационного развития не нова. Она точно так же обуревала советских чиновников, как сегодня обуревает постсоветских. Заслуженные академики писали записки в политбюро с умными рецептами ускорения и перестройки. Страшное наступило, когда эти рецепты наконец начали применять. А потом стали отрываться республики, как сейчас — ротор Саяно-Шушенской ГЭС.

Советскую систему мало кто любил. У каждого была к ней какая-то претензия. Некоторые критиковали систему с модернизаторских позиций — я, например, в то время предлагал не грабить государственную собственность, а акционировать советские хозяйственные министерства и заставить их конкурировать между собой. Но подавляющее большинство революционеров образца 1992 года ненавидели коммунизм за разрушение традиционного общества — «золотого века» 1913 года. Поэтому после 1992 года произошло резкое ослабление государства, приведение его к состоянию атрофированного предреволюционного правительства Николая II. Страна вернулась к феодальной системе организации.

Собственно, демонтаж сталинского абсолютизма начался не в 1992 году, а еще в 1953-м. Распад Союза и феодализация российских провинций стали результатом отката страны на исходные позиции после эпохи бури и натиска.

Восстановление В. Путиным отдельных элементов абсолютизма вызвало отчаянную критику, но альтернативой этому было бы, скорее всего, продолжение распада, но на этот раз уже самой Российской Федерации.

Однако российский федерализм не силен, а слаб. Для защиты бенефициаров реформ создан громоздкий репрессивный аппарат, но он окуклился в вещь в себе, имея собственные источники дохода и свои собственные интересы. Для контроля над регионами была частично восстановлена коммунистическая практика контроля через отдел кадров. Но вертикаль власти не простирается дальше крестца регионального руководителя. Федеральная политика на региональном уровне отсутствует как явление. Ее там просто нет.

Поэтому стенания по поводу коррупции бессмысленны. Коррупция, а точнее бесконтрольность чиновников различного уровня есть прямой результат разрушения абсолютистского государства и возврат системы отношений сюзерен—вассал. Аналогии можно найти при дворе Бурбонов. Методы восстановления абсолютизма тоже похожи. У каждого монарха — своя Бастилия и своя Железная маска.

Но поблагодарить за произошедшее опрощение системы нужно не только чиновников, но и революционный народ, ведомый самой отвязной в мире интеллигенцией. В результате революции общество всегда оказывается дальше от той точки, куда оно предположительно хотело бы попасть.

Сегодня нет ни ресурсов, ни кадров для нового большого скачка и исправления всей неисправимой системы. Поэтому может сработать только хорошо сфокусированная политика, дающая наглядные и широко воспроизводимые результаты без непомерных затрат.

Диагноз

Можно выделить три, на наш взгляд, главных проблемы текущего момента.

Во-первых, не урегулированы отношения с внешним миром после холодной войны. Необязательно вливаться в какой-нибудь новый лагерь, но нужно выстроить экономическую политику по отношению к соседям. Наивные надежды на самовсёрешающий рынок нужно оставить. Экономический рост в последнем столетии происходил только в выстроенных государством институциональных условиях и никак иначе. В Штатах это были «Новый курс» Рузвельта, Манхэттенский проект, «Великое общество», сейчас это — план Обамы. В Европе — план Маршалла, Европейское соглашение об угле и стали, соглашения о создании Европейского союза. В Китае — договоренности Мао и Никсона об открытии американских рынков для китайских товаров и т.д.

У нас нет никаких рамочных договоров, планов и договоренностей в области экономического развития. Картель покупателей российских энергоресурсов попытался подсунуть Энергетическую хартию, однако это была нечестная игра в одни ворота. Но никто не запрещает инициировать переговоры с Европой, Штатами и Китаем о гармонизации экономической политики, облегчении транзита людей, товаров и инвестиций. Почему это важно именно сейчас? Потому что, убрав лишнюю ликвидность с рынка и зарегулировав финансы, США неизбежно политизируют инвестиции и страны, не вписанные в общую картину, останутся за дверью на морозе.

Во-вторых, существует тотальный дефицит производственного капитала. Глупо сравнивать Россию с Европой и Китаем. В России плотность населения в 17 раз ниже, чем в Китае, и в 30 раз ниже, чем в Великобритании. Понятно, что развивать страну так же, как делают соседи, невозможно. Плотность капитала в России на порядки ниже, чем в развитых странах, что приводит и к монополизму, и к непомерным процентным ставкам, и к неприемлемому инвестиционному и коммерческому риску. Население необходимо уплотнять. Это означает, что крупные города должны становиться еще крупнее, а многие мелкие города и деревни, возможно, будут исчезать. Сейчас этот процесс идет в обратном направлении — общественный капитал измельчается, истончается и распыляется.

Накинуть новую инфраструктуру на старую систему расселения невозможно, и не стоит на это растрачивать дефицитные ресурсы. Популистские программы газификации всей страны не приведут ни к чему хорошему. Спасти безнадежные деревни не удастся, а невосполнимые ресурсы будут истрачены. Вместо размазывания ресурсов по стране тонким слоем нужно создать избыток капитала в нескольких точках роста — крупнейших городах и окружающих их территориях.

В-третьих, в России нет достаточного количества людей, способных работать в условиях современной конкурентной экономики. Кадры решают все. После Сталина в Кремле не стало людей, разбирающихся в том, чем они управляют, и наверху возник толстый слой ограниченно одаренных людей, не способных на достижение высших мировых результатов. Люди, выдвинувшиеся в результате ельцинской революции, уже успели обрасти тромбами в лице надежных и верных товарищей, которые выше своего носа прыгнуть не способны.

Последние несколько лет правительство стремится повысить дисциплинированность чиновников и бизнесменов. Но бывают люди совсем недисциплинированные — как Чичваркин, например, но которые умеют создавать новое. У российской системы отношение к таланту не как к ценнейшему национальному ресурсу, а как к раздражителю. Изобретатели мешают жить. Конечно, можно разгромить «Арбат Престиж». А чем вы его заменили? Вы сами смогли что-то создать, кроме нечестных преференций отдельным компаниям? Пока в России не возникнет меритократия, то есть выдвижение людей по таланту, а не по высидке лет, наличию дипломов и личной преданности, никаких Биллов Гейтсов у нас не будет. Не будет инновационного общества. Инновации — это талант. Это не поддакивание начальнику и не списывание из учебника.

Наводка на цель

Политика — искусство возможного. У нас же политика — это упорные попытки сотворить невозможное. Как можно решить указанные нами проблемы в обозримое время и обозримыми ресурсами?

Сначала нужно признать очевидное — всю Россию одновременно развить не удастся. Не удастся построить новую Россию на имеющемся инфраструктурном и организационном фундаменте. Например, чем больше денег вкладывается в Москву, тем безнадежнее становится ее модернизация. Скорее рано, чем поздно настанет момент, когда населению проще будет покинуть город, чем пытаться его заново реконструировать. Качество жизни в городе стремительно ухудшается, и разрыв между заоблачными ценами и посредственным качеством жизни растет. То же самое происходит и в других городах. Вложение денег не приводит к получению нового качества. Российские города продолжают оставаться уродскими советскими городами, правда, теперь с красивыми светящимися вывесками. Такого же эффекта можно было бы достичь без всяких революций и перестроек, проведя в свое время реформу типа венгерской времен Яноша Кадара**.

Я советую президенту не тратить ценное время его президентства на безнадежные попытки «создания инновационного общества», а построить для начала хотя бы один новый город по лучшим западным стандартам и с западными ценами, издержками и качеством муниципальных служб, включая полицию. Иметь один современный город на страну это немного, но… лиха беда начало.

Чего явно не хватает в России — это русскоязычного Миннеаполиса. С якобы «картонными» домами без двухметровых заборов и слоняющихся без дела охранников, с дешевыми бассейнами и ресторанами, без «крепких хозяйственников», пробок и сумасшедших на дорогах. Где есть нормальный кампус с хорошими аудиториями и оборудованием, со студентами без бриллиантов и криминальных наклонностей, но с желанием учиться, без амбициозных и невежественных «ученых», а с нормальными профессорами международного уровня. Где ночь в отеле стоит 60 долларов, а не 600. С надписями на улицах на русском и английском языках, чтобы туристы и экспаты могли самостоятельно ориентироваться в городе, сближая Россию и окружающий мир.

Дмитрий Анатольевич, постройте кусок Америки в России и направление потока мозгов изменится. Вы будете приятно удивлены, насколько инновационно общество, которое в этом городе соберется. Вы же из Питера, который в свое время и был таким вот русским Амстердамом. Возьмите пример с великих предков — и всё у нас получится.

* См. также «Куда идет Россия» (Игорь Чубайс, «Новая» №120 от 28 октября 2009 г.), «Вперед нельзя назад» (Юрий Афанасьев, Алексей Давыдов, Андрей Пелипенко, №115 от 16 октября), «Модернизация: между оптимизмом и пессимизмом» (Борис Макаренко, №115), «Архитекторы деградации» (Александр Янов, №116 от 19 октября), «Что нехорошо и как обустроить?» (группа экспертов, №101 от 14 сентября).

** Премьер-министр Венгрии начал экспериментировать со свободным рынком и частным предпринимательством еще в середине 1960-х. Страна достигла невиданного в Восточном блоке потребительского изобилия.

Игорь Лавровский

Новая газета
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе